Дуэт сердца и саксофона

Женщина печально улыбалась, но в этой печали не было и тени иронии. Плохой симптом, отметила Сандра. Самоирония спасает человека даже от нервного срыва.

Сандра уже провела несколько сеансов с миссис Топкинс, но предстояло еще много работы.

Готовясь к визиту клиентки, Сандра включила тихую музыку, которая должна вернуть миссис Топкинс к ее лучшим дням. Сандра никогда не изменяла себе, о ней стали говорить как о психологе, который лечит джазотерапией. Сегодня она выбрала композицию на тему английской песенки «Зеленые рукава». Авторство этой песенки приписывают Генриху Восьмому, а ее обработку Говард сделал лет десять назад. В свое время композиция была очень популярна, именно тогда, когда миссис Топкинс находилась в самом расцвете сил.

Выбирая фоном для беседы эту мелодию, Сандра надеялась поставить даму «на якорь» уверенности: вы все такая же, как прежде, по сути совершенно не изменились — ну подумаешь, немного износилось «пальто»…

— Элис, как я рада снова вас видеть! Какой идеальный цвет лица! Послушайте, да что вы с собой сделали без меня?! Вы в прекрасной форме. У вас блестят глаза!

Элис Топкинс в самом деле излучала счастье.

— Просто я рада вас видеть, Сандра. Вы так хорошо объясняете мне меня… Я всякий раз выхожу от вас потрясенная. Я думаю, наверное, мужчинам с вами очень легко иметь дело.

Мужчинам… Вот оно, ключевое слово миссис Топкинс на сегодня.

— Ну, не могу сказать…

— И не говорите. Когда понимаешь мужчину по-настоящему, с ним в сто раз легче.

— Может, вы и правы.

Сандра попыталась сообразить: кто он для миссис Топкинс — муж или любовник? Неужели эта робкая курица, утомившаяся от безделья в богатом загородном доме, наконец решилась завести дружка?

— Конечно, права, милая Сандра. Стоило мне согласиться и поехать с мужем в Европу — он отправлялся туда по делам, — и я поняла его в сто раз лучше прежнего. Мне кажется, я и на себя посмотрела совершенно иначе. — Она кокетливо улыбнулась. — Должна признаться, я себе понравилась.

— Прекрасно! — воскликнула Сандра. — Вот теперь я слышу по-настоящему мудрые мысли. Браво, миссис Топкинс! Браво, Элис! — Сандра с облегчением поняла: наконец-то можно ухватиться за ниточку и потянуть ее, чтобы распутать клубок, накрученный этой клиенткой. — Нигде лучше не понять собственного мужа, как в новой обстановке.

— Да, Сандра! Оказывается, я по-прежнему желанна, а он.., такой… Я почувствовал себя совершенно обновленной. Мы провели новый медовый месяц. Сперва в Англии. А потом в Австрии.

— Вы мудрая женщина, Элис. Сбросить с себя привычное и окунуться в свежие воды невозможно в знакомой обстановке.

— Да, да, да. Между прочим, я решила заняться своей фигурой. В фитнесс-клубе. В моем возрасте полезны упражнения с отягощением. — Миссис Топкинс энергично закивала, будто уже начала тренировать шею. — Я хочу еще долго оставаться крепкой, с привлекательной фигурой.

— Отлично, Элис. Вы будете такой. Еще много, много лет.

Кризис середины жизни — тяжелое бремя для женщины, думала Сандра, глядя на Элис. Кажется, больше никогда и ничего уже не будет нового, свежего, того, что способно заставить бурлить кровь. Все одно и то же, повторяющееся и надоевшее, а оно не удивляет и не радует.

Сандра знала: дело в гормонах, это они больше не горячат кровь и восприятие жизни становится иным. Если раньше, в молодости, стоило мужу прикоснуться к Элис Топкинс, и та воспламенялась, как воспламеняется сейчас Сандра, которая на десять лет моложе этой своей клиентки, то сейчас Элис надо разогревать гораздо дольше. Мужчина, в данном случае муж, должен это понимать. Что ж, следует отдать должное мистеру Топкинсу, он оказался довольно сообразительным. Сандра поработала с ним, хотя и незаметно, но вполне эффективно.

Сандра, придумав невинное дело, которое у нее будто бы возникло к этому владельцу магазина готового платья, — она представилась менеджером европейской фирмы, заинтересованной в сотрудничестве, — побывала у него в офисе. А потом, уходя, как бы между прочим оставила у него на столе небольшую листовку на тему:

«Кризис в середине жизни».

Середина жизни мистера Топкинса давно миновала, хотя он об этом наверняка не задумывался, но, судя по всему, прочел каждую строчку текста, который Сандра постаралась сделать кратким и ясным.

Теперь миссис Топкинс придется заплатить за ее труды. Сандра назначит ей несколько внеочередных визитов и оценит их дороже прежних — всему своя цена. Но как приятно видеть, что глаза Элис светятся невероятно молодо!

— Вам нравится музыка? — словно невзначай спросила Сандра.

— О да. Я пытаюсь вспомнить, где ее слышала.

— Думаю, в Англии, — сказала Сандра, снова направляя клиентку на недавно испытанные приятные мысли и ощущения, повторения которых ей наверняка хочется.

— Откуда вы знаете?

— Эту кассету мне прислали из Лондона друзья совсем недавно, — солгала Сандра. — Очень модная композиция у тех, кому немногим за тридцать.

— Но и мне она нравится.

— А кто сказал, что вы чувствуете себя старше? — Сандра улыбнулась одной из самых неотразимых улыбок. — А уж выглядите… — Она улыбнулась еще шире.

— Благодаря вам, дорогая Сандра. Я ваша вечная должница.

Вот это приятно слышать! — отметила Сандра. Главное, чтобы я сама никому ничего не задолжала.

Этого она не любила. Она должна давать ровно столько, сколько надо.

Миссис Топкинс ушла. Нет, это не совсем точно — она выпорхнула из кабинета Сандры, как девочка.

Теперь небольшой перерыв на кофе, Милли его уже приготовила, а следующий клиент почти на пороге.

С чем там следующий? Сандра сверилась с записью в блокноте. Ага, у дамы проблема с работой.

Она едва успела залпом выпить кофе со сливками, как перед ней возникла худенькая подвижная женщина, очень коротко стриженная. Казалось, в ее облике все доведено до минимума — ничто не должно мешать ей носиться со скоростью ветра. Легкость, подвижность, азарт — вот что было самым заметным в Синтии Лазарофф.

Такую женщину работа репортером должна удовлетворять полностью. Но, едва переступив порог кабинета Сандры, Синтия немедленно заявила:

— Только не говорите мне, что я переутомилась, что у меня стресс и, стоит только отдохнуть, как я с радостью помчусь выполнять очередное задание газеты. Меня тошнит, понимаете, по-настоящему тошнит от описания детских рождественских подарков и репортажей с выставок кошек! Десять лет я перекидываю слова с места на место, но теперь — стоп! Конец! Я хочу открыть кондитерскую! Печь печенье! Слойки! Кексы! Я так и сказала мужу. — Синтия упала в кресло. — Он просто в ужасе. Но он не понимает — опираясь на свой репортерский опыт, я быстро научусь проводить маркетинг. Я точно знаю, что не прогорю. Научите меня, как убедить мужа.