Духовная жизнь Америки

«Америка кичится своим равенством и свободой и не видит, что нет страны на свете, где права личности и интересы общественные нарушались бы более систематически, нежели в Америке».

Горячее слово, опасное слово, характеризующее человека! Лепель Гриффин, пожалуй, никогда уже не поедет в Америку под своим настоящим именем…

Но неужели не найдётся в Америке ни одного избранника? Неужели нет в ней кружка людей духа, дворца утончённости, салона, класса, клики личностей изящных, благородных душ?

Америке всего двести лет. В первом из этих столетий она была ещё совсем неорганизованна; в следующем столетии начал туда стекаться кой-какой народ, — славные ребята, усердные волы, мускульные животные, плотские существа, чьи кулаки могли рыть землю и чьи мозги не умели думать. Прошёл человеческий век; кой-какой народ всё чаще и чаще приплывал в Квебек на прямых парусах; среди них попадался какой-нибудь пиетистический пастор [57] . Время шло; к Балтимору причаливала шхуна с тридцатью тремя усердными волами, банкротами и одним убийцей. К Портсмутской гавани приставала барка, в которой помещалось полсотни усердных волов, тысяча фунтов пасторов, полдюжины убийц, четырнадцать мошенников и пять воров. Затем однажды тёмной ночью прибыл в Новый Орлеан торговый крейсер; ночь эта была так темна, а крейсер был так полон товара; он прибыл с берегов верхнего Нила и вмещал семьдесят чернокожих. Они высадились на берег; это были мускульные животные, негры из Ниам-Ниама [58] , чьи руки никогда не обрабатывали землю и чьи мозги никогда не думали. А время шло; народ стекался в страну большими-большими потоками; изобретён был пар, чтобы привозить его туда из-за моря; переполнился Бостон, стал наполняться и Нью-Йорк. День за день, день за день человеческие толпы со всего света текли по царству прерий, народ всех рас и всех наречий, всякий сброд без числа, банкроты и преступники, авантюристы и безумцы, пасторы и негры — все члены великой армии париев со всей земли.

57

Пиетизм — мистическое течение в протестантизме (особенно в лютеранстве) конца XVII–XVIII вв., ставившее религиозное чувство выше религиозных догм. Возник как реакция на формализм и сухой рационализм ортодоксального лютеранства.

58

Ниам-Ниам (самоназвание — сандех) — народ, живущий в южной части Судана, на территории от нижнего течения рек Мболлу и Уэлле до верхнего Нила. Основные занятия — охота, гончарное и кузнечное ремёсла, в меньшей мере — мотыжное земледелие. Широко распространено людоедство (Ниам-Ниам, на языке соседнего народа динка, — «обжоры»).

И ни единой благородной души.

Из этого-то народонаселения, из этих индивидуумов должна была Америка породить в будущем избранника духа…

Стране посчастливилось. В Неваде и Калифорнии нашлось золото, в Пенсильвании — серебро и масло, в Монтане — железо, медь, ртуть и олово, в Аллеганах, Огайо, Кентукки и Виргинии — каменный уголь; принялись за земледелие и скотоводство, за лесопромышленность и возделывание плантаций, за рыболовство и охоту; солнце было жаркое и земля плодородная; самые маленькие деревца приносили плоды, большие дороги зарастали травой. Сброд со всего мира чувствовал себя превосходно в этом новом царстве; он стал плодиться и множиться, наслаждался жизнью, по колено ушёл в пищу, ел в три или четыре раза больше, чем в старом отечестве. И рабы из усердных волов стали патриотами.

Из этих-то патриотов, в этом сброде должна была Америка породить избранника…

Каким образом могло это быть? Ведь в стране не было никого из людей духа; сброд не порождает ничего благородного, а когда сброд, наконец, превратится в патриотов, то представители его становятся людьми весьма самодовольными. Лучшие представители Америки, высшие из всех, передовые люди, которые могли бы положить собой начало к созиданию дворца утончённости, в самодовольстве сердца своего, наложили 35 процентов пошлины на ввоз произведений духа — чтобы создать в стране избранника. 1 января 1863 года они сделали негров господами над южными землевладельцами, приняли в семьи свои мускульных животных из Ниам-Ниама, отдали им в мужья и жёны своих сыновей и дочерей — чтобы породить отбор людей духа.

Нечего и ожидать появления избранника в Америке, — более чем несообразно требовать избранника от страны, в которой нация, как таковая, является чистейшим экспериментом, и чей народ, происходя от посредственностей, воспитан в патриотической ненависти ко всему ненациональному. Если кто не родится с благородной душой, то облагородить его может только постороннее влияние, или же никогда не быть ему благородным. Среди американцев нет никакого стремления к сверхвысокому; самое заветное, чего они хотят достигнуть, это быть высокородным янки, цель которого — общий уровень: политическая демократия. У него нет изысканного требования умственного изящества, духовного господства. Если есть дворец духа в Америке, почему же молчат американцы во всех областях духовной жизни? Где этот класс, кружок, салон?

