Друзья в небе

Но на всем протяжении первой мировой воины ни один немецкий, английский или французский летчик не рискнул повторить таран Нестерова.

В боях Великой Отечественной войны врага таранили двести советских летчиков, семнадцать человек таранили по два раза, летчик А. Хлобыстов применил таран трижды, а Б. Ковзан — четырежды.

Память о героях жива…

Имя Нестерова вписано в летопись мировой авиации. В 1960 году был учрежден переходящий международный приз «Кубок имени основоположника высшего пилотажа русского летчика Петра Николаевича Нестерова».

9 сентября 1964 года, по знаменательному совпадению, как раз в тот самый день, когда Нестеров, выполнив свою «мертвую петлю», положил начало высшему пилотажу, кубок его имени завоевали советские летчики-спортсмены. Чемпионат по высшему пилотажу происходил в Испании, близ города Бильбао, на берегу Бискайского залива. Правнуки Нестерова доказали здесь, что они лучшие асы мира. И правнучки тоже не отстали. В состязании женщин — мастеров высшего пилотажа лучшими оказались советские летчицы.

Советское правительство отметило намять о Нестерове переименованием Жолкиево, около которого произошел исторический воздушный бой, в город Нестеров…

В музее Центрального дома авиации рядом с портретом Петра Николаевича Нестерова висит фотография молодого офицера с мужественным, открытым лицом, в примятой сверху и чуть сдвинутой набок фуражке. Взгляд его больших глаз сосредоточенно спокоен. Над левым карманом гимнастерки — Георгиевский крест. Это Евграф Николаевич Крутень — замечательный продолжатель дел основоположника высшего пилотажа и боевого применения авиации.

Однажды вместе с Валерием Павловичем Чкаловым я остановился перед портретами первых воздушных бойцов.

— Они по праву висят рядом, — сказал Чкалов. — Мне кажется, что для русской авиации Нестеров и Крутень то же, что Пушкин и Лермонтов для русской поэзии. Я у Крутеня учился летать. Знаешь, что он считал первой задачей военного летчика? «Истребление воздушного противника везде, где его можно найти». Я хорошо запомнил эти слова.

Чкалов очень интересовался боевой деятельностью Евграфа Крутеня, но знал о нем лишь понаслышке да по некоторым его печатным работам.

Мне посчастливилось больше. Виктор Георгиевич Соколов был сослуживцем Крутеня. Он рассказал мне все, что помнил:

— Как и Петр Николаевич, Евграф Николаевич служил в артиллерии и долго хлопотал о том, чтобы его послали в летную школу. Все рапорта начальство возвращало с неизменной резолюцией — «отказать». Однако Крутень настаивал на своем и, получив очередной отказ, садился писать новый рапорт. В конце концов эта завидная настойчивость дала результаты. Генерал, от которого сие зависело, понял, что не сломить упорство молодого офицера, и разрешил перевод в авиационную роту…

8 сентября 1913 года в Киев прибыл новый офицер для подготовки на роль летчика-наблюдателя. На следующий день Крутень, вместе со всеми нами, прямо из офицерского собрания поехал на аэродром, откуда Нестеров пошел в свой знаменательный полет. Восторженно следил он за тем, как была совершена первая «мертвая петля».

Соколов вспоминает, что вначале Крутень был назначен в девятую роту, но вскоре добился перевода в одиннадцатую, которой командовал Нестеров.

— Они стали неразлучными друзьями, — говорит Соколов. — Оба были энтузиастами летного дела. И в характерах их много было общего — настойчивость, бесстрашие, умение анализировать сегодняшние дела и заглядывать в завтрашний день.

Нестеров по-отечески заботился о молодом офицере. Крутень стал его падежным помощником в разведывательных полетах. Сведения, доставляемые ими, были всегда точными и достоверными. Под руководством Нестерова Крутень прошел замечательную школу пилотажа. И когда в начале первой мировой войны Крутень попал все-таки в авиационную школу, он очень быстро стал отлично летать.

В Гатчинской школе был лишь один новый самолет, на котором можно было делать фигуры высшего пилотажа. Курсант Крутень добился разрешения подняться на этом самолете и в первый же вылет сделал на нем «петлю Нестерова».

В тот же день пришла страшная весть о гибели Петра Николаевича. Крутень очень тяжело переживал смерть своего друга и учителя.

Он послал письмо в одну из петербургских газет:

«Так начало бою в воздухе положено. И первым бойцом явился он же, русский герой, носитель венца славы за мертвую петлю — Петр Николаевич Нестеров.

И наверное, после удара мертвеющие губы шептали: «Мы — русские. Не нам учиться у иноземцев…»

Слава тебе, русский герой. Слава богу, что русские таковы.

Поручик Крутень».

На фронте Крутень постоянно показывал примеры храбрости и летного мастерства.

В августе 1916 года в районе местечка Несвиж Крутень напал на вражеский «Альбатрос». Воздушный бон произошел на глазах жителей Несвижа. После победы русского летчика сотни людей бросились на аэродром и стали качать героя. Вот как он сам описывал этот бой в случайно сохранившейся «Ведомости боевых полетов»:

«…Настиг неприятельский самолет и отрезал ему пути к позиции. Он пробовал прорваться, нырнул под меня. Я, пикируя на него, выпустил по нему обойму, но мимо. Сейчас же повернул за ним, переменил обойму и снова повел преследование, отрезав ему дорогу. Над м. Несвиж удалось близко подойти к нему опереди. Он снова пробовал нырнуть, но я выпустил, на пикирующем спуске в него вторую и последнюю обойму, попал несколькими пулями в жизненные части аппарата… Тогда я стал все время набрасываться на него то сверху, то спереди, заставляя снижаться. Прижав его к земле, я заметил, что у него кипит вода в радиаторе, а мотор не работает. Для меня стало ясно, что немец подбит. Он опустился у м. Несвиж и пробовал сжечь самолет, но это ему не удалось».

Сам Крутень не намного пережил Нестерова.

17 июня 1917 года он возвращался с боевого задания. Внезапно отказал изношенный мотор, самолет потерял скорость и врезался в землю. Так нелепо погиб один из самых доблестных русских летчиков.

Точно неизвестно, сколько вражеских самолетов сбил поручик Крутень на фронте. Только шесть из них упали в расположении наших войск. Говорили, что Крутень одержал более двадцати побед в воздухе. Если советский летчик сбивал такое количество вражеских машин, ему присваивали звание Героя Советского Союза.

Евграф Николаевич Крутень был не только выдающимся практиком — боевым летчиком, но и теоретиком, основоположником тактики боевых действий истребительной авиации.

Крутень первым предложил ввести боевой порядок полета истребителей «парой». Теперь наши летчики-истребители всегда летают парами. Один из них — «ведущий», другой — «ведомый». Первый, увидя вражеские машины, принимает решение о нападении, догоняет противника, атакует его. Второй все время охраняет самолет товарища.

В своей книжке «Воздушный бой» Крутень писал: