Дуэль сердец

— Это обычная реакция человека, который никогда прежде не попадал в неприятные ситуации. Он не может вынести несчастий, когда они случаются. Тяжелые удары судьбы сражают такого человека наповал. Но настанет время, когда вы будете говорить о вашем отце без дрожащих губ и затуманенных глаз. Вы можете приблизить это время, если будете думать только о счастливых днях, проведенных вместе с ним. Когда приедете в Танжер, вы, вероятно, обнаружите, что ваши бабушка с дедушкой постоянно говорят о нем, хотя его смерть потрясла их не меньше, чем вас.

Она умоляюще посмотрела на него:

— Странно, вы, должно быть, считаете, что я вообще никого не люблю, но я обожаю своих дедушку и бабушку и как никто другой понимаю, что они переживают сейчас. Почему вы не находите во мне таких чувств?

— Прекрасно, что вы способны чувствовать, но вы чувствуете только то, что важно для вас самой. Например, вы даже не подумали, как ваш отъезд отразится на других.

— Вы, конечно, подразумеваете не себя? — сказала она, усмехаясь.

— Я подразумевал Мисти. Что с ней будет, когда вы уедете? Вы отдадите ее назад миссис Фостер?

Гейл печально посмотрела на него, переживая брошенный ей упрек. Она думала о Мисти, и эти мысли были мучительны для нее. Но она не хотела говорить ему об этом. Он хочет думать о ней плохо. Что ж, пожалуйста! Какое ей дело? Но было обидно. Было так обидно, что хотелось плакать. И она очень удивилась своему спокойному ответу.

— Я хотела бы, чтобы она осталась здесь, с вами, если это возможно.

Он улыбнулся:

— Здесь ее дом. Пейте ваше вино.

— Вы же знаете, что я не пью.

— Выпейте. Оно улучшает аппетит.

— Отлично, — сказала она язвительно. — Сначала вы убиваете мой аппетит своим цинизмом, затем приказываете его восстановить.

— Ничего подобного, я просто хочу, чтобы вы поели во время обеда. Если вы не послушаетесь, то не полетите завтра в Танжер.

Гейл бросила на него пристальный взгляд, выражавший крайний скептицизм.

— Замечательная идея! Вашей изобретательности можно только позавидовать.

Их разговор сильно взбудоражил ее и привел в нервное состояние. В глазах стояли слезы, и Гейл была рада, что это незаметно из-за тусклого освещения. Обед состоял из легких блюд, ей пришлось съесть все, несмотря на то что в горле у нее стоял ком. Гейл задумалась, ощущает ли Ланс напряженную атмосферу. Большую часть времени девушка сидела опустив глаза, но она знала, что он часто поглядывает на ее лицо.

После обеда они пили кофе в гостиной, и Гейл решила надолго не задерживаться здесь под предлогом незаконченных сборов. Зал был ярко освещен, и от этого немного резало глаза после мягкого полумрака столовой. Ланс подал Гейл чашечку кофе и подошел к проигрывателю, чтобы включить музыку.

Она уселась в уголок на диване и тревожно смотрела, как Ланс занимает другой угол и, вытянув вперед длинные ноги, собирается пить кофе. Звучала музыка из модных шоу, идущих в Лондоне. Ланс возил Гейл смотреть три мюзикла, романтичная тема которых ей тогда очень понравилась. Теперь эти звуки были ей безразличны. Она могла думать только о предстоящем отъезде и разлуке с Лансом.

Он допил кофе и, наклонившись вперед, внимательно слушал. Мельком взглянув на него, Гейл заметила завитки темных волос на затылке у шеи, и ей вдруг захотелось коснуться их.

Они слушали в молчании. Когда он поднялся, чтобы включить другую запись, она поставила свою чашку. Внезапно ее намерение уйти было нарушено звуками знакомой мелодии. Эта музыка уносила ее на волнах воспоминаний в то время, когда они с отцом сидели и слушали ту же самую часть симфонии Элгара, его любимой симфонии. Губы у нее задрожали. Разлука с Лансом и Мисти, нахлынувшие воспоминания об отце — это было уж чересчур! С подавленными рыданиями она выбежала из комнаты. Ланс звал ее, но она не остановилась, пока не достигла своей комнаты.

Глава 10

Танжер предстал перед Гейл букетом экзотических цветов и овеял удивительными ароматами. Встречала ее бабушка. Со слезами на глазах они заключили друг друга в объятия.

— Я так рада видеть тебя опять на ногах, дорогая, но ты еще слишком худа, — сказала она, осматривая стройную фигурку Гейл, ее бледное лицо и глаза, обведенные темными кругами.

Гейл улыбнулась, обрадованная и успокоенная теплым приветствием бабушки.

— Для тренировки ног требовалось много ходить. Она дотронулась до бабушкиной руки в синей шелковой перчатке. — Как дедушка?

— Лучше. Мы переехали в дом к другу, мистеру Шеарду. Он отставной полковник индийской армии, в его владении восхитительная вилла на Старой горе. Там немного прохладнее, чем около Касба, где мы жили сначала.

Рядом с аэропортом уже ждал автомобиль. Их встретил мужчина средних лет в белом костюме. Бабушка представила их друг другу, и Гейл отметила проницательные серые глаза на загорелом под тропическим солнцем лице. Небольшие усики соответствовали подтянутому виду бывшего военного, а приветливая улыбка смягчала строгие черты лица.

— Рад с вами познакомиться, миссис ван Элдин. Надеюсь, вам понравится у нас в Танжере. Вы слишком красивы для того, чтобы осмелиться приехать в Танжер в одиночку. Как только ваш муж отпустил вас?

— Да, Гейл. — Полли Пемблтон озадаченно нахмурилась. — Я думала, Ланс тоже прибудет. Вы могли бы провести здесь медовый месяц.

Гейл уселась на заднее сиденье около бабушки и была рада, что никто не обратил внимания на выражение ее лица.

— Ланс не смог приехать. Обычно он проводит Рождество со своей мачехой. Она совсем не такая, какой я ее воображала. Это абсолютно очаровательная женщина. — В таком же духе Гейл продолжала болтать, пока полковник не остановил машину у почтового отделения, чтобы отправить телеграмму Лансу о благополучном прибытии Гейл на место.

Затем они продолжили путь к Старой горе. Далеко вокруг простирались песчаные барханы, видны были многочисленные восхитительные маленькие заливы, бухты, водная гладь величественного Атлантического океана, легкий бриз проникал в открытое окно автомобиля.

Вилла полковника Шеарда стояла в окружении таких же небольших очаровательных строений, расположенных на склоне горы. Это было белое здание в мавританском стиле со сводчатыми арками и окнами, изящными галереями. Гейл очень понравилось восьмиугольное патио с плавательным бассейном посередине, прямо под открытым небом. Пол был вымощен цветной плиткой, синяя вода выглядела прохладной, и хотелось, не задумываясь, окунуться в нее.