Дураки умирают первыми

А то, что видела, она не хотела видеть и не могла поверить, что видит.

Три дырочки.

Три небольших дырочки с рваными краями.

На камуфляжной куртке.

На груди, в районе сердца.

Она распахнула глаза широко, не обращая внимания на дикую боль в зрачках, чтобы увидеть и понять, что всё не так, что она паникёрша и дура, что…

Виктор упал в мутные воды Волковки.

Этого не могло быть, и это произошло.

Луч фонаря метался по туннелю — да нет, какого фонаря, настоящего прожектора, — метался в такт шагам, подошвы грохотали по бетону. Сюда бежали. Чтобы убить её.

С другой стороны, от лаза в решётке, тоже кто-то бежал. Она разглядела тёмную фигуру, на мгновение выхваченную лучом из мрака.

Не раздумывая, Света нырнула в трубу. И помчалась по ней, низко пригнувшись.

Кольцо не прекращало бешеную пульсацию.

Глава 12 КАК ВЫЖИВАЮТ ВО МРАКЕ

Башня стояла на ушах.

Вообще-то у архитектурных объектов разные их части порой носят названия, так или иначе соответствующие частям тела людей или животных: у здания может быть два крыла или даже больше, окна часто сравнивают с глазами, а фасад — с лицом. Но ушей у зданий нет, и Башня не была исключением. И тем не менее она на них стояла.

Парадокс.

А ещё пять минут назад всё было тихо и пристойно. Операторы спокойно работали у компьютеров и магического пеленгатора, Трес де Лоу со своей командой колесил по городу в передвижном КП — модернизированном фургоне «Форд», а Эрл де Бро лелеял коварные планы.

Проще говоря, в Башне царили идиллия и благолепие.

А потом всё взорвалось. И тишина, и спокойствие, и идиллия с благолепием.

Детонатором взрыва послужил взволнованный крик Рене ле Коэна:

— Меч! Всплеск!! Небывало сильный!!!

И началось…

Вновь под сводами оперативного зала метались торопливые доклады, и торопливые команды, скороговоркой выпаливаемые цифