Dum spiro, spero

– Кажется да, - морщусь я, стараясь припомнить. – Кажется, даже не один.

– Вот и славно. Порция сказала, что просто чуть перешьет их.

– А для Энни? – интересуется Хеймитч. – Тоже перешьет?

– Надеюсь, что нет. Мы с ней примерно одной комплекции. Мороки будет очень много.

– Почему? – не понимает Джоанна.

– Ты их видела? – Китнисс с насмешкой поднимает брови. – У них такая сложная конструкция, что без помощи не наденешь. И не снимешь, тем более. И весят они килограммов по пять. Бедная Энни.

– Вопрос с твоим платьем и моим костюмом решен, - говорит Финник, с подносом подходя к столу.

– Порция что-то придумала?
– удивленно спрашивает Китнисс, поднимая голову и смотря Финнику в глаза.

– Нет. Нам тут подарочек сделали. Догадаешься кто сама или подсказать? – с иронией спрашивает парень, а по лицу его видно, что ему совсем не смешно.

– Ты серьезно? – испуганно переспрашивает девушка. – Сноу? Как? У него совсем крыша поехала?

– Не знаю, может, и поехала. Извини, я такой чести, как встреча с ним, не заслужил, - разводит руками парень. – Это, наверное, были наши с тобой костюмы для интервью. Скинули с планолета, наверное. Кто-то из солдатов Боггса нашел среди обломков. Сейчас их изучают.

Китнисс молчит некоторое время, а я незаметно сжимаю под столом ее руку. Ледяные пальцы крепко хватаются за мою ладонь.

– Не найдут они там ничего, - холодно констатирует она. – У Сноу свои методы. Нашли еще что-нибудь?

– Да, - кивает Финник. – Розы.

– Дай-ка угадаю? – прерывает она его. – Семнадцать белых роз.

– Да, - потрясенно соглашается он. – Тебе Боггс рассказал?

– Нет. Просто Сноу как-то говорил, что белый – цвет совершенства. Мне семнадцать, поэтому роз столько же. Ну, а сами цветы я ненавижу со времен первой арены. Полагаю, в следующий раз он пришлет нам венок, с тонким намеком на то, что положит его на мою могилу.

Некоторое время мы потрясенно молчим. Я не могу сказать ни слова.

– Постой, ты только что сказала, что Сноу лично говорил тебе о цветах? – удивленно спрашивает Хеймитч. – Он что, встречался с тобой?

Китнисс закрывает глаза, складывает руки в замок и кладет на них подбородок.

– Разумеется. И не раз. Про цветы он, помнится, сказал на одном из последних моих допросов.

– Допросов? – потрясенно переспрашивает Эффи.

– Да, - кивает Финник. – Допросов. Им нужно было понять, что мы знаем о восстании.

– И что? – все еще со страхом в голосе интересуется Эффи.

– Я ничего не говорил, - пожимает плечами Финник. – Китнисс же там чуть с ума бедных следователей не свела там.

– Может быть, - морщится девушка. – После того, как меня я уже не помню чем шендарахнули по голове, я вообще смутно помнила кто я, где я и почему я здесь.

– Нет, это было второе твое сотрясение, - неожиданно для всех начинает спорить Финник. – В первый раз…

– Тогда уж третье. Первое было после того, как я взорвала силовое поле, - тут же вмешивается Китнисс.

– Хорошо, во второй раз ты упала с трех метров на каменный пол. А вот в третий раз тебя уже чем-то там ударили.

– Какая теперь разница, друг, товарищ и брат, а? – качает головой Китнисс.
– Сам факт в том, что я ничего после этого не помнила. Так что, все может быть. И давай тут людей пугать перестанем? Мы-то с тобой вещи и похуже видели, а вот им непривычно.

– Как скажешь, - равнодушно пожимает плечами Финник. – Так когда, говоришь, собираешься в Двенадцатый за одеждой с Порцией?

– Все вопросы к Плутарху. Он, кстати, никак со списком гостей определиться не может. Я ему передала все, что ты говорил мне. Осталось только уладить все с Койн. Ибо Плутарху, по его капитолийским меркам, все кажется слишком скромным, а Койн – наоборот. Вот они и воюют.

– Какой ужас, - качает головой Эффи. – Разве так можно организовывать свадьбу?

– Можно. У нас все именно так. Кстати, Финник, церемонию должен будет проводить Далтон. У них, в Десятом, все очень похоже на торжество в Четвертом. Ты не против?

– Я не могу быть против, Китнисс, - Финник ласково приобнимает ее за плечи. – От меня тут ничего не зависит.

– Что у тебя дальше? – спрашивает Китнисс у меня.

– Эм, история ядерного оружия, которую я благополучно прогуляю, - я хитро улыбаюсь ей.

– Ты? Прогуляешь? – притворно ужасается Китнисс. – Кто ты и что ты сделал с Питом, а?

И мы все смеемся. Потом слышим удар колокола, обозначающий, что пора уступать место следующей группе обедающих. Мы расходимся в разные стороны. У Китнисс сейчас тренировка, а я иду провожать ее до выхода.

– Так что у тебя случилось? – неожиданно спрашивает она. Признаюсь, я уже успел позабыть о происшествии с Делли.

– Давай вечером?

– Как хочешь, - пожимает плечами она.

– Кстати, я тут встретил Делли, она просила передать тебе, что она тоже хочет помочь в подготовке к свадьбе. Кстати, почему ты не сказала мне, что ты ответственная за это?

– Я не успела. С утра пораньше, на выходе из столовой, уже после завтрака, меня подловил Плутарх и сказал мне, что он хотел бы, чтобы я занялась подготовкой. Наверное, Делли слышала. И теперь я поняла, что у тебя случилось, - недовольно констатирует она.

– И что же? – я удивленно приподнимаю брови.

– Встретил Делли, она тебя обхамила, ты в шоке. Она ведь всегда была доброй и приветливой. А ты не любишь, когда что-то меняется. Особенно, друзья детства.

– Откуда ты знаешь?

– Она мне тоже повстречалась. Только вот она мне не друг, и я не придаю этому значение.

– А что ты с ней не поделила?

– Тебя, - коротко бросает Китнисс и по-прежнему идет вперед, будто не замечая, что я встал, как вкопанный.

– Меня? – шокировано переспрашиваю я, догоняя ее.

– Да. Она влюблена в тебя, - все так же непринужденно продолжает девушка, хотя я вижу, что ей это не слишком нравится.

– Ты уверена?

– Да. Она сама сказала мне это.

– Ты ничего не путаешь, радость моя? – ласково спрашиваю я, обнимая ее. – Может, речь шла не обо мне?

– О тебе, о тебе, - кивает она, смотря в сторону.
– Я же с ума не сошла пока.

– В любом случае, это не важно, - спешу прекратить разговор я, пока она не разозлилась окончательно. – Я люблю только тебя одну.