Дункан
Шрифт:
— Нет, — хмыкнул он и насупился, крутя больным плечом. — Нет, не обычный.
Она кивнула, расправила плечи, словно стряхнув с себя разыгравшуюся драму, и уже с профессиональным видом заявила:
— Ну, это не имеет значения. Нам всё ещё нужно получить фотографию ребёнка и отпечатки его пальчиков. — Она перевела взгляд с Пэм на Дункана. — Вы оба можете при этом присутствовать.
Пэм крепко обнимала Дункана, пока все не разошлись.
— Почему ты мне не рассказал?
— Потому что не хотел тебя расстраивать, — сходу ответил вампир. — Ты была в безопасности.
— Знаю
— Прости. — Дункан выглядел расстроенным. — Я просто пытался тебя защитить.
— Понимаю, но я должна знать, что происходит. — Пэм коснулась его лица. — С меня хватит всяких сюрпризов. Пожалуйста, пойми меня.
— Я всегда буду тебя защищать и никогда больше ничего от тебя не утаю. — Дункан погладил её щеку большим пальцем. — Клянусь.
— Спасибо, — поблагодарила Пэм, взглянув на дверь, через которую вышел Кенни.
Когда подлец появился в палате, она сильно испугалась, но не подала виду. Но тут Пэм увидела то, чего раньше никогда не замечала, и это вселило в неё надежду и придало мужества. Кенни Лоуренс чего-то или кого-то боялся. Это читалось в его глазах, и боялся он мужчины, которой встал за неё горой.
— Ты в порядке? — спросил Дункан, внимательно изучая суженую.
Отводя взгляд от двери, та кивнула.
— Да, всё хорошо.
Передавая сынишку воину, Пэм видела, с какой любовью и заботой тот берёт малыша на руки и как при этом светились его глаза. От осознания, что, если с ней что-то случится, о Дэниеле позаботятся и будут любить, она воспрянула духом.
Взлетев на крыльцо, Адам с грохотом распахнул дверь в видавший виды дом. На кухне он осмотрелся и, услышав голоса на заднем дворе, направился туда.
— Джил, привет, — обратился он к подруге. — Могу я минутку с глазу на глаз переговорить с Тессой?
— Конечно, — отозвалась та и бросила взгляд на его сестру, разбиравшую коробку с рождественскими украшениями.
— Какого чёрта ты творишь? — набросился Адам на Тессу, дождавшись, когда Джил войдёт в дом.
— Достаю рождественские украшения, — ответила та, не оборачиваясь и копаясь здоровой рукой в коробке.
Она прекрасно понимала, о чем её спрашивали, но говорить об этом с братом ей совсем не хотелось.
Адам отбросил коробку в сторону.
— Я спрашивал тебя не об этом, и ты это прекрасно знаешь, — крикнул он, развернул Тессу к себе, стараясь не задеть больную кисть, и увидел тёмные круги под её глазами. — Господи Иисусе, сестрёнка.
— Адам, не вмешивайся, — бросила она, резко от него отстранившись.
— Я не собираюсь оставаться в стороне, — возразил Адам, отпихнул ногой коробку и уселся на ветхую ступеньку. — Я не вмешивался, когда ты крутила шашни с шерифом, но сейчас не буду тебе потакать.
— Почему тебе так важна моя личная жизнь? — Тесса в отчаянии вскинула здоровую руку.
Адам нахмурился.
— Потому что ты моя сестра, и я не могу просто сидеть и смотреть, как ты совершаешь самую большую
ошибку в своей жизни.— Это не ошибка, — возразила Тесса, сердясь на себя, потому что не могла разобраться в своих чувствах.
Права она или нет? И как ей поступить? Ум диктовал одно, а сердце подсказывало совершенно другое.
— Я знаю, что делаю, — солгала Тесса, надеясь, что голос её не выдаст.
Адам долго всматривался в лицо сестры.
— Ты боишься, — высказался он и распахнул глаза, когда понял свою правоту. — Ты боишься, что Джаред поступит с тобой также, как и мудак-шериф.
— Адам, Отис мёртв, — мрачно отметила Тесса.
Чёрт бы побрал брата за то, что так хорошо её знал и видел насквозь.
— А мёртв ли? — Адам выгнул бровь, выглядя при этом намного старше своих лет. — Только не для тебя. Тесса, Джаред – не Отис. Ты боишься, признайся.
Она покачала головой и повернулась к коробке с рождественскими украшениями.
— Адам, я занята.
— Ты боишься и бежишь, — стоял на своём тот. — Признай это.
— Хорошо, чёрт возьми. Боюсь. Счастлив? — Тесса так быстро развернулась к брату, что у неё закружилась голова. — Увидев фотографию, я чуть не умерла. Не знаю, как поступлю, если застукаю их... вместе. Так что да, я боюсь... напугана до смерти, что на этот раз не смогу это пережить.
— Тесса, Джаред – не Отис. — Брат взял её за руку. — Неужели ты думаешь, я бы его оправдывал, если бы у меня возник хоть намёк, что он тебе изменяет, как Отис?
— Нет, но…
— Нет, он не такой, — прервал сестру Адам. — В противном случае, я надрал бы ему задницу за эту фотку.
— Ты не понимаешь, — прошептала она, уставившись в пустоту.
Ей хотелось забыть о последних событиях, о Джареде Кинкейде, но от одной этой мысли сердце сжималось в тугой кулак. Больно! Неугасающая, нестерпимая боль в груди, которая приводила к мысли: а можно ли действительно умереть от разбитого сердца?
— Он позволил мне прочесть его мысли, — продолжил Адам, пропустив мимо ушей последнее замечание сестры.
Тесса метнула на брата удивлённый взгляд.
— Я видел фотографию, даже засомневался в верности Джареда, и так об этом ему и заявил. — Никогда в жизни Адам не выглядел таким серьёзным, как в эту минуту. — Ни секунды не раздумывая, он протянул мне руку и велел прочитать его мысли. Не скрою, что был чертовски удивлён. Воины никогда бы такое не позволили, но он на это пошёл, чтобы доказать свою невиновность. У него нет никаких чувств к Вики. Никаких. Мы повсюду тебя искали. Постоянно названивали, чтобы я смог перед тобой озвучить мысли Джареда.
Тесса отвернулась, смахивая слезинку с правого глаза.
— Адам, зачем ты всё это мне говоришь? — прошептала она. — Почему ты не можешь оставить всё как есть?
— Потому что никогда в жизни не видел такой любви, как у него к тебе, Тесса, и, вероятно, никогда больше не увижу. Не скрою, мне было слегка неловко читать его мысли, пока он просто стоял и ждал мой вердикт.
Высказавшись, Адам развернулся, но перед тем как зайти в дом, сказал:
— Когда я прикасаюсь к людям, они не могут скрыть от меня свои мысли, не могут их изменить. Тесс, ты его любишь?