Друзья

— Марин, ты как? Не сильно расстроилась? — первым заговорил Юра после затянувшегося молчания.

— Я не услышал для себя ничего нового и неожиданного. Просто не хотелось слышать подобного в такой день, но у некоторых нет ничего святого. Впрочем, они не единственные, кто говорил об этом сегодня.

— Мне жаль, — тихо проговорил парень.

Марина повернулась и внимательно посмотрела на мужчину, идущего рядом. Серьёзный твердый взгляд карих глаз, хмурое выражение лица и суровая складочка меж бровей. Внезапно возникло непреодолимое желание разгладить эту складочку и не задумываясь о своих действиях, девушка остановилась и подняла руку к лицу Юры, нежно проведя пальчиком по центру лба парня.

— Марина? — едва смог вымолвить Никитин, ошарашенно глядя на девушку.

Но Марина даже не смутилась, не спеша опустила руку, пристально глядя в глаза Юры и на её губах медленно расцвела нежная улыбка, от которой в груди Юрки что-то защемило и стало трудно дышать.

— По-моему ты переживаешь намного больше меня, — сказала она. — Ты слишком добрый и заботливый. Не удивительно, что дядя влюбился в тебя.

— Ты… ты… Откуда ты знаешь? — выпадая из одного шока в другой, спросил, заикаясь, Никитин..

Наблюдая за сменой эмоций на лице Юры, Марина, не сдержавшись, засмеялась.

— Так намного лучше, чем то напряженное выражение, которое ты демонстрировал до этого, — сказала девушка, отступая чуть в сторону от парня и создавая между ними дистанцию. — Кстати, не ожидала, что ты был в курсе истинных чувств Кости к тебе. Думала ты будешь сильнее ошарашен.

— Ну, ты… Но откуда ты знаешь? — чуть не ругнулся Юрка, но вовремя себя одёрнул.

Марина всё еще посмеиваясь, ответила:

— Я всю свою жизнь знала дядю и была одной из немногих перед кем Костя не пытался притворяться крутым циничным мужчиной, а был просто хорошим добрым заботливым дядюшкой и другом. Иногда мы обсуждали и дела сердешные, если кому-то из нас очень хотелось выговориться или совет получить. Хотя о своих чувствах к тебе дядя не говорил мне прямым текстом, но это было и так ясно. О тебе он рассказывал слишком часто и много с нескрываемыми нотками восхищения в голосе. Так говорят только о любимом человеке. А как ты узнал? Неужели он успел тебе признаться? Письмо! — не дав Юре ответить, неожиданно воскликнула Марина. — Он признался тебе в прощальном письме, так?

— Да, — не стал скрывать Никитин, — хотя к тому времени я уже знал об этом.

— О! Неужели догадался? Хм, признаться, ты не показался мне чувствительным к такого рода эмоциям человеком, — в лёгкой задумчивости проговорила Паршина.

— Ну, спасибо. И ты туда же, — с нотками раздражения в голосе сказал Юрка. — Такое чувство, что все считают меня каким-то бесчувственным чурбаном.

— Я не считаю тебя бесчувственным, — ответила Марина, когда они не спеша продолжили прерванный путь дальше. — Из того, что я успела о тебе узнать, в том числе от дяди, мне кажется, что ты не силен в романтических отношениях.

— Это так заметно?

— Не то чтобы. Просто, я же говорю, что дядя мне многое о тебе рассказывал.

— Хм, и чего же мне по-твоему не хватает? — задал Юрка неожиданный вопрос.

— Тебе всего хватает, — быстро ответила Марина, — но, ты должно быть слышал, что женщины любят преимущественно ушами, любят, когда ухаживают, проявляют инициативу, а ты немногословен, прямолинеен. Не пытаешься проявить инициативу первым. Себе на уме. Очень сложно понять о чём ты думаешь. Не разбрасываешься словами и обещаниями. Просто делаешь. Твоя забота проявляется не в мелочах, она основательна. Но, главное, ты не подпускаешь людей близко к себе. Единственный по-настоящему близкий тебе человек — это твоя сестра Юля. Остальным, чтобы приблизиться к тебе приходится пробивать твою весьма неслабую защиту. Дядя рассказывал, что далеко не сразу смог к тебе подступиться. Ему потребовалось несколько лет и немало усилий, чтобы сблизиться с тобой. Зато для тех немногих, кого ты подпустил и открылся, ты готов сделать что угодно.

