Духовные ландшафты Земли (этюды и парафразы)

4.2. Широко распространено заблуждение, что в Истории человек свободен — он «творит Историю», не подчинен архетипическому поведению. Но: — История делается сама по себе — сумма деяний всех людей полностью аннулирует свободу личности; — свободные деяния в Истории узурпируются элитой. В Истории человек свободен только в сопротивлении и бегстве. Архетипический человек является не только свободным (ибо с каждым циклом обновляет себя), но и творцом (ибо повторяет Творение вслед за Богом). Таким образом, с точки зрения свободы, Истории (человек как социальная единица) противостоит Время (человек как человекобог).

Вытерпеть ужас, и примирится с заточением в Истории человеку историческому может помочь только Вера.

(этюд, opus 10)

0. Точка отсчета

Данный opus — отрывок из так и не дописанного мною esse «Рождение мифа». Поэтому и следует относится к нему как к «осколку мысли».

Начинать рассуждение удобно, раскрывая значение понятия с помощью хорошего словаря. Это, обычно, не принято по двум причинам:

всеобщее заблуждение о предельной ясности и конкретности всех слов;

энциклопедические словари часто раскрывают понятие с помощью оксюморона — противоречивого сочетания других понятий.

Но попытка совместить в одном определении все противоречивые представления о предмете не является бесполезной. Она раскрывает все понимание и недопонимание предмета мыслящей интеллигенцией и служит оптимальной точкой отсчета.

Итак, статья С.С.Аверинцева из соответсвующего словаря:

1. Философия символа

1.1. Слово «символ» переводится с древнегреческого как «знак», «опознавательная примета». В современном понимании символ есть образ, взятый в аспекте знаковости и знак, наделенный всей органичностью и неисчерпаемой многозначностью образа. Символ заключает в себе одновременно предметный образ и глубинный смысл. В отличие от знака, символ — многозначен, дает через каждое частное явление целостный образ мира. Смысл символа не дан, а задан. Его не объяснить логически, а можно пояснить соотнося с другими символами.

Символ столь же древен как и человеческое сознание. Миропонимание же человека предполагает нерасчлененное тождество символической формы и ее смысла.

1.2. Мир для человека состоит из ноуменов и феноменов. О некоторых ноуменах мы догадываемся, о других — не имеем ни малейшего представления. Феномены мы осознаем и классифицируем как знаки (вещи) — «символизируем», как бы наделяем смыслом. Символы же заданы изначально.

Здесь я осмелюсь выдвинуть первое предположение: символ непосредственно связан с мышлением-речью, именно с мыслью-словом вторичным мысли-эмоции. Наидревнейшим механизмом речи является троп. Разберемся, что это такое:

2. Тропы символа

2.1. Язык — знаковая система. Слово в ней стремится заменить вещь. Но данная система не только охватывает мир, но и расширяет его — является инструментом познания. Т. е., иначе — ищет и открывает вторые смыслы вещи через парадоксы тождества и различия.

Т. об. троп есть такое изменение собственного значения слова или словесного оборота в другое, при котором получается обогащение значения.

2.2. Метонимия — троп состоящий в регулярном переносе имени с одного класса объектов (предмета) на другой класс (предмет), ассоциируемый с первым по смежности, сопредельности, вовлеченности в одну ситуацию. Человек запросто переносит значение слова:

с вместилища на содержимое (блюдо: тарелка — еда);

с места на совокупность его жителей («в ся деревня смеялась») ;

с материала на изделие (медь: металл — деньги);

с действия на его результат (остановка: прекращение движения — станция);

с формы на содержание (содержание опубликованного в переплете текста мы часто называем книгой, — а не романом);

с целого на часть (груша: дерево — плод);

с части на целое — синекдоха (бородатый человек — «борода») ;

с эмоционального состояния на его причину (ужас — разъяренная жена);

etc, etc, etc.

2.3. Другие тропы:

Метафора — утверждает сходство, подобие; буквальные значения слов используются (без логического обоснования) для выражения других смыслов. Одно слово употребляется с целью обозначения несопоставимых предметов. Метафора использует два приема. Бинарность — объединение имен несопоставимых объектов: «тростинки мачт». Тождество — сопоставление по отдельным качествам и свойствам: птица и солнце «летят».

Перифраза — эмоциональная оценка предмета: лес — «зеленый друг».

Оксюморон — сочетание противоречивых понятий: «умный дурак».

Ирония — слово, приобретающее в контексте речи значение противоположное буквальному.

2.4. Главное назначение тропа — раскрыть содержание вещи через другую вещь. Это свойство я связываю с мышлением — движением мысли. А так как для мысли вещь индентична слову — перед нами процесс семантический: слова выстраиваются в смысловые цепочки, кусты; разные цепочки пересекаются; слово связано тропами с множеством других. Образуется смысловое пространство. Именно это имел в виду С.С.Аверинцев, полагая, что символ — целостный образ мира.

В виде простого примера предлагаю пограничные значения символического пространства слова «астроном»:

В этом небольшом лингвистическом опыте я совместил два приема. В меру способностей восстановил санскритские корни слова «звездовед». И помимо смысловых ассоциаций выстроил цепи однокоренных слов, соединив в итоге тропы с метаморфозами корня в совершенно разные слова.

Это очень сложный процесс. С опозданием уточню: тропы не являются семантическим механизмом, а точнее — смысловым. Первый — более архаичен, но служил и служит основанием тропов. Здесь я вступаю в область непознанного:

3. Пространства символа

3.1. Исходя из вышесказанного, символ можно соотнести со словом. Генезис слова науке не понятен. Я не буду больше прибегать к словарям — сравнивать существующие гипотезы и лепить очередной оксюморон. Предлагаю пофантазировать.

Итак, символ — это не образ или знак, а в прямом и буквальном смысле — слово. Он обозначает вещь и ее сущность, т. е. — шифрует. Раскрыть этот код можно при помощи других слов. Но в этой бесконечной словесной цепи должно быть начало.

3.2. В начале было сознание. Мышление стартовало с самоосознания человеком себя. Не думаю, что это произошло как некое глобальное озарение.

Первый акт данной драмы — ощущение своего тела, взгляд на него со стороны. Человек увидел себя и начал себя обозначать; сначала — потоком эмоций. Затем поток становится дискретным и обретает фонетическое звучание. Звуки фиксируются, получает развитие фонетическое строительство: изменение длительности, тональности, громкости — появляются слова.