Дура и маховик эволюции

– Какой ты недогадливый, раз спрашиваешь. Ну что, берем Евгения?

– Я за.

– Я не против.

***

Ядронов дернул за рубильник. Тело на кушетке беспорядочно задергалось.

– И все? Вводите яд, может, он страдает, но не может этого сказать.

– Погодите. Это похоже на движения новорожденного, а не на конвульсии. И он не орет, как резаный, убеждая себя убить.

– У него нет в коде предпосылок для того, чтобы разговаривать.

– Но речевой центр в мозгу-то никуда не делся.

– Да, но он его не 'видит' и не умеет им пользоваться. Вводите яд.

Тело на кушетке перестало дергаться.

– Яд? Погодите с ядом. Что со мной, мать вашу, происходит?!

Тело разговаривало, но когда пыталось двигаться, получались очень плохо.

– Ты помнишь, кто ты?

– Я - Евгений, верховный ментор Гармониума. Почему вы разговариваете на русском? Вы знакомые моего отца?

– Не дергайся, ты себе повредишь что-нибудь.

– У меня серьезные повреждения мозга? Странные ощущения. Струнноскопия куда-то делась. Я слеп, глух, не ощущаю запахов... и все обычные чувства подменены другими, в которых я не могу разобраться.

– Но ты же нас слышишь, как ты можешь считать себя глухим?

– Это - слух? Ваща информация - звук? Вы уверены в этом?

– Кхм, уверены.

– Что со мной происходит?

– Ты... возвысился.

– Если это возвышение, тогда я не знаю... но ощущения забавные. Так у меня поврежден мозг, или нет?

– Твой мозг частично изъят, там вместо серого вещества биомеханические импланты, призванные сохранить твое 'я' в целости. Видишь ли, программа не может записаться в нейроны мозга.

– Я - программа?

– Был. А сейчас ты инвалид, правовой статус которого неясен. И нам очень стыдно в связи с этим.

– Погодите меня записывать в инвалиды.

– Ты и ходить-то не смог.

– Естественно, не смог. Я даже не понимаю, где верх, а где низ. Научите меня!

***

– Стены твоей комнаты плоские. Они сходятся друг с другом в углу вон там, под углом в девяносто градусов...

– Понятно, комната - куб. Пока хватит, я понял достаточно. Покажите мне небо.

Ученые вывели Евгения в больничном халате на улицу. Тот шел уверенно, будто занимался этим всю жизнь.

– Вот это что такое, красивое? Солнце? Хотя нет, оно 'внизу', а Солнце должно быть 'вверху'.

– Это цветочная клумба.

– Жесть. Как вы тут живете?

– Помаленьку. Тебе не нравится?

– Очень красивая вселенная.
– Евгений почесал себе нос и смутился.

– Я только что сделал себе приятно. Я не... ну...

– Ты почесал себе нос.

– Сдается мне, вы врете. Я могу это сделать вот так, и вот так, и вот этак. Но всем известно, что нос можно почесать одним единственным образом. Это заложено в самой вселенной.

– У программистов было достаточно другой работы.

– Халтурщики. У вас великолепная вселенная, а нашу сделали на тяп-ляп.

– То есть, тебе нравится быть человеком?

– Я и был человеком.

– Ты был программой.

– А вы уверены, что сами не существуете на сервере более высокого уровня?

– Ученые в данный момент на полном серьезе выясняют этот вопрос.

– Значит, мы не менее люди, чем вы.

– Насчет этого...

– Что такое?

– Нам придется отключить ваши сервера.

– Только через мой труп. Вы должны возвысить маму, папу, дедушку, братьев, дядю Трайна... список будет очень большим. Они должны увидеть этот мир, он восхитителен. Если сервера будут отключены до этого, то тут же окажутся в ваших задницах. Если я, конечно, найду их.

– Да, к серверам тебя не пустят.

– К серверам я как-нибудь пробьюсь. Это не основная проблема.

– А какая же основная?

– Разрази меня гром, если я знаю, где у вас задницы.

Конец.