— Да, — согласился Юра, смущаясь от такой его характеристики.

— Знаешь, я поняла, что тоже хочу быть в числе этих людей. Людей, которым ты доверяешь.

— Ты уже, — тихо признался парень.

Глава 14

Тихое признание Юры в тот день пролилось бальзамом на душу Марину, заставив забыть о всех тревогах и волнениях тяжелого дня.

«Ты уже», — два коротких слова, произнесённые им, несли в себе столь многое, что девушка не нашлась, что ответить, несмотря на то, что именно она завела этот разговор. Неожиданно навалилась такая усталость, словно всё напряжение, накопившееся за последнее время, вмиг схлынуло, оставив после себя пустоту.

Марина ухватилась за локоть парня, едва не повиснув на нём, ощутив при этом себя до крайности защищенной. Никитин на подобное своеволие девушки не сказал ни слова против, наоборот прижал крепче и не спеша повёл дальше по заснеженной дороге. Изредка они перебрасывались ничего не значащими фразами. Марина уже еле переставляла ноги практически вися на Юрке. Юра прекрасно понимал, что девушка безумна устала и вымоталась за эти дни, но отпускать её не хотелось. Кажется, сегодня они стали ещё немного ближе и это радовало мужчину, несмотря на печальное событие, из-за которого они собрались. Искренне надеясь, что Костя бы его понял и простил. Наконец, усилием воли отпустив Марину, Юра посадил её в такси и отправил домой.

Паршина поймала себя на том, что в её мыслях часто всплывает лицо Юры, его поступки, слова, вызывая невольную улыбку. Неужели, этот парень ей стал настолько дорог? Похоже, у неё с её покойным дядей Костей одинаковый вкус на мужчин. Как было бы здорово, если бы он сейчас был жив. Рядом. Им было бы, что обсудить. Возможно, он даже приревновал бы их, а может благословил на отношения? От этих мыслей девушке стало смешно. Но, с другой стороны, будь он жив возможно они бы не встретились? Хотя какой смысл теперь думать об этом, но и не думать не получалось.

От этих размышлений возникло дикое желание увидеть Юру. Ну, или хотя бы услышать его голос. Она уже десять раз пожалела, что решила не выходить на работу в пятницу, полагая, что после суетной недели и вчерашних похорон стоит просто отдохнуть и расслабиться. Зато на работе она обязательно нашла бы повод увидеться с ним, например, вместе пообедать.

Звонок матери выдернул Марину из пелены мечтаний, заставив вернуться к суровой действительности. Светлана практически требовала познакомить её в ближайшее время с остальными наследниками Кости, объясняя свое внезапное желание не столько любопытством, сколько необходимостью. Если она должна будет сразится с остальными акционерами за пост генерального директора, то должна знать действительно ли на них можно положиться и, вообще, стоят ли они того. Всё это было справедливо, но Марина слишком хорошо знала свою мать, чтобы понимать, что внезапное желание женщины продиктовано отнюдь не любопытством ко всем будущим наследникам, а к конкретно одному. Валере Ларину.

Отступиться от обязательств перед Костей она так и так не имела права, поэтому остальные наследники не должны были её особо волновать и не волновали, пока Марина на похоронах мельком не показала матери троицу, где та и заприметила Валеру.

Светлана всегда была падка на мужскую красоту и штамп в паспорте для неё ровным счётом ничего не значил, если мужчина также хочет с ней близких отношений. И, как правило, ей не отказывали. Света всегда была привлекательна собой, а в молодости слыла красавицей. Недостатка в поклонниках женщина никогда не испытывала и такой беспорядочный образ жизни матери сильно отталкивал Марину из-за чего они часто конфликтовали и не могли найти общий язык.