Но ведь есть же люди мысли в Америке? Может быть, я прошёл мимо и забыл о двадцати одном поэте, о которых упоминается в энциклопедическом словаре издательского бюро, о семи историках, одиннадцати художниках, двух историках литературы, двух теологах, одном генерале Гранте и одном Генри Джордже [59] ? Я не прошёл мимо и не забыл об этих умах. Я не забыл о них ни в одном пункте своей книги…

В пятидесятых годах обозначилось как будто появление избранника в двух старейших из южных штатов, но пронеслась война и стёрла это прежде, чем оно успело обосноваться. Впоследствии это уже не повторялось. Кровь народа с тех пор демократически мешалась с негритянской, и интеллект стал понижаться, а не повышаться. К этой совместной жизни принуждали. Безчеловечность оторвала негров от Африки, где они были дома, а демократия сделала их цивилизованными гражданами вопреки всем законам природы. Они сразу перескочили все промежуточные ступени развития от крысоловки [60] до янки. Теперь из них делают пасторов, цирюльников, воспитателей и зятьёв. У них все права белых, и все они пользуются истинной свободой чернокожего негра. Негр как был, так и останется негром. Если он кого-нибудь бреет, то хватает его за нос, как его блаженной памяти праотец хватал нильского крокодила за ногу; подаёт ли он вам обед, он погружает в суп свой лоснящийся большой палец до самого первого сустава. Безполезно упрекать его за эту немножко слишком негритянскую манеру держать себя; если такой упрёк не последует ещё более грубого ответа, то, во всяком случае, африканский демократ покажет вам, он в высшей степени обижен: «Mind your own business» [61] . Приходится замолчать, вопрос исчерпан. Но если рядом с тобой находятся два огромных кулака и полноправие, то всякий аппетит за обедом пропадает. Вот если бы ты сам определённо потребовал себе супа с большим пальцем, — ну, тогда другое дело.

59

Джордж Генри (1839–1897) — американский экономист, публицист. Будучи буржуазным радикалом распространял среди рабочих буржуазно-реформистские взгляды.

60

Автор, возможно, имеет в виду бытовавшую издревле у народа Ниам-Ниам практику отлавить диких буланых кошек и держать их вблизи жилищ, чтобы те уничтожали крыс и мышей. Считается, что именно они стали родоначальниками домашних кошек.

61

Заботьтесь о своих собственных делах (англ.).

Негр всегда останется негром — человеческим существом с тропиков, существом с кишками в голове, рудиментарный орган в белом общественном теле.

Вместо того чтобы создать избранника духа, они положили основание мулатской помеси; а потому, быть может, мы будем в праве искать избранника в странах, где существование избранника более обеспечено. Из того, что в странах с длинной и богатой историей культуры есть избранники, ещё не следует, чтобы были они и в новооткрытой стране без всякой истории и со старой, отжившей культурой. Напрасно было бы требовать от Америки более высоких избранников, чем те, каких могли создать пасторы на протяжении четырёх поколений. По-видимому, местом их пребывания является Бостон. Они действуют в тишине, не переворачивают мира, не потрясают земли.

Хотя и бесполезно было бы требовать высокого духа от американцев в виду их прирождённых свойств в качестве наследников всякого сброда, а также их социального жизненного строя, так мало способствующего духовному развитию, но это же самое служит отчасти обстоятельством, извиняющим их в том, что высокое развитие духа им несвойственно. Тем не менее, хотя мы и не рискуем жизнью и целостью своего тела, говоря об этом шёпотом, но всё же ещё вернее вовсе молчать об этом. Сомнительно, чтобы можно было в чём бы то ни было возлагать надежды на постепенный прогресс, на мелкие улучшения, скромные социальные реформы, за которые сегодня борются, но от которых и следа не останется в будущем поколении; скорее можно надеяться на крупный шахматный ход, на мощных отдельных революционеров духа, которые одним ударом переносят человечество на несколько поколений вперёд. Но если время для исторической революции не подготовляется, если земля не обрабатывается для выдающихся духовных возможностей в данной стране? Если её, наоборот, оставляют в покое, не возделывают, дают зарастать плевелами и сорными травами в изобилии? Запущенное национальное поле, чудо в виде обширного пустого парка! Задача каждого американца — быть прежде всего патриотическим гражданином просторных прерий, а потом уже развитым индивидуумом, членом всего человечества. Это чувство проникает его и окрашивает все его представления с самой колыбели; только, будучи американцем, ты на самом деле человек. Оттого и не найдёшь во всей этой обширной стране ни одного хоть немного сомневающегося, чуткого искателя, беспокойного духа, который нарушил бы эту гладь, сбился бы с такта, впервые внёс бы сознательно дисгармонию в жалкую музыку жестяных дудочек. Все живут себе в неразрывном согласии, под громкие крики «ура», и даже не оглянутся…

Мир шума и пара и огромных, стонущих чеканных машин; мировое государство, в котором сошлись люди со всех поясов земного шара, от белых жителей севера до тропических обезьян и духовных мулатов включительно; страна с мягкой, плодородной почвой и первобытными лугами.

И чёрным небом…