Дубликатор Джона Хаггарда
Шрифт:
Дрыгая от удовольствия ногами, новоиспеченный золотопромышленник продолжал фантазировать (какие, к черту, фантазии, когда золото льется ручьем!) на тему, как бы ему стать производителем еще чего-нибудь:
– А если делать не золото, а крупные бриллианты?!
– Из расчета, что камушек будет в 5 карат, за сутки можно сделать их на сумму сто миллиардов девятьсот тридцать один миллион долларов и три цента!
– Крепче меня держите!
Роботы стали интенсивней трясти хозяина, а тот, совершенно не замечая этого, продолжал бубнить:
– С-с-с-т-т-о-о м-м-и-и-л-л-и-и-а-а-р-р-д-д-о-о-в-в в-в д-д-е-е-н-н-ь-ь!!!
– Если
– А ведь ты прав, если я буду так работать, кто все это купит?
Хаггард находился в состоянии, аналогичном опьянению, и совершен но не соображал, что мелет всякую чушь.
Но, правду сказать, любой из нас одурел бы при виде неисчерпаемого богатства. Рассуждая теоретически вместе с Центральным о возможностях дубликатора, он прекрасно отдавал себе отчет в этом безобразии, но сейчас на него напал синдром неисчерпаемого богатства, и по-человечески мы его понимаем и прощаем его глупые слова!..
– Сыпьте, сыпьте их сюда!..
Еще один робот начал кидать по доллару на живот свежеиспеченного нувориша, и вскоре все пространство вокруг качально-кидальной компании было усыпано золотыми монетами.
Чем бы этот апофеоз кончился, совершенно невозможно придумать (мы в похожих ситуациях не бывали!), но прозвучал стук в дверь, и Хаггард чуть не наложил в штаны от страха:
– Кто там?
– Мисс Линда. Впустить ее, хозяин?
– Фу! Я чуть не умер от разрыва сердца! Конечно, впустить!
Описать сцену в лаборатории после появления в ней мисс Линды мог бы только великий Гоголь, или же, на худой конец, банда под руководством Ильфа и Петрова, но сделать это они при всем желании не могут (а могли бы, то вряд ли пожелали!). Уж больно сцена эта была безобразная!
Элегантная, молодая, красивая, хорошо воспитанная, наконец, приличная и порядочная женщина весь день волнуется, переживает, места себе не находит, ждет звонка – звонка нет.
Опять волнуется, ищет себе место, пардон, места себе не находит, а он все не звонит.
Может, случилось что-то? И еще эта страшная история с полицией, что им от него надо? (ну не брал он Бастилии!).
А она мечется, ищет его, звонит домой – нет!
Звонит на работу – нет!
Бежит, садится в такси, позабыв про девичью гордость, мчится к нему; охранник, бестолочь электронная, не пропускает; преодолевает все преграды и, наконец, она рядом с ним, и что она видит?!
Нет, не могу, тут нужен Гоголь!
Гоголя сюда!
Со второй частью!
И десять тысяч курьеров!
И заклеймить!
Позор!
Негодяю Хаггарду!
Розог ему, розог! |
И по пяткам бамбуком!
Она к нему, а он?!
Розог!
И бамбуком!
И в Сибирь!
Если какой-нибудь простодушный читатель подумает, что это все творится в душе мисс Линды, то он заблуждается!
Это сам автор негодует!
Такая девушка досталась этому дураку Хаггарду, а он это не ценит, разлегся на руках у тупоголовых роботов и балдеет.
Золотом на него сыплют, дармовым!
А он балдеет!
А она, бедняжка, волнуется, ждет его, а он…
Так, об этом я уже писал.
Повторяться грех!
Поставим заключительный мазок и закруглимся.
Значит, так!
Она стоит, он лежит, она ничего не замечает вокруг, а видит только его, свою судьбу, свой крест, а он лежит!..
Постепенно дисбаланс стал нарушаться, и Хаггард, почувствовав себя как-то неудобно, бочком сполз с роботов, встал на ноги и оправился. Роботы побрели по своим делам, а мисс Линда стала тоже избавляться от пелены, застилавшей ей глаза, огляделась и, заметив беспорядок в лаборатории и вспомнив о своем имидже строгой дамы, согнала с лица последние следы тревоги, выдававшие ее чувства, и предстала перед Хаггардом в привычном для него образе неприступной богини. Затем она равнодушным голосом сказала:
– Вы сказали, что позвоните, я подумала, может, что-нибудь срочное, и понадобится моя помощь, Центральный сказал, что вы в лаборатории, и я заехала на всякий случай. Какие будут указания, мистер Хаггард?
– Линда, дорогая, как хорошо, что вы приехали! Я собирался вам позвонить, но меня так закрутило! Ведь мы сегодня собирались поужинать вместе?!
– Мы этот вопрос оставили открытым, и я вам ничего определенного не обещала…
– У меня сплошные неприятности, и только вы можете помочь мне преодолеть их достойно! И не вздумайте мне отказать! Никакие доводы я не приму! Решено, мы немедленно едем ужинать!
– Нет.
– Но я на самом деле проголодался!
– Так давайте я вам что-нибудь приготовлю?!
– Но здесь нет ничего съедобного!
В это время лабораторный компьютер, потрясенный этой чудовищной клеветой, собрался доложить, что способен приготовить любое блюдо за двадцать секунд, как Хаггард, словно предвидя это, показал ему за спиной кулак, и компьютер покорно умолк, лишний раз подтвердив тотальное превосходство человека над машиной!
– Так что же нам делать?! – в отчаянии воскликнула мисс Линда, чувствуя, что у нее из-под ног уходит почва строгого отрешения и обыденного приличия!
– Как, что? Взять и поехать и поужинать! Решено!
А что могла ему возразить бедная и строго засекречено счастливая мисс Линда? Ничего!
Когда машина вылетела на скоростное шоссе, Хаггард как будто бы невзначай положил свою левую руку мисс Линде на плечо. (Это сказано несколько смело, так как, когда они садились, в машину, Хаггард проложил руку на спинку сиденья, чтобы было удобней сидеть в пол-оборота к девушке, а в описываемый момент он лишь слегка дотронулся пальцами до ее плеча). Она на эту вольность легонько вздрогнула и чуточку напряглась.