Дух лунной башни

– Спасибо, - пробормотала я.
– За подарок.

По душе он мне не пришёлся, но молчать невежливо.

– Во-вторых, - продолжила Виктория.
– В Гвендарлин за тобой будут присматривать, чтобы сама не влезла в неприятности и другим их не доставила. Мой старший сын Эмилио работает там преподавателем. Упрямец. Будто другого пути нет. А младший Элиас...
– госпожа усмехнулась.
– А вот и он. Вовремя.

Меня передернуло. При одном взгляде на младшего герцога память нарисовала светлые кудри Свена и огромного медведя, поднимающего когтистую лапу. Элиас был красавцем. Копией матери. Такие же черные волосы, глаза цвета стали, тонкие губы, высокие скулы.

А ещё он обожал манерничать. Но мне его герцогские замашки напоминали жеманство. Не парень, а сущая девица на выданье.

Элиас встал напротив нас. Поклонился матери и - о, чудо!
– подарил лёгкий кивок мне.

– Приветствую в замке Ван-се-Росса, леди Лилит.

Я вытаращила глаза, почти уверовав, что сплю. Или схожу с ума.
– Благодарю, господин Элиас, - через силу шепнули губы.

– Так-то лучше, - удовлетворенно заметила герцогиня, сквозь ресницы глядя на сына.
– В дальнейшем обходитесь без «господ» и «леди». Обращайтесь друг к другу по именам, как и полагается ученикам Гвендарлин.

Я искала на лице Элиаса отвращение и ярость. Признаки несогласия. Но ни один мускул не дрогнул, ни единая чёрточка не исказилась. Вот что значит герцогская выдержка. Но я не сомневалась: парню отвратительна сама мысль, что мы можем оказаться на равных. Требование присматривать за мной в колледже ни чем не отличалось от оплеухи, которой матушка наградила его после выходки Свена.

– Будь готова к десяти утра, Лилит, - объявил младший герцог на прощание.
– Я велю кучеру остановиться возле твоего дома. Не опаздывай. Возле портала нужно быть не позже шести. Иначе придется полгода собирать лягушек в пруду для отработки усыпляющего заклятья или другой чепухи. По дороге объясню некоторые незыблемые правила Гвендарлин, о которых не пишут в ознакомительной брошюре. А теперь прошу извинить. Дела.

Младший герцог облагодетельствовал меня еще одним кивком и удалился. Я осталась стоять, открыв рот. Проститься не потрудилась.

– Да-да, до колледжа доберешься с Элиасом, - подытожила монолог сына Виктория.
– Отныне он - твой покровитель. Его задача помогать тебе и объяснять распоясавшимся дружкам, какие последствия ждут тех, у кого зачешутся руки попрактиковаться на полуцвете из нашего герцогства. Ступай домой. Побудь с семьей и отдохни. Завтра тебя ждёт длинный день. Как и многие последующие. Место, в которое ты отправляешься, не терпит слабости.

* * *

Остаток дня я провела в странной меланхолии. Перебирала старые вещи, листала книги, которыми зачитывалась в детстве. Достала из сундука под кроватью давно забытые игрушки и сложила в коробку. Пусть тётка отнесет соседке-вдове. Оставшись с пятью детьми на руках, она не побрезгует подарком от полуцвета.

Я приготовилась крикнуть Дот, но рука потянулась к одной из кукол. К деревянной фигурке в кружевном розовом чепце на волосах из чёрной пряжи. На игрушечной девочке было прелестное платье с вышивкой, туловище под ним опутывали настоящие женские волосы - каштановые, почти, как мои. Таких кукол клали в кроватки младенцев для защиты от злых духов.

Поддавшись порыву, я завернула фигурку в ткань и убрала в дорожный сундук. Глупость, конечно. Подобные игрушки теперь многие считали пережитком прошлого. Никакими защитными чарами они не обладали, просто матерям хотелось верить, что кто-то (или что-то) помимо них оберегает нежных чад.

