Дрянь такая!

Я пошарила по карманам, и вспомнила, что оставила мобильник на сидении. Гарантии, что он остался там же после того, как «Ниссан» спикировал в арык, не было никакой. К тому же я не представляла, как снова спущусь в арык. Съезжать на заднице в холодную грязную воду тоже как-то не хотелось, и я осталась ждать на шоссе, почти не надеясь на помощь. Вернее, я села прямо на обочину и обхватила голову руками. Боже! Когда все это закончится?

Кажется, я задремала, вернее, провалилась в мрачную бездну, на дне которой что-то быстро вращалось, меня замутило, и тут я поняла, что кто-то трясет меня за плечо и кричит:

— Аня! Аня! Очнись!

Я открыла глаза и увидела перед собой что-то громадное и серебристое. Самолет? За мной прилетел самолет? Меня продолжало мутить, затылок налился свинцовой тяжестью, шея нестерпимо болела. Какой-то огромный человек опустился передо мной на корточки, заглянул в лицо, а затем молча подхватил на руки и понес к тому, что я приняла за самолет. Но это был автомобиль, какой марки я не определила, потому что не великий специалист в этих делах, но поняла, что так сверкать может только дорогой автомобиль. Он таинственно мерцал в начинавшей расступаться темноте. Я вгляделась в лицо человека, который поднес меня к машине, и охнула. Это был Клим Ворошилов. И я поняла, что мои прежние злоключения ничто по сравнению с будущими.

Глава 9

— Ты можешь не беспокоиться, я все рассказал гаишникам, они захватили и то крыло от «москвича», которое ты так бережно прижимала к груди. Они говорят, что непременно найдут виновника аварии. И ты получишь сполна не только по страховке, но и от того проходимца, что подсек тебя. Я об этом сам позабочусь. — Клим говорил спокойным уверенным тоном, он даже не смотрел в мою сторону. Уверен, что я не пропустила не единого слова.

В голове у меня до сих пор шумело, шею сковал специальный воротничок, который на меня надели в травмпункте, там же мне сделали пару инъекций, и теперь я чувствовала себя несравнимо лучше, чем в тот момент, когда вылезла из арыка и оказалась одна на обочине.

— Мне показалось, что эта развалюха меня преследовала, — сказала я, и не узнала своего голоса, такой он у меня был слабый и дрожащий. — Сначала «москвич» норовил врезаться в машину сзади, а потом пошел на лобовое столкновение. Чтобы это значило?

Клим посмотрел на меня и усмехнулся.

— Это значит, что у тебя очень богатая фантазия. Кому потребовалось тебя преследовать? Наверняка какой-нибудь чудила залил себе мозги водкой и решил полихачить, показать, что японская тачка дерьмо по сравнению с отечественным шедевром автомобилестроения. А то вообразил себя Шумахером! С этим милиция разберется, а ты успокойся! Все позади! Ничего страшного не случилось. У тебя нет даже сотрясения мозга, только растяжение шейных мышц. Все, что тебе нужно сейчас, — легкое болеутоляющее и хорошо выспаться.

— Знаю.

— Твой автомобиль отбуксировали в мастерскую. Я узнавал, ничего страшного. Выправят бампер, вставят стекла, заменят одну фару. Ты еще хорошо отделалась, видно, катила на небольшой скорости.

— Да, — ответила я, — только показался поворот, и я сбавила скорость.

— Прекрасно, — улыбнулся Клим, — иначе машина могла бы перевернуться. Но меня удивляет, почему этот сволочь на «Москвиче» не остановился и не оказал тебе помощь? Скорее всего, действительно нализался, или думал, что ты погибла. В таких случаях не у всех выдерживают нервы.

Он помолчал некоторое время и задал новый вопрос.

— Откуда ты ехала так поздно? Неужели непонятно, что ночью на дорогах вдвойне опасно, тем более, одинокая женщина в шикарном автомобиле — самая лакомая приманка для грабителей.

— Может, он хотел завладеть моей машиной, но не рассчитал, что я свалюсь в арык. Как только мосты в «Ниссане» не полетели и колеса. Я думала, он развалится на части.

— Большой запас прочности, — усмехнулся Клим, — благодари японцев. Они просчитали и таких водителей, как ты, которых может занести в арык и еще куда-нибудь, похуже.

Да, куда еще хуже? Меня уже занесло дальше некуда. Я попыталась вспомнить, что такое нормальная жизнь. Например, такая, как вчера. И не вспомнила…

Клим ободряюще улыбнулся мне и потрепал по колену. Я поспешно отодвинула ноги.

— Успокойся, Аня, — сказал он. — Ты выздоровеешь, у тебя все будет в порядке.

— Знаю.

Я кивнула, и тут же в ее шею словно вонзился клинок. Я охнула и замерла, схватившись обеими руками за воротник. Боль медленно отступила. Клим выпустил воздух сквозь стиснутые зубы и выругался.

— Я сам найду этого ублюдка и непременно сверну ему шею.

— Спасибо, Клим, что помог. Не знаю, чтобы я без тебя делала. — Тут только до меня дошло, что он тоже слишком поздно оказался на дороге, ведущей к поселку. Откуда он возвращался?

Я не преминула спросить об этом Клима, но он сказал совсем другое:

— Римму Витальевну я предупредил, что ты попала в небольшую аварию. Объяснил, что ничего серьезного и скоро привезу тебя домой.

— Римму Витальевну? — поразилась я. — Откуда ты знаешь Римму и ее телефон?

Клим покосился на меня.

— Как ты думаешь, откуда я ехал?

— От нас? Ты приезжал ко мне и познакомился с Риммой?

— Не совсем так. Я приезжал в гости к Римме Витальевне. И очень удивился, когда узнал, что вы живете в одном доме.

— Ты удивишься еще больше, когда узнаешь, что она первая жена Сережи, — сказала я сухо. — Я поняла, что тебя, наверное, пригласили на вечеринку. Ты знаком с ее издателями?

— Очень хорошо знаком, — кивнул Клим, — но ты удивишься, что я тоже собираюсь издавать ее книги, только не в России.

— Господи! Ты не живешь в России? Ты тот самый американский издатель? — Я потерла виски. — Не могу поверить, ты заделался бизнесменом? Клим Ворошилов — американский бизнесмен! Как это случилось?

— Очень банально, если считать банальным получение наследства за границей.

— У тебя оказались родственники за границей? Откуда?

— Брат моей бабушки был моряком, плавал на торговых судах. Попал в плен к японцам, каким-то образом бежал, оказался сначала в Бразилии, затем перебрался в Штаты, женился на дочери богатого издателя из Сан-Франциско. Детей у них не было, приемный сын погиб в автокатастрофе. Словом, я оказался единственным наследником. И шесть лет назад перебрался в Сан-Франциско. Дела идут неплохо, я стараюсь издавать российских авторов на английском языке.

— И как, покупают?

— Вполне прилично. Интерес к России довольно большой, хотя я бы не сказал, что американцы самая любопытная нация в мире.

— И ты сам ездишь к каждому российскому писателю, которого хочешь издать? Не накладно ли?

— Накладно, но переговорами с авторами и издателями занимаются мои агенты, только для Риммы Витальевны я сделал исключение. Во-первых, она по-настоящему талантливый автор…

— Я очень рада за нее, — сказала я тихо. — У нее появилась цель в жизни. А во-вторых, ты, наверное, узнал, что она инвалид?