Дублет из коллекции Бонвивана

— Вот это да! — словно увидев великое чудо, воскликнул Ройтс. — Что же теперь делать, а, Алик? Может, где-то поблизости есть другой колодец?

— Ни черта тут больше нет! Это единственный дом, который в этом районе подключен к канализации.

— Вот так и губит случай фраеров…

— Лучше заткнись! — раздраженно осек своего дружка Пуглов. — Быстро в машину и гоним к Рощинскому!

— Да пошел бы он лесом! — вырвалось у Ройтса. — Нас по дороге к нему могут перехватить.

— А что разве у нас есть другой выход? Еще пять-десять минут и мы вместе с мешком будем вариться в крутом кипятке. Скажи бороде, чтобы отвалил, сейчас он нам не попутчик.

Ройтс открыл заднюю дверцу, наклонился и что-то сказал Поэту. Но ему никто не ответил. Игорь почти наполовину забрался в салон и дернул бомжа за рукав…И вдруг до Пуглова донесся подрагивающий голос Ройтса:

— Алик, этот пикадор, кажется, убит, вся куртка в кровищи…

— Вот только этого нам с тобой и не хватало! — Альфонс полез в машину и вскоре Ройтс услышал:

— Пуля пробила заднее стекло и разнесла ему затылок. Полные кранты…

— Куда его теперь?

— Гоним, старик, к Рощинскому! Остановишься у его забора, я переброшу мешок во двор, а ты… — Пуглов не мог сразу сказать то, о чем думал. Но сказал: — Машину отгонишь не к устью реки, а за переезд, к очистным сооружениям. Ничего не поделаешь, обольешь тачку бензином и — бегом ко мне…

— А куда я этого жмурика дену?

— Ему уже и так все до фени…

— Понял, предам Поэта кремации…А где, Алик, я тебя потом найду? — в интонации Ройтса появилась неуверенность. Ему противно было в такой ответственный момент далеко отходить от мешка.

— Возвращайся через кладбище и пожарную часть, так быстрей. Я буду ждать тебя у Толстяка…

Чтобы добраться до дома Рощинского, им нужно было миновать центр города и проехать еще несколько кварталов на виду постовых милиционеров.

Позади уже остался железнодорожный вокзал, кинотеатр, сквер, мебельный центр…Они входи в зону наиболее интенсивного автомобильного движения.

— Сбрось скорость! — приказал Пуглов. — Мы ведь с тобой не на авторулетке…

Впереди, справа, показалось трехэтажное здание УВД и, судя по всему — по отсутствию на стоянке оперативного транспорта, тревога в городе уже была объявлена. По существу, они мчались крокодилу в пасть…

Пуглов, чтобы успокоиться, начал про себя вести счет. Дошел до двадцати и сбился. Его мысли были заняты приближающимся зданием милиции.

Ройтс тоже рад был бы спрятаться под ковриком, лишь бы только не видеть угрожающе вздыбившегося дома ментовки.

— Спокойно, Таракаша, — Пуглов положил руку на баранку, рядом с рукой друга. — Сбавь еще скорость и приткнись вон к тому «Икарусу». Сразу за аптекой резко сворачивай на Сиреневую улицу, дадим крюк и со стороны железки подъедем к Рощинскому.

Не успел Альфонс договорить, как с тротуара, с жезлом в руках, к ним метнулся гаишник. Он недвусмысленно приказывал им остановиться.

— Это он нам? — сдуру спросил Ройтс.

— Нет, заднице твоей! Наверное, ищут твою же машину по твоей же просьбе. Вот теперь, надеюсь, ты понимаешь, что от тебя сейчас зависит. Только не суетись. Обходи автобус и пере самым его носом сворачивай направо.

— Нам же нужно налево.

— Сперва нам нужно оторваться от мента. Зайцы, когда убегают от волка, страшно петляют.

— А потом — что? Будем, как наскипидаренные, мотаться по городу? Нет, надо бросать тачку и отрываться пешим ходом…

— И далеко уйдем с мешком на плечах, на котором красуется надпись «Коммерческий банк „Прометей“? Быстренько сворачивай…Осторожней, черт возьми, костей не соберем!

Перед самым «Икарусом», который они обогнали, Ройтс съехал с центральной трассы и тут же развернувшись, вновь переехал трассу и устремился в сторону речки.

Через пять минут они попали в относительно спокойную часть города. Миновали несколько кварталов из малоэтажных, частной застройки, особняков и подъехали к забору Рощинского.

К их счастью, возле дома никого не было. Когда машина остановилась, они с проворностью пожарного расчета выскочили из нее и бросились к багажнику. Перекинуть мешок через забор было делом нескольких секунд.

— Давай, старик, жми по газам! — махнул рукой Пуглов и сам в два приема перемахнул плотно сбитую высоченную ограду.

Приземлился он в мокрые от росы кусты жасмина. Рядом почувствовал упругую кочку мешка. Он слышал как удалялся Ройтс, и жуткое волнение последних минут стало покидать Альфонса. Он расслабился: вот так бы лежать и лежать. Но что странно, он не чувствовал себя победителем.

Пахло сырой землей. В доме, видно, почувствовав чужака, залаял Форд. Пуглов нащупал мешок и попытался найти его горловину. Однако после недолгого раздумья к дому он пошел налегке, оставив деньги в кустах.

Ставни на окнах уже были закрыты, и только сквозь их сердечки струился свет.

Пуглов подошел к окну и попытался в едва различимую щелочку заглянуть в комнату. Но сделать это не удалось: отверстие приходилось как раз на переплет рамы. Прислушался — от дома исходила тишина.

Обойдя угол, Альфонс приблизился к крыльцу. Остановился и снова прислушался. И как ни осторожен был его шаг, как ни сдерживал он дыхание, Форд все равно чувствовал присутствие постороннего и лай перемежал злобным рыком. «Что же я тяну резину?» — ругнул себя Пуглов и решительно поднялся на крыльцо. Взялся за ручку двери, нажал на нее. Форд зашелся затяжным лаем. Пуглов не знал, что за дверью уже стоит Рощинский, прислушиваясь к едва различимым шагам позднего гостя.

— Кто там? — громко спросил Рощинский.

— Это я — Алик Пуглов.

Щелкнул отлетевший вверх крючок, и дверь широко распахнулась.

— Надеюсь, ты без своего дружка заявился? — Рощинский отступил на шаг вглубь коридора.

В комнате никого не было. На столе лежали две колоды карт — хозяин только что закончил раскладывать пасьянс.

Рощинский уселся за стол, не приглашая Пуглова сделать то же самое.

— Что произошло, Алик? На тебе нет лица…

— Все в порядке, — Пуглов избегал прямого взгляда Рощинского. — Разговор будет короткий, но содержательный.

— Ну что ж, послушаю и тебя…

— Вы когда-то остро нуждались в наличке, так?

— Допустим. И эта проблема не снята до сих пор.

— Хочу вам предложить много наличных, но, разумеется, не бескорыстно…

— Не тяни, Алик, открывай прикуп, — Рощинский плотнее запахнул на груди халат. — И разреши узнать, какой суммой располагаешь? Сотней, штукой или счет идет на миллион?

— Плата по договоренности.

— Говори конкретно — кто кому должен платить?

Пуглов ладонью вытер вспотевший лоб. Ему хотелось курить и он достал из куртки пачку «Голливуда».