Дуэт с Герцогом Сиреной

Я качаю головой.

— Нет. — Зубы почти стучат от волнения. Инстинкт подсказывает мне, что надо струсить. Все мои силы уходят на то, чтобы стоять.

— Твоя душа принадлежит мне. Ты поклялась мне в этом в день нашей свадьбы. Ты подписала договор. Я не позволю тебе нарушить его, никчемная девка! Всю оставшуюся жизнь ты будешь присматривать за этим маяком, почитать меня и делать то, что я скажу.

Прежде чем я успеваю ответить, морская волна без предупреждения раскачивает лодку. Я раскачиваюсь, безуспешно пытаясь спуститься. Я теряю равновесие. Небо разверзается надо мной, и я погружаюсь в волны.

Вода ледяная. Я едва успеваю поднять голову над поверхностью, чтобы резко вдохнуть. Еще одна волна обрушивается на меня, срывая наушники и вату.

— Чарльз! — кричу я, используя рот, а не руки, так как последние слишком заняты борьбой за то, чтобы удержать меня над водой. Шарфы и пальто, которые я надела, чтобы бороться с холодом, намокли и пытаются меня задушить. — Чарльз! — Я тянусь к нему на берегу.

Он в ужасе смотрит на меня. Он отступает назад. Чарльз видел, как его семью унесло в море. Интересно, есть ли сейчас их призраки в воде вместе со мной?

— Не оставляйте меня! Пожалуйста!

Он делает еще один шаг, медленно качая головой. Он больше не воспринимает меня как одну из живых. Я в море и без защиты для ушей.

Я мертва для него.

Понимая, что это бесполезно, я отворачиваюсь от него, мысли бешено мечутся. Я должна выбрать между лодкой и берегом. Лодка перевернулась, но прилив все еще продолжается. Я думаю, что берег — лучший вариант. Я начинаю пытаться плыть по течению, пытаясь вернуться до того, как сирены или их чудовища смогут забрать меня.

Но уже слишком поздно. Прошло слишком много времени с тех пор, как прозвенел колокол. А ветер уже шепчет.

Призрачный гимн, поначалу едва слышный, нарастает. Он разрастается во мне с силой, превышающей силу прилива. Глаза против воли закрываются, мышцы расслабляются. Я тихонько выдыхаю с гармоничным облегчением. Звук успокаивает мои боли, физические и те, что не покидают мое сердце.

Певец — мужественный, богатый бас, более тонкий, чем любой другой, который я когда-либо слышала. Он берет низкие ноты, полные скорби и тоски. Словно он поет для всего морского простора… для каждой холодной, потерянной души, обреченной на гибель в его глубинах.

Улыбка трещит на моих разбитых ветром губах. Он звучит так печально. Так грустно.

Так похож на меня.

Ноты сменяют друг друга, пульсируя. Зовя.

Он приближается. Пульсирует за моими глазами. Ноты становятся почти рычанием, и я вдруг осознаю движение в воде вокруг меня. Стремительные тени.

В этот момент вода невидимыми руками застывает вокруг моих лодыжек. Течение тянет мои ноги вниз. Я не кричу, не плачу, а только задыхаюсь, прежде чем моя голова погружается под волны.

Бурный поток воды заполняет мои уши, ревя в такт песне. Я снова борюсь за поверхность, легкие болят. В водовороте тканей и цветов я срываю с себя шарфы и одежду, в которые закуталась, чтобы лучше плавать. Я не могу так умереть. Это не может быть для меня всем. Не тогда, когда я только что обрела мужество снова почувствовать себя настоящей — живой, по-настоящему, искренне, беззастенчиво жить, чего бы это ни стоило.

Я борюсь с течениями, которые тянут ко мне призрачные руки. Мое тело содрогается от ледяного холода. Легкие уже жжет.

Но не потоки забрали меня. Тени ожили в виде чудовища — получеловека, полурыбы, со впалыми глазами. Молочные и невидящие. Рот слегка приоткрыт. Вместо ушей — плавники, хрящи которых проступают сквозь кожу щек.

На мгновение я застываю в шоке.

Песня начинает пульсировать, все быстрее и быстрее. Певец стал громче. Я не могу сказать, сирена ли это передо мной или другая. Или еще одна. Все лишено цвета и жизни. Где-то между живым и мертвым.

Начинается паника. Я бьюсь и отталкиваюсь от них, когда они тянутся ко мне. Я пытаюсь освободиться, но я как рыба в сети, и в итоге только еще больше запутываюсь. Их руки на мне, хватают. Я содрогаюсь от ужаса перед тем, что меня ждет. Они затащат меня в свое логово и позволят своим чудовищам полакомиться мной.

Сжимая легкие, я потянулся к бледной луне. Тень окутывает ее.

Я испускаю беззвучный крик.

Холодная вода обжигает, врезаясь в меня. Ножи разрывают мышцы груди, вырезают легкие, протыкают ребра. Горло сводит спазмом. Сердце сжимается и замирает.

В один момент огромная боль исчезает, и все вокруг становится неподвижным. Онемение. Ночь сгущается вокруг меня. Все кончено… это все… все, что у меня есть в жизни… Жестокость всего этого поражает.

Вспышка света. Молния? Движение в моем угасающем зрении. Песня звучит громче всего. А потом, все сразу… тишина. Неужели уже прозвенел колокол?

Две руки обхватывают меня за плечи. Чарльз пришел за мной. Я не могу поверить, что он это сделал. Я никогда не думала, что он добровольно пойдет за мной в океан… или заплывет так глубоко. Может быть, ему не все равно…

Я ошибаюсь.

Луна полностью исчезает, поглощенная океаном ночи, а меня тянет все дальше вниз, сознание ускользает от меня и смешивается с мелодией, все еще звучащей в моих ушах. Другие сирены, кажется, исчезли. Одна из них забрала меня к себе. На секунду перед глазами возникает лишь бесконечная пустота. Но затем в потоках, пульсирующих в такт его мелодии, заплясали искорки света, похожие на светлячков. Холод уходит из моих костей, и в них вливается тепло. Мысли возвращаются ко мне. Я моргаю, просыпаясь.

Меня скручивают, обхватывают руками за талию, и я встречаю взгляд своего спасителя. Нет, моего врага.

Лицо этого человека отличается от лиц его сородичей. Освещенное плывущими по течению сферами света, ярко-зеленые и лазурные оттенки подчеркивают высокие щеки, нависающие над изогнутой челюстью и острым подбородком, имеющим почти человеческую форму. Это не впалые, скелетные углы предыдущих сирен. А нечто более полное, более… реальное. Такое же реальное, как изгиб его хвоста подо мной.

От щек, где располагались бы человеческие уши, плавно поднимаются тяжи бледных хрящей, переходящие в веера бирюзовых перепонок, напоминающих рыбьи плавники. Его брови нахмурены. Это две платиновые дуги того же оттенка, что и волосы, разметавшиеся по лицу. Еще больше пятен света освещают его щеки и сияют под интенсивными темно-карими глазами. Не молочные. Не пустые и мертвые. Это яркий, умный взгляд мужчины в расцвете сил.

У него светлая кожа, а правая рука почти полностью покрыта татуировкой в виде линий и цветов — черных, темных, белых, которые расходятся по шее и груди, разматываясь, как ленты. На левом предплечье — аналогичные знаки. К спине пристегнуто деревянное копье. И хотя он выглядит не намного старше меня, от него исходит аура безвременья.