После ужина, прошедшего в тягостном молчании, я устроилась на кровати с упомянутой Элиасом брошюрой о колледже, которому предстояло стать моим домом на ближайшие годы. За три недели я прочла её раз десять, но сегодня снова потянуло пробежаться глазами по основным главам.

Учебное заведение, в которое отправляли отпрысков всего юго-запада Многоцветья, основали восемьсот лет назад герцог Дарлин Ван-се-Рмун и его жена Гвенда - белокурая и прекрасная, как утренняя роса. По крайней мере, так о ней писали в книге. Портретов основателей, увы, не осталось. Оба погибли в расцвете лет во время пожара. Имена супругов и подарили название колледжу - Гвендарлин.

Располагался он на огромной черной скале посреди моря. Благодаря мощной магии, замешанной на крови, замок закрыли от посторонних, чтобы никто, кроме преподавателей и учеников, не мог попасть внутрь. В колледж добирались через порталы. Каждому обитателю Гвендарлин на левую щеку ставили своеобразный пропуск - невидимую печать с женской крылатой фигурой, ставшей гербом учебного заведения еще при супругах Ван-се-Рмун. После окончания колледжа, а в случае преподавателей - увольнения, печать стирали.

Стены замка меняли цвет по несколько раз в сутки. Впервые услышав об этом, я испытала легкое удовлетворение. То же самое происходило с моими глазами, значит, у нас было что-то общее с новым домом. Жилые помещения делились на четыре части. Белую - для светлых магов, чёрную - для темных, нейтральную - для преподавателей, и отдельную - для полуцветов.

Главной достопримечательностью Гвендарлин были зеркала-близнецы, хранящиеся в замке испокон веков. Большую часть времени они оставались черны, как самая тёмная ночь, и не отражали ни комнату, в которой находились, ни тех, кто пытался в них заглянуть. Оживали волшебные зеркала лишь в первый день учебного года, чтобы показать каждому ученику, на какую магию он может рассчитывать.

Это была незыблемая традиция. Юные маги ежегодно заглядывали в глаза отражению в надежде на новые подсказки. Только избранным близнецы демонстрировали всё и сразу. Остальные собирали информацию о своих возможностях по крупицам. Даже унаследовав фамильную магию, члены семьи могли проявлять способности по-разному. Например, герцог Эдвард блестяще управлял молниями, а коньком его старшего сына Эмилио, по рассказам Дот, были смерчи. Кое-кому, кроме основных двух даров, перепадали и крохи способностей других родственников.

Зеркала меня заинтересовали. Я ничего - абсолютно ничего - не знала о собственной магии. Помимо того, что она тёмная и опасная. Я жаждала ответа, какой у меня второй цвет - дополнительный к чёрному. Благородный синий, как у клана Ван-се-Росса, свидетельствующий о невероятной силе духа? Мрачный серый, свойственный любителям плести интриги? Яркий красный, говорящей о безжалостности и взрывоопасном характере? Успокаивающий зеленый - спутник магов, способных к врачеванию и никогда не теряющих надежду?

Я понимала, глупо гадать. Я - полуцвет, и останусь им до конца дней, а, значит, ожидать можно любых несуразностей и катаклизмов. От смешения нескольких цветов до господства одного единственного - чёрного.

В спальню бесшумно вошла Тира. Ловко запрыгнула на кровать и устроилась под боком, внимательно следя за мной умными желтыми глазами. Я захлопнула брошюру и повернулась к кошке, чтобы выплеснуть негативные эмоции. Не важно, что собеседник не способен ответить.

– Не хочу в Гвендарлин, - пожаловалась я плаксиво.
– К демонам зеркала и мою магию. Не представляешь, какой высокомерный мэтр приезжал по мою душу после истории с медведем. Дамочка с ним - сущая мегера. Герцогиня Виктория рядом с ней - сама невинность и добродетель.