Дуэль с Лордом Вампиром

— У тебя есть эликсир?

Я достаю из кармана небольшой обсидиановый пузырек. Каллос с нами не воюет, но приготовление, которое он нам дал, окажется бесценным.

— Сделан из твоей собственной крови.

— Интересно, будет ли он отличаться по вкусу от свежей? — Дрю принимает пузырек.

— Зная тебя, он будет более горьким с возрастом, — поддразниваю я.

— Ты ведь понимаешь, что у нас одна кровь? Любое оскорбление, которое ты мне дала, касается и вас самих.

— Я знаю, что моя кровь очень сладкая, — отвечаю я и тут же понимаю, что сказала, когда Дрю затихает. Я почти слышу все, что он хочет сказать, но не говорит. Не стоит напоминать ему, что я позволяла вампиру пить из меня. Даже если он сам догадался или предполагает, что это так, это совсем другое дело — преподносить ему информацию так открыто. Я стараюсь поскорее забыть об этом. — У тебя есть вопросы о том, что нужно делать?

— Быть приманкой достаточно просто. — Дрю продолжает смотреть на пузырек в своей ладони. Ему страшно. Даже после всех боев и тренировок, которые он прошел, битва никогда не бывает легкой.

Я кладу руку ему на плечо.

— Эти доспехи защитят тебя. А мы здесь, ждем. Мы превосходим его числом, мы нанесем быстрый и верный удар. Все закончится сегодня ночью, не затяжным сражением, а целенаправленной атакой. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как вернешься на мамину кухню и будешь есть свежие, горячие булочки из пекарни.

Дрю тихонько хмыкает и дарит мне усталую улыбку.

— Знаешь, я всегда знал, что ты невероятно жесткая. Когда ты начала показывать это остальному миру?

— Мне дали хороший совет, что, может быть, я должна сама выбирать свою судьбу.

— Кто тебе это сказал? — Он выглядит довольно самодовольным.

— Некоторые люди, которым я доверяю.

Самодовольство Дрю немного улетучивается при упоминании множественного числа. Я лишь уверенно улыбаюсь ему и больше ничего не говорю. Нам будет что обсудить, когда все это закончится. Это уж точно.

— Мы будем ждать, — ободряюще говорю я.

Мой брат уходит в болота. Я прищуриваюсь, чтобы не потерять его из виду, пока это возможно. Но в конце концов ночь и туман поглощают его.

— Ладно, давайте займем свои места. — Вентос — единственный, кто возвращает нас к реальности. В противном случае мы могли бы продолжать пялиться на охотника, превратившегося в союзника вампира, до тех пор, пока не появился Терсиус.

Мы с тремя другими членами ковенанта расположились вокруг развалин — за осыпающимися стенами и близлежащими деревьями. У каждого в руках по обсидиановой склянке. Ожидание — самое страшное. Мышцы начинают болеть от напряжения. Странное и непреодолимое желание закричать, просто чтобы нарушить тишину, с трудом протискивается в горло.

Но я не двигаюсь. Я жду. И я продолжаю повторять план, над которым мы работали всю неделю. Костяшки пальцев побелели от сжимания флакона, ладони вспотели, когда я наконец почувствовала его.

ГЛАВА 44

Внезапное и резкое жужжание доносится с той стороны, куда ушел Дрю — со стороны Деревни Охотников. Он выпил свой эликсир. Я знаю, что остальные тоже его чувствуют, потому что вижу, как каждый из них открывает свою склянку. И если мы все это чувствуем, то, надеюсь, Терсиус тоже почувствует Дрю. Он придет, соблазненный возможностью завязать все дела.

Терсий никогда не узнает, что его ждет.

Примерно через час появляется Дрю. Он бежит по болотам с бешеной скоростью, эликсир помогает ему двигать ногами. Я поднимаю руку, чтобы остальные члены моего ковенанта могли видеть, и мои глаза встречаются с золотыми глазами каждого из остальных вампиров. Ждите, напоминает им моя ладонь, ждите до последней секунды.

Из тумана появляется Дрю; над головой парит ворон, испуская крик.

Я опускаю руку. Мы все пьем.

Ворон крепко держится. Эликсир, текущий по нашим венам, Терсиус чувствует нас; он попытается бежать. К счастью, было легко предположить, что он это сделает, и мы готовы.

Винни уколола палец и бросила кинжал. Благодаря своему кровавому преданию женщина никогда не промахивается. Оружие пробивает крыло, и птица, издав крик, падает на землю. Лавензия успевает встретить ворона — она пробивает рапирой второе крыло, пригвоздив зверя к земле.

Появляемся и мы с Вентосом. Мои доспехи слабо светятся от крови, которую я намазала на них, активируя магию внутри. Я упираю кинжал в тыльную сторону открытой ладони. Кожа сжимается, но оружие пылает магией. Я направляю его на птицу.

— Хватит бороться. Ты проиграл, Терсиус. Сегодня все закончится.

При его имени воздух наполняется треском и щелканьем. Перья ворона исчезают в тумане, который расплывается, образуя фигуру человека. Он древний, изборожденный, тощий и такой же голый, как в день своего рождения. На его плоти видна вся цена проклятия и времени — ряд зарубцевавшихся шрамов от кровопускания и разрушительного действия магии, которую я не хочу понимать. Рапира Лавензии по-прежнему вонзается ему в руку. В другой — кинжал Винни. Каким бы сильным он ни был, с таким количеством серебра ему не справиться. Но для пущей убедительности Вентос держит его на острие меча.

— Значит, ты знаешь мое имя. — Голос у него тонкий, как кожа, с придыханием от многовекового перерыва. — Но если ты хочешь убить меня, то ты явно не знаешь, почему я сражаюсь.

— Я знаю все, — лгу я. Конечно, есть еще пробелы, но я знаю достаточно.

— Если бы ты знала все, ты бы не мечтала сражаться вместе с ними.

— Я знаю истории о Короле Солосе и первых людях. Но, что, возможно, более важно для тебя, я знаю, что он украл твою возлюбленную, Лоретту.

Терсиус завыл от смеха. Его живот и грудь вздымаются. Мы позволяем ему выплеснуть свое веселье, хотя оно и звучит как удар кинжалом по стеклу.

— Моя возлюбленная? Нет, ты явно ничего не знаешь. — Он широко ухмыляется, демонстрируя клыки. Они несколько отличаются от изогнутых клыков вампира. Они короче, их острия более треугольные. Глаза по-прежнему изумрудные, только окольцованы золотом. Человек, превращенный в вампира, — это совсем другое существо.

Именно цвет его радужки в сочетании с клочьями темных волос заставляет меня заполнять щеки, ямку у глаз, лепить образ молодого человека. Сон возвращается ко мне с укором воспоминаний. Я была дурой.

— Она была твоей сестрой, — понимаю я.

— Она была магическим ученым, лучшим из всех. Это она сказала, что мы должны пойти в горы на праздник Кровавой Луны. Она хотела увидеть магию. Но этого было мало. Как только он прочитал ее будущее, она захотела помочь им, как одержимая. — Он качает головой, слабые вдохи бьются о ребра. — Я был фармацевтом, я знал тело. Без меня она не смогла бы помочь вампирам. Я был истинным основателем кровавого предания. Я был тем, кто открыл его применение и использование, и я пожинал его плоды до того, как они осудили меня за мою гениальность.