Дублер

— Стеф?

— А? — она ответила, не поднимая глаз от монитора, хотя на самом деле смотрела сквозь экран на его сердце, которое опять стало сходить с ума.

— Ты меня больше не любишь?

Дрожащий огонек его сердца стал трепыхаться еще сильнее, по телу вокруг пошли волны, похожие на те, что Стефани видела на руке Криса, когда он себя ущипнул.

"Ему больно. И судя по этим волнам, это гораздо круче, чем ущипнуть себя за руку."

Волны становились чаще и сильнее, распространились на всю левую половину тела, вниз по позвоночнику и вверх по шее, прокатились по руке до самых пальцев. Она была настолько поражена этим зрелищем, что не сразу поняла, что он спросил. А когда поняла, то ее сердце затрепыхалось точно так же, хотя голос ей и удалось удержать спокойным:

— С чего ты взял?

— Ты перестала меня лечить, — пожал плечами он, от чего волны боли забегали чаще. Стефани сморгнула свое видение и выпрямилась, с удивлением понимая, что по нему вообще никак не скажешь, что у него что-то болит — морда чуть насмешливая и снисходительная, поза свободная… Стивен посмотрел ей в глаза и ухмыльнулся, потер левой рукой шею, чуть приподняв плечи: — Не то чтобы мне этого сильно нехватает, просто странно. Раньше ты постоянно меня лечила, без причины, а после того, как я познакомился с твоей псиной, почему-то перестала. В чем дело? У любви до гроба истек срок годности?

Она чуть улыбнулась и опять уставилась в монитор — отвечать не хотелось. Легкая обида и злость в его голосе грели душу, больше всего хотелось сделать морду кирпичом и выдать какую-нибудь пафосную хрень о том, что чувство, не получающее отклика, быстро угасает. И пускай мучается, гад, будет знать…

"Ага, опять танцы с мечами вокруг собственного эгоизма? Ведь известно уже — это тупик, ничего хорошего из этого не выходит. Надо просто и честно сказать, что ничего не изменилось и я его все еще люблю. Надо."

Язык не поворачивался, мышцы челюсти как будто отказывались сотрудничать на таких условиях. Она медленно вдохнула и собралась с силами, сжала кулаки и сказала:

— Я не поняла, это такая завуалированная просьба полечить?

Он отвел взгляд, она прикусила губу, чтобы не улыбнуться во все тридцать два — на его лице мелькнула такая нешуточная внутренняя борьба, что ей прямо полегчало.

"М-да… что же победит, честность или гордость? Танцы с мечами вокруг эгоизма — парный вид спорта, как ни печально."

— Не хочешь — не лечи, — наконец буркнул он, Стеф тихо фыркнула и закрыла ноутбук, отодвинула его в сторону и подперла подбородок ладонью, задумчиво вопросив пространство:

— Неужели это так сложно? Ты же прекрасно знаешь, стоит тебе попросить, и я все сделаю. Почему ты выделываешься? Я сказала тебе, я прекрасно вижу, что тебе больно, можешь не изображать супермена. Лучше расскажи мне, что это такое, я ничего подобного не видела.

Он поморщился, секунду поколебался, потом вздохнул и грубовато взял ее за руку, свободно лежащую на столе. Она не успела испугаться, как он прижал ее ладонь к своей груди и нервно буркнул:

— Слушай.

Стефани честно попыталась утихомирить собственное сердце и послушать сердце Стивена, получилось не сразу, но когда получилось, она недоверчиво нахмурилась и подняла глаза, вопросительно заглядывая в его лицо. Он невесело усмехнулся и кивнул:

— Ага, вот такая фигня, дружище.

Руку он не отпустил, так что Стефани позволила себе еще послушать этот неровный, рваный ритм ударов разной силы. Она совершенно не разбиралась в медицине, но тут не надо было быть гением, чтобы понять, что здоровое сердце так себя вести не должно. Оно то начинало колотиться слабо и очень быстро, то внезапно ударяло в ладонь как кулаком… Стеф опять расфокусировала взгляд, убеждаясь, что волны боли прокатываются одновременно с ударами.

— Охренеть можно, — наконец выдохнула она, — и давно у тебя это?

— Не очень, — поморщился он, — несколько лет.

— Почему ты не лечишься? — нахмурилась она, потом вспомнила про его огромную аптечку и попыталась угадать: — Или, стоп… то, что ты принимаешь, и что тогда намешал с алкоголем и наркотой — это лекарство? — Он отвел глаза, она пораженно выдохнула: — Ты с ума сошел? Жить надоело?

— Давай еще лекцию мне прочти о вреде алкоголя и наркотиков, — саркастично поморщился Стив. — Ведешь себя как мама.

— А ты ведешь себя как ребенок. Если это у тебя уже несколько лет, значит ты плохо лечишься. И вообще, ты молодой и здоровый, для тебя лечение… так, подожди, — выпрямилась она, — а как ты бегаешь с больным сердцем? И в спортзал ходишь, и… ты даже с аквалангом погружался, как это стыкуется?

Стивен криво улыбнулся и развел руками:

— Запросто. У меня здоровое сердце, мне все можно. А болит и ведет себя по-идиотски оно просто так, потому что ему так хочется, — он посмотрел на Стеф, которая смотрела на него с недоверием, ухмыльнулся еще ехиднее: — Да, так бывает. Гадостная мышца, которая восстала против системы и устроила локальную анархию внутри моего тела.

Стефани поморщилась, не одобряя его чувства юмора, но говорить ничего не стала. Опять посмотрела на трепыхающийся огонек и прижала ладонь чуть сильнее, посылая волну целительной силы. Волны боли исчезли, огонек дрожать не перестал. Она попробовала еще раз — ноль эффекта. Когда она собралась с силами и окатила его самым грандиозным зарядом здоровья, на который только хватило сил, Стивен осторожно отодвинул ее руку:

— Хватит, не трудись — это не помогает.

— Почему? — непонимающе нахмурилась она, — это странно.

— Ничего странного, это никогда не помогало, — отмахнулся он, Стеф округлила глаза, он кивнул: — Да, боль снимает, трепыхание — нет.

— Что это за болезнь такая? — возмутилась Стефани, он невесело фыркнул и отпустил ее руку, ткнул себя пальцем в лоб:

— Вот здесь у меня болезнь. А сердце абсолютно здоровое, доктор сказал, что боль — иллюзия, на самом деле ее нет, она мне "ка-же-тся", — он насмешливо закатил глаза, — и лечит такие вещи психотерапевт.

— А что ты пьешь тогда?

— Обезболивающее, — пожал плечами Стив, — оно не лечит, просто снимает "иллюзию боли".

— Ясно. А лечиться у психотерапевта ты не захотел.

— Ага, — усмехнулся он. — То, что я псих, часть моей природы, я боюсь, что если меня "вылечат" и урежут до нормальности, я потеряю что-то важное и перестану писать музыку.

Стефани улыбнулась и покачала головой, откинулась на спинку диванчика, рассматривая Стивена, без цели, просто так — лицо, руки… спустя недолгое время он смутился и нервно усмехнулся: