Дуэльный Кодекс. Том 3: Шепчущий Во Снах
Шрифт:
— Возвращайся к остальным, — строго сказал я, — Я за Малиновским. Этой ночью он не уйдет живым.
* * *
Малиновский пытался покинуть Предлесье. Голова кружилась и болела. Для всех было неожиданностью, что девчонка воспользуется амулетом. Откуда он у нее? Замятин тоже был жив.
— Проклятье, — задыхаясь от бега, проговорил Малиновский в сердцах, посмотрел в окно второго этажа.
Окна выходили на задний двор. Было видно, как не пойми откуда взявшееся подкрепление Замятина, добивает силы роялистов.
Однако,
Погони, казалось бы, не было, но они торопились. Через несколько минут, он и оставшиеся гвардейцы уже спускались по темному колодцу к туннелю
Всю дорогу Малиновский думал только о том, что Замятин остался жив. Надежда была теперь только на ловушку, которую они оставили в комнате Замятина. Однако, был и плюс — черная книга, которую он сжимал сейчас в руках.
Целью нападения она не была, но Малиновский надеялся, что сможет купить книгой себе жизнь. Ведь не станет же Сновидец убивать его за то, что он принес братству артефакт отступника Орловского, который роялисты так долго искали? По крайней мере, Малиновский надеялся на это.
— Быстрее! Уничтожь решетку! — кричал он одному из своих людей.
Раздался взрыв. Железные прутья вынесло наружу.
— Затеряемся в лесу! — крикнул Малиновский, выбираясь из туннеля, — оттуда нас заберут!
Солдаты вышли следом. Все побежали, петляя между стволами. Сухой подлесок хрустел под ногами. Сначала Малиновский не обращал внимания на этот хруст. Звук человеческих шагов был довольно естественным и терялся на фоне других звуков ночного леса.
А потом Малиновский услышал неестественно быстрый топот, который никак не мог принадлежать человеку. Когда он догадался в чем дело, то руки похолодели от страха.
— Внимание! Замятин тут! Защищайте меня! — только и успел крикнуть он.
Гвардейцы обратились, выхватили проводники. Выхватил и Малиновский. Сделать он ничего не успел.
Замятин в образе антропоморфного волка набросился на первого и одним движением перекусил тому шейные позвонки. Мерзко хрустнуло. Второй гвардеец поднял руку вооруженную проводником, волк быстро, как молния, хлестнул по ней лапой. Кисть отлетела куда-то в кусты. Гвардеец заорал.
Что было дальше, Малиновский не видел, он помчался к реке. Бежать было недолго. Там он бросится в воду и уйдет вниз по течению, а зверь потеряет след. Ведь именно так, по следу, Замятин в форме волка отыскал их.
Река уже шумела где-то за низким кустарником. Гвардеец орал недолго. Потом замолчал. Где-то справа прозвучал топот четвероногого существа. Малиновского это напугало. Однако, задыхаясь, он продолжал бежать. Когда топот прозвучал и слева, он растерялся.
Указав проводником в сторону, откуда донесся звук, выкрикнул заклинание. Всполох магии осветил лес, заклинание с хрустом расщепила ствол акации. Том никого небыло. Тогда Малиновский вскрикнул снова, но уже от страха.
Его колотило от адреналина, который был непривычным для его старого тела. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Когда он выбрался из леса, как пловец, раздвинул
густые кусты и увидел, перед собой речной пляж, то похолодел.* * *
— Верни книгу, — проговорил я, когда Малиновский выбрался из чащи.
Он замер передо мной. Желтоватая старческая кожа была сейчас бледной. В свете месяца и звезд, это было видно особенно отчетливо.
— Меня заставили, — сглотнул он, — если бы я этого не сделал, Сновидец убил бы меня. Я боролся за свою жизнь.
— Это нормально, — я извлек проводник, и Малиновский вздрогнул, — все мы боремся за жизнь. Я борюсь за жизнь. Ты борешься за жизнь. Моя невеста, Екатерина боролась за жизнь, когда твое братство убивало ее.
— Давай договоримся, Павел, — глубоко дыша и пятясь, проговорил Малиновский, — я верну тебе книгу, а ты сохранишь мне жизнь, — его губы тряслись, — ты больше никогда меня не увидишь. Больше никогда обо мне не услышишь. Я сбегу из ордена, перестанут докучать тебе!
— Как лихо ты цепляешь за собственную жизнь, старик, — ответил я.
Я заметил, что Малиновский завел правую руку за спину, левой сжимая книгу, однако ничего не стал говорить ему по этому поводу.
— Скорее, — пошамкал он губами, — я боюсь смерти. Ну? Мы договорились? — с надеждой в голосе спросил он, — опусти проводник, прошу…
— Александр Сергеевич Замятин, — начал я, — родоначальник дома Замятиных, всегда говорил, что прощение — главная добродетель боярина. Врагов нужно прощать. В этом честь.
— Твой предок был очень умным человеком, Павел, — пятясь, Малиновский споткнулся, чуть было не упал, но удержал равновесие, — прошу, прислушайся к его словам!
— Да, — согласился я, — он был очень великодушным и всепрощающим. Вот только я — не он.
Малиновский, строивший до этого очень жалкое лицо, тут же изменился. Его рожу исказило злобное выражение, он выбросил руку с проводником в мою сторону. Я указал своим на него.
— Умри и возродись без маны! — крикнул он слова заклинания.
Острие его ножа полыхнуло голубым.
Глава 6
— Твоя магия — моя, — проговорил я холодно.
Голубоватый сгусток света, который вырвался из острия проводника Малиновского, осветил все вокруг странным светом. Со свистом полетел в меня и тут же был поглощен моим проводником.
Пройдя через все ореолы, подаренные Катей, оно сделало меня сильнее, быстрее, дало понимание о ранге и силе Малиновского. В конце концов, это заклинание отпечаталось в черном ореоле, заняло там предпоследнее место. Я нахмурился. Это была запретная магия. И я тут же обратил заклинание обратно в старика.
Снова вспыхнуло синим. Малиновский заорал, когда сгусток маны ударил в его грудь и волной разошелся по всему телу мага. Не удержав равновесие, старик упал.
— Мана! — крикнул он, отползая, — я не чувствую ее! Как? Как ты это сделал?! Как обратил мое же заклинание против меня?!
— Запретная техника, — холодным тоном проговорил я, — любые заклинания, связанные с лишением мага доступа к магии — запрещены кодексом. Запрещены конвенцией. Их нельзя использовать против граждан Империи. Нельзя изучать без разрешения.