Дрянной учитель

Девушка, что облажалась по-королевски.

Вашу ж мать.

Хлопаю себя по щекам и бурчу: «Соберись, Хейли».

Не знаю, почему, но это помогает.

Никто не догадывается, что мы сделали. Лесли знает лишь то, что я трахнулась с каким-то случайным парнем, но не знает, кто конкретно это был. Но, черт возьми, надеюсь, правда не всплывет, потому что тогда настанет конец моей тихой жизни в колледже.

Да, я, может, и рыжая с пирсингом, у которой под кроватью имеется вибратор, любящая мороженое и рок-музыку, блеск для губ и единорогов, и радугу, и черное, и все это вместе взятое. Я — девушка-катастрофа, воплощающая смесь всего и разом, отвратительного и вычурного.

Но я — та, кто я есть, и мне нравится моя личная жизнь. Поэтому нужно убедиться, что личной она и останется.

Закинув рюкзак на плечо, вылетаю в коридор. Нахожу прекрасное место у дерева и достаю пачку сигарет из кармана. Подкуриваю одну и устраиваю весьма необходимую мне паузу. Затем вставляю наушники в уши и слушаю «Kitty Hawk» группы «Ki: Theory».

Торчу здесь почти полтора часа, наслаждаясь бутылочкой апельсинового сока и чтением журнала. Знаю, избито, но мне надо отвлечься чем-то, а возвращение в комнату в общаге не поможет.

Слышу, как кто-то шаркает ногами по песку позади меня, и когда поворачиваю голову, кто-то кричит мне в лицо.

— Куда ты, черт возьми, свалила? — спрашивает Лесли.

— Сюда, — отвечаю я, улыбаясь как идиотка.

Она бьет меня по голове пустой бутылкой из-под воды.

— Придурочная. И оставила меня там. Одну.

— У тебя много друзей.

— И что теперь? Ты моя лучшая подруга. Ты не можешь вот так сорваться и умчаться. Пол урока прошло.

Я пожимаю плечами.

— Мне стало дурно, поэтому я ушла в уборную, — лгу я.

Вот вам и лучшая подруга.

Что означает моя ложь ей в лицо?

Я теперь даже не знаю. Мы были близкими, сколько я нас помню, со встречи в колледже в первый день. Если бы я знала, что стану лгать ей в лицо, то ударила бы сама себя. Но и правду я ей сказать не могу. То, что сделали мы с Томасом, было огромным табу. Никто не должен знать. Даже она.

И не хочу, чтобы она знала. Пока что. Может, и никогда. Не знаю.

Это не то, что можно просто так обсудить за посиделками под деревом.

— И что это, мать твою, такое? — Она выдергивает журнал из моей руки. — «Плейбой»?

— Нашла в мусорке.

— Мусорке? Ты из ума выжила? — она швыряет его обратно мне.

— Что? Мне просто нужно было отвлечься. Он же не в грязи или чем-то еще… разве что внутри, — ухмыляюсь я.

— Ты чокнутая, — говорит она, садясь рядом.

— И горжусь этим.

— Так ты сбежала, потому что тебе нужно было поблевать? С трудом верится. Тебе никогда не было плохо в первый день. Ты даже не нервничаешь.

— Сегодня было. Ничего не могу поделать. Мы можем поговорить о чем-то другом?

— Пока ты не скажешь, что дело не касается твой мамы, нет.

— Не касается.

— Ты уверена? — Лес кладет руку мне на плечо. — Ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне все, девочка?

— Ага… Нет, дело не в маме. Честно.

— Ладно. Так ты ушла, потому что тебе поплохело. Тебя слишком смутило возвращение в колледж?

Смотрю на нее и киваю:

— Ага.

— Понятно. Все пялились на тебя, когда ты уходила.

Я стону, ударяя ладонью по лицу.

— Пожалуйста, не напоминай.

Подруга слабенько смеется.

— Ничего страшного. Никто и не вспомнит. Все глаз оторвать не могли от нового учителя. Он до чертиков горячий.

— И не говори… — вторю я, давясь от мысли, что снова его увижу.

— Только попробуй оставить меня там одну хоть еще раз. Мы лучшие подруги. Лучшие подруги тусуются вместе. — Она трется об меня плечом и встает. — Хочешь «Снежную бурю» из «Молочной Королевы»?

— Черт, да, — отвечаю я, встаю и стряхиваю грязь. — Ни одна тошнота не станет между мной и этим мороженым.

Лесли ухмыляется.

— Ничего не станет между тобой и мороженым. Я видела, как ты слизываешь его с рёбер какого-то парня на вечеринке. Чего ты только не сделаешь ради порции.

— Чертовски верно, многое. И кому есть дело до ребер? Мне просто мороженого захотелось.

Лесли вскидывает руку.

— Дай пять! — Я хлопаю по ее руке. — А теперь пошли.

* * *

В тот же вечер

Спустя несколько часов Лесли тащит меня в клуб, но когда я вижу в какой, то останавливаюсь на полушаге.

— О, нет… я передумала.

— Почему это? — Она тянет меня за руку. — Нормально место.

— Знаю. Я просто… Разве мы не можем пойти в кино или еще что?

Она стоит словно молнией пораженная, а затем прыскает со смеху.

— Ох и шутница. Идем повеселимся. Очевидно же, что тебе это нужно.

А чего еще ждать, когда говоришь своей лучшей подруге, что тебя тошнит от нервов. Конечно, это ложь, но она-то не знает и думает, что это место поможет мне расслабиться.

К сожалению, это тот же клуб, в котором я встретила мистера Томаса Харда.

— Давай, это не может быть так плохо, — говорит она, тяня меня. — Я рядом. Тебе не просто нужно развлечение. — Лесли понарошку свешивает язык на бок, когда втаскивает меня в дверь.

— Ладно, — ворчу я, когда она упрямо на меня смотрит.

— Ееей! Я плачу, — ликует подруга, когда мы направляемся к бару. — Две текилы, пожалуйста.

— Вы не маловаты для этого места? — бармен прищуривается, глядя на нас.

С довольной улыбкой Лесли вытаскивает удостоверение личности и показывает ему. Парень проверяет его с подозрением, но не говорит ни слова.

Лесли поджимает губы.

— Мой молодой возраст — легальный. Я из тех, кто даже в совершеннолетнем возрасте сексапильна до офигения.

— А она? — теперь бармен смотрит на меня.

Лесли бросает на меня взгляд.

— Давай, Хейли, покажи ему, — подмигивает она.

Я тянусь в карман и вытаскиваю свое удостоверением. Бармен тщательно изучает его, словно что-то видит.

— Хорошо. Значит, две текилы. — Он отходит, и я выдыхаю с облегчением.

Лесли раскачивается из стороны в сторону.