Дуэль с собой
Шрифт:
Григорий Михайлович произвел на Родика неоднозначное впечатление. Этот высокий, стройный, с красивым подвижным и умным лицом породистый мужчина лет со-рока-сорока пяти, явно заботящийся о своей внешности. Холеные руки с длинными тонкими пальцами, знающими, что такое маникюр, постоянно находились в движении — они то помешивали ложечкой кофе, то чиркали зажигалкой, то перемещали бумаги, то поднимали телефонную трубку. При этом собеседник имел возможность разглядеть на безымянном пальце тяжелый литой перстень с бриллиантом не менее чем в четыре карата. Одежда, манера поведения и даже аромат дорогого одеколона напомнили Родику о чиновниках, которых он встречал во внешнеторговых организациях, — там он несколько раз в год делал заявки на зарубежное оборудование для своей лаборатории. Григорий Михайлович вежливо попросил разрешения закурить и после согласного кивка Родика достал красивый, украшенный замысловатым вензелем,
Доброжелательная улыбка не покидала лицо Григория Михайловича, пока он предлагал Родику кофе и вел монолог о многочисленных зарубежных связях и поездках в Европу и Америку. При этом его умные глаза тщательно изучали Родика, останавливаясь то на галстуке, то на часах, то на костюме, что, по мнению Родика, было неприлично.
Слушая собеседника, Жмакин усомнился в правдивости утверждения Алексея Владимировича о том, что Григорий Михайлович не имеет отношения к КГБ. «Хотя есть и другие организации, — подумал он и успокоил себя: — Возможно, я «дую на воду». Просто этот человек — из совершенно незнакомого и до сих пор закрытого для меня мира. Появившееся неприятие, видимо, связано с различиями в воспитании и средах обитания. Не надо спешить с выводами. Лучше сосредоточиться на ощущениях, а потом уже все проанализировать в спокойной обстановке». Новых ощущений было очень много. Родик привык к тому, что любые совещания могут прерываться срочными телефонными разговорами. Он сам этим грешил, хотя старался избегать подобных помех. Григорий Михайлович, казалось, наоборот, отвлекался специально. Несмотря на присутствие за стеной секретаря, на все многочисленные звонки он реагировал сам. Каждый раз выслушивая массу извинений, Родик все сильнее чувствовал себя оскорбленным подобным поведением. Вскоре он предположил, что является невольным зрителем продуманной постановки под названием: «Деловой, очень занятый и всюду востребованный руководитель». На такую мысль наталкивало и то, что Григорий Михайлович, ведя телефонные разговоры, переходил то на английский, то на немецкий языки, делал картинные паузы, выпуская изо рта клубы дыма и наблюдая, как они растворяются в воздухе. Его холеные руки буквально жонглировали телефонной трубкой и сигариллой. Родик подавлял в себе желание встать и уйти, отвлекая себя изучением кабинета.
Обстановка кабинета, кстати, заслуживала внимания. Стены были покрашены в белый цвет, вместо штор окно закрывали жалюзи, отсутствовали письменный и приставной столы, шкаф, сейф и прочие атрибуты кабинета советского руководителя. На стенах висели фотографии лошадей, а черный стол, за которым велась беседа, имел причудливую форму. Кресло на колесиках позволяло Григорию Михайловичу легко перемещаться вдоль этого странного, на взгляд Родика, стола. Для посетителей здесь стояли стулья с металлическими каркасами и мягкими матерчатыми сиденьями — такие обычно использовали в конференц-залах.
С трудом соединив все эти отрывочные впечатления в единую картину, Родик ощутил то ли некоторую искусственность всего происходящего, то ли непривычную новизну обстановки. В этом надо было разобраться позднее, но разобраться обязательно — иметь дело с мыльным пузырем не хотелось.
Постепенно беседа стала более конкретной. Родик не скрывал, что у него действует ряд производств, организованных на кооперативной основе. Имеется оборудование, некоторое количество сырья и денежных средств. О названии и месте расположения кооператива он решил пока умолчать. О направлениях деятельности рассказал в общих чертах, пояснив, что они во многом являются продолжением его прежней работы, но для других целей. Григорий Михайлович ознакомил Родика с уставом и договором о создании и деятельности своего совместного предприятия. Родик, впервые видевший такие документы, был приятно удивлен тем, что предмет деятельности охватывает практически все области производства и услуг, включая даже такие экзотические, как пушное звероводство, сбор дикорастущих растений, ягод и грибов, изготовление кинопродукции и ее прокат…
Однако создание фирмы требовало соблюдения ряда достаточно кабальных условий. Необходимо было перечислять пятнадцать процентов дохода в некий централизованный фонд, передать с баланса на баланс производственное оборудование. Весь доход фирмы должен был храниться на расчетном счете совместного предприятия, и даже средства на заработную плату ограничивались. Директор фирмы действовал по доверенности и полностью подчинялся генеральному директору даже по вопросам принятия на работу и увольнении собственных сотрудников. Кроме того, фирма могла быть в любое время ликвидирована без согласования с
директором, хотя оставшиеся денежные средства он имел право забрать. Какие-либо гарантии вообще отсутствовали…Условия не просто кабальные, а опасные. Родик, не стесняясь, высказал свое мнение, для примера проанализировав несколько возможных ситуаций.
