Духи Великой Реки

– Да проклянут тебя боги, Перкар, – прошипел Нгангата. – Как ты мог… Убей его! Немедленно!

Какое-то мгновение прежний Перкар и прежний Нгангата в упор смотрели друг на друга. Что там бормочет этот полукровка? Зачем убивать раненого? И кто такой Нгангата, чтобы проклинать его?

– Конь! Убей его, есть же в тебе жалость! – Нгангата все еще держал на прицеле приближающегося незнакомца; Перкар был ближе, чем он, к умирающему животному.

Конечно. Менг пытался добраться до коня и положить конец его мучениям.

– Ладно. Ты следи за ним. – Перкар махнул рукой в сторону высокой фигуры и повернулся к коню.

Жеребец пристально смотрел на него; бока коня вздымались, в широко раскрытых глазах застыло недоумение.

– Ох, нет… – прошептал Перкар. – Харка, что я наделал!

«Победил в бою двоих всадников, сказал бы я», – ответил меч.

Перкар молча изо всех сил взмахнул клинком и обрушил его на гордую шею. Хлынула кровь, дымясь на снегу, тело коня дернулось и наконец осталось неподвижным.

Едва преодолевая дурноту, Перкар постарался сосредоточить внимание на незнакомце, которого теперь отделял от них всего десяток шагов.

С виду он напоминал менга, хотя был выше и стройнее воинов-кочевников; черты его лица были правильны и красивы. Роскошная одежда приковывала взгляд: длинная распахнутая шуба из отливающих голубизной черных соболей, отороченные горностаем сапоги, рубаха из тончайшей замши, расшитая серебряными монетами. Густые черные волосы падали из-под круглой войлочной шапки, также украшенной монетами, серебряными и золотыми.

– Хуузо, – звучным голосом произнес странник обычное менгское приветствие.

– Назови свое имя, – прорычал Перкар, все еще борясь с тошнотой. – Назови свое имя или не подходи ближе. Мне случалось убивать богов, и я с радостью займусь этим снова.

– Вот как? – откликнулся незнакомец, отвешивая юноше вежливый поклон. – Как интересно! В таком случае – поскольку я не имею желания умирать – я зовусь Йяжбиин, позволь мне почтительно тебе сообщить.

– Йяжбиин? – Перкар озадаченно взглянул на Нгангату, который лучше него владел менгским языком. «Йя», вспомнил он, означает «бог неба».

– Чернобог, – перевел Нгангата странным тоном.

– К вашим услугам, – ответил человек. – Так приятно снова увидеться с вами обоими.

– Снова? – переспросил Перкар, хотя его удивление быстро уступало место беспокойству.

– Чернобог, – сказал Нгангата, не сводя глаз со странного собеседника, – одно из имен, которыми менги называют Карака, Ворона.

Перкар взмахнул Харкой; с лезвия разлетелись густые капли конской крови. Одна капля попала на щеку богу-Ворону, но он даже не моргнул, продолжая снисходительно смотреть на юношу.

– Карак, – сквозь зубы сказал Перкар, – если у тебя есть оружие, приготовь его.

«Перкар, это бесполезно», – сказал ему в ухо голос Харки. Карак с мягким изумлением поднял брови.

– Мне непонятно твое настроение. – Голос его оставался ровным и уверенным. – И позволь напомнить тебе, что я назвался Чернобогом. Это ты спросил, как меня зовут, и именно такое имя я тебе сообщил. Пожалуйста, так меня и называй.

– Я буду звать тебя, как захочу, – рявкнул Перкар. – Найди себе оружие.

Чернобог двинулся вперед и остановился, лишь когда Харка почти уперся ему в грудь. Желтые глаза спокойно смотрели на юношу.

– Разве мы с тобой в ссоре, Перкар? – мягко поинтересовался он.

– Разве мне нужно перечислять все твои преступления? Ты обманул моих друзей и меня, заставил убить невинную женщину. Ты сразил Апада. Этого достаточно, мне кажется.

– Понятно, – ответил Чернобог. Перкар чувствовал, как напряжен Нгангата; полукровка молчал, хотя ему явно было что сказать. Углом глаза Перкар видел: лук он все еще держит на изготовку.

– Нгангата, – обратился к нему Перкар, – пожалуйста, оставь нас.

– Перкар…

– Прошу тебя. Если ты хоть немного ко мне привязан, если ты и вправду меня простил, уезжай отсюда. Я не вынесу, если ты погибнешь.

– Все это очень мило, но только никому не нужно умирать, – рассудительно сказал Карак.

– Я думаю иначе.

– Тогда позволь мне ответить на твои обвинения, – сказал бог, и в его голосе наконец зазвучал гнев. – Хоть я и покровительствую птицам, пожирающим падаль, я хотел бы, чтобы вы еще некоторое время оставались в живых. Так вот, во-первых, женщина. Кто позвал меня, чтобы помочь войти в пещеру и найти мечи, которые она сторожила?

– Мы звали вовсе не тебя.

– Какое имеет значение, к кому вы обращались? Вам был нужен проводник, чтобы попасть именно туда, куда я вас и отвел, разве не так?

– Нечего играть со мной в эти игры.

Карак наклонился вперед так, что Харка рассек его кожу; показалась кровь. Она была золотого цвета, и это рассеяло последние сомнения Перкара насчет того, кто стоит перед ним.

– Разве не так? – повторил Карак.

– Так, – ответил Перкар сквозь зубы.

– Вы хотели раздобыть оружие. Мечи были привязаны к ее крови, а она сама – к пещере. Единственный путь завладеть мечами был убить ее.

– Я предпочел бы не делать этого.

– Ты, может быть, и предпочел бы. А вот твой друг Апад думал иначе. Ведь ты был предводителем, он чувствовал себя трусом и хотел доказать тебе, что это не так. Апад дал тебе то, чего ты хотел, мальчик.

– И ты убил его.

– Это была война. Я повиновался моему повелителю, Владыке Леса. Я мог бы тебе напомнить, кстати, что именно неповиновение своему предводителю и привело ко всем твоим бедам. Апад напал на меня и умер как воин, а не как трус и убийца. И он нанес заметный урон свите Охотницы, прежде чем испустил дух. Разве искатель Пираку может желать лучшей смерти? Разве мог он отличиться больше?

Перкар искал ответ, но язык его казался неуклюжим и неспособным отразить словесное нападение Ворона.

– Ты все переиначиваешь… – начал он, но Чернобог покачал головой.

– Погоди, – продолжал он, – есть ведь еще преступления, которых ты не назвал. Позволь мне сделать это за тебя. Я дал тебе возможность выжить после того, как с тобой расправилась Охотница. Я оставил тебя среди павших, чтобы Харка излечил твои раны. Я дал тебе лодку, чтобы ты мог отправиться по водам Изменчивого, хотя рисковал при этом благосклонностью и бога-Реки, и собственного господина, да и жизнью тоже. Я уговорил и подкупил Братца Коня, чтобы он помог Нгангате найти тебя, и сообщил ему, где и когда тебя искать. Да и вот только что я прикончил лучника, который мог застрелить твоего друга. Убьешь ли ты меня и за эти преступления тоже, или сначала убьешь, а потом поблагодаришь – если рассматривать мои деяния в том порядке, как я их перечислил?