Дурак космического масштаба

Я мотнул головой, не очень понимая его, хотя и ощущал, как он вытягивает из моего нутра волю, погрузившуюся было в депрессию.

Колин вдруг улыбнулся просто и по-детски…

— Тремлер про капитана "Бури" смотрел? Как он раз за разом спасает мир то от гения Зла, то от Человека-актара?

Я кивнул. Кто же из курсантов не смотрел гипноленты про капитана "Бури"? Они даже относились к условно-тренеровочным, столько там было патовых моментов, связанных с моторной памятью и интуитивной логикой.

— А ты думал, почему он раз за разом спасает мир, и раз за разом зло возрождается?

— Плохо спасает? — ответил я механически, как курсант.

— Хорошо спасает. Он лучший. Ему не нужно ломать и преодолевать себя. Он любит, и он же потрошит бандитов. Ему легко всё это даётся. А значит — мир ему не спасти. Спасение мира — не его задача. Если планка не стоит выше твоей головы — решения ты не найдёшь. Настоящего решения. Только пустое, формальное. Оно временно заткнёт дыру, но не изменит во Вселенной ничего. Вот потому супергерои раз за разом спасают мир, а мир, как свинья неблагодарная, изыскивает всё новых проводников зла. Нет никакого зла, мальчик. Зло — только в тебе. Преодолев его — ты побеждаешь. Количество параллельно поверженных противников роли не играет.

Я мотнул головой и невесело улыбнулся:

— И все кроме меня всё знают…

— Чужие задачи увидеть и решить просто, — усмехнулся Дьюп. — Лабиринт задач у каждого личный. И в своём — ты тот же слепой котёнок. Но вот тебе кое-что объяснить у меня, по счастью, уже выходит. Немногое, правда. А теперь готовься объясняться сам. У тебя полчаса. Надень парадную форму — будет много незнакомых людей. Эрцог желает, чтобы ты рассказал кое-что из того, что было на Тэрре. Не о том, что МЫ там делали, а о том, что ты видел. Отвечай только на его вопросы, понял?

Я кивнул. Но думал о другом. О том, что нужно будет потом взять малую и показать ей лежащую в капсуле мать. Пусть знает, что мама спит.

Глава 42. ПОСЛЕДНЯЯ. Истина, как мера правды и лжи

1. "Леденящий", флагман эскадры Содружества. Зал для совещаний

— Я хочу, чтобы присутствующие выслушали нашего военного консультанта, любезно приглашенного генералитетом Империи. Это — импл-капитан Пайел, принимавший участие в спасательной операции на Тэрре…

Локьё врал.

Врал с лицом торжественным и невозмутимым. Только больной на всю голову мог не догадываться, что именно я делал на Тэрре.

В общем зале "Леденящего" было холодно от тусклых высокомерных лиц, выверенных мертвенным отчуждением.

Экзотианская знать давно не держала имперцев за людей. И демаркационная полоса, незримая, но такая явственная, разделяла теперь сидящих рядом представителей Содружества и Империи.

Меня никогда раньше не допускали до прямых переговоров с элитой Содружества. Я знал, КАК высокородные экзотианцы относятся к "имперским выскочкам", но не ожидал, что презрение может быть так зримо и чувствительно. Энек Агжелин, эрцог дома Аметиста, единственный высокородный, с кем я был знаком до Локьё — был слишком молод и, видимо, плохо воспитан по их меркам. Или я был тогда так туп, что принимал страх и напряжение юного аристократа за доверие к случайному имперскому вояке.

А Локьё, эрцог Сиби, как я только сейчас понял, был, о-очень большим демократом. Потому что теперь на меня смотрели, как на говорящую обезьяну… Да нет, куда там — как на говорящее мусорное ведро! Смотрели и сомневались — что это сидит перед ними? Может, моё явление на Совете — шутка дурного тона? Розыгрыш?

На прямые переговоры с экзотианцами в нашем, южном секторе, рисковали выходить Колин, Лорд Джастин, Мерис, капитан "Ирины", Вроцлав Даргое и… И, Файсин, кажется. Вон он сидит — Ли Файсин, глава разведчиков, вертлявый хитрый мужик со смешным прозвищем "желтолицый наследник престола". Все они были из "перерожденных". А в северном крыле — давно уже никто не рисковал.

Экзотианская элита не сразу стала "табу" для нашей. Было немало нехороших историй о встречах "на уровне высшего руководства", пока экзоты не стали для нас "психами", а мы для них — недолюдьми.

Но сейчас "наших" в зале было столько же, сколько и "не наших". Значит, многие "наши" тоже впервые попали в этот холодный суп…

Я сидел в центре зала.

Вокруг — девятнадцать человек. Имперцев, кстати, меньше на одного. Видимо, потому, что эрцог был хозяином встречи. Он восседал чуть с боку и был преувеличенно напыщен и спокоен.

У меня спокойствие получилось не сразу. Взгляды экзотианских военных и штатских касались меня, будто тоненькие иголочки. По коже пошло покалывание, заныл затылок, а лоб нагрелся, словно в голове включили микроволновку. Тренированные, гады. Их этому учат с детства…

Будь я простым имперским парнем, наверное, спёкся бы уже на стадии "ощупывания" и рассматривания. Но я давно уже не был простым имперским парнем. И взгляды "возвращал" владельцам без особых затруднений. Нечего на меня давить, я и сам давить умею.

Больше меня заботило, что присутствующие принадлежали к довольно широкому кругу экзотианской знати. Я понял бы, собери Локьё генералов, но вон тот, худой — священник, справа от него эспер, потом — комарт торгового флота. Имена и должности светились над креслами, но почти ничего мне не говорили. Что здесь затевается-то? Среди наших были только военные — комкрыла и несколько старших офицеров. И совсем не было посторонних, даже лорда Джастина — не было.

Правая от меня, экзотианская часть зала, пребывала в напряжении. Все знали, что эрцог — один из кукловодов стремительно развивающихся событий. Это для меня два с половиной месяца тянулись невыносимо медленно. Для политики такие сроки — калейдоскоп. Многорукая власть меняла своих перчаточных кукол так стремительно, что присутствующие не знали, в какой мир они выйдут из совещательного зала "Леденящего"

А вот наши, имперские, были эмоционально скованны, но, в целом — спокойны, разве что, удивлены моей возродившейся из небытия персоной. Удивления старались не показывать. Видимо, Колин проинструктировал. Он сидел почти напротив меня, и остальные за его спиной без команды не гавкали и не мяукали. Впрочем, с подчинением в Империи всегда порядок, оттого у нас так много бунтов.

Обозвали меня военным консультантом, а устроили форменный допрос. Поставили детекторную платформу и специальное кресло. И не только достоверность моих ответов, но и нейропараметры могли оценить все присутствующие.

Правда, вопросы задавались корректно. Меня не спрашивали, ЧТО я делал на Тэррэ, спрашивали — что видел и чем, по моему мнению, могли бы заниматься в подобным образом оборудованных подвалах.

Ну и далее по списку — евнухи, полуголые женщины с вырезанными по всему телу моногамами, панно из высушенных черепов с подписями и голо, кто из политиков добровольно пожертвовал свою голову для украшения конкретного зала. Помня слова Колина, я какое-то время отвечал только на вопросы Локьё, игнорируя реплики с мест.