— Я понимаю, Родион Иванович, — ответил Григорий Михайлович, закуривая очередную сигариллу, — но с чего-то надо начинать. Вы можете сделать то, чего я просто не умею, а я обладаю тем, чего вы будете добиваться несколько лет, а когда добьетесь, это станет никому не нужно. Дополнив друг друга, мы за эти несколько лет сумеем неплохо заработать. Риск, конечно, есть, и исключить его нельзя. Но подумайте.
— Каково ваше мнение о предлагаемом мною направлении деятельности? — поинтересовался Родик, пододвигая стопку подготовленных документов. — Устно могу добавить, что готов рассматривать производство ювелирных изделий.
— Думаю, что в коммерческом плане это интересно, — бегло изучив предложения, заметил Григорий Михайлович. — Насколько я знаю прайсы Лондонской биржи цветных металлов, продажу можно осуществлять по ценам, в пятнадцать-двадцать раз превышающим себестоимость. Вопрос в количествах. Производительность вашей опытной установки, по моему мнению, мала. Я рекомендовал бы вам подумать о продаже самих отходов цветных и редкоземельных металлов. Понимаю, что вы производственник, но привыкайте мыслить коммерчески. Мои замечания, конечно, носят предварительный характер, но хорошо иллюстрируют сказанное ранее. Моя структура плюс ваши товары — и «кабальные условия», как вы выразились, могут превратиться в очень выгодные. Будете осмысливать свое решение — сделайте соответствующий расчет с учетом мировых цен и хотя бы официального курса доллара. Не забудьте налоги и транспортные расходы. Я дам вам исходные данные. При этом не забывайте о том, что вы сможете относительно свободно использовать оставшуюся валютную выручку. Вообще рассматривайте мое предложение более широко. Сегодня — металл, завтра ювелирка, послезавтра — что-то другое. Учтите также, что регулирование внешнеэкономической деятельности стремительно меняется. Могут все запретить, или, наоборот, снять часть ограничений. В первом случае вы окажетесь в уже существующей структуре, а во втором — мы вместе будем готовы к созданию новых схем, а может быть, и предприятий.
— Хорошо, — кивнул Родик. — А как вы представляете себе административно-хозяйственную работу фирмы?
— Родион Иванович, я, наверное, плохо объяснил. Фирма должна быть полностью самоокупаемой. Нужен офис — извольте оплатить аренду, нужен бухгалтер — берите, согласуйте и платите любую зарплату, но сами, хотите личный автомобиль — пожалуйста, но заработайте на него. Конечно, желательно нам занимать одно помещение, но, если это не устраивает или нет средств, то найдем способ координировать совместные действия. Единственное, на что могу пойти, — это поначалу возложить бухгалтерскую работу вашей фирмы на бухгалтерию совместного предприятия, а в будущем размещу вашего бухгалтера в своей бухгалтерии. Однако если прибыль не появится в течение шести месяцев с момента учреждения фирмы, то не обессудьте — придется расстаться.
— Как долго я могу обдумывать ваше предложение, Григорий Михайлович? Дней через десять я почти на месяц уезжаю в дальнюю командировку.
— Решение желательно принять без волокиты, особенно если вы планируете уехать. В случае вашего согласия нам предстоит большая бумажная работа: нужно сделать положение о фирме, утвердить его, издать приказы, принять вас на работу, передать оборудование с баланса на баланс. Кстати, мы не обсудили процедуру покупки или передачи сырья. Придется переоформить имеющиеся договоры на аренду помещений. Если мы осуществим все к вашему возвращению из командировки, это будет большая производственная победа.
— Понятно. Давайте, Григорий Михайлович, договоримся: независимо ни от чего до первого марта я с вами свяжусь и озвучу свое окончательное решение.
— Договорились, Родион Иванович. Если будут какие-нибудь вопросы, то звоните в любое время, не стесняйтесь. Запишите на всякий случай номер моего домашнего телефона. Ложусь спать я поздно. Так что не стесняйтесь. Рад был с вами познакомиться. Надеюсь, ваше решение будет положительным. Давайте, я вас провожу и заодно покажу, что и где у нас в офисе находится…
На улице уже смеркалось. Григорий Михайлович, вероятно, с целью посмотреть, на чем Родик ездит, сопроводил его до машины.
По дороге домой Родик вспомнил, что так и не связался с Душанбе. «Надо ускорить отправку денег», — подумал он. Но, посмотрев на часы, удивился, как быстро прошло время. С учетом часового пояса звонить уже не имело смысла. Поэтому он решил сегодня ничем больше не заниматься, а поехать в одиночестве поужинать в ресторане и в спокойной обстановке постараться осмыслить полученную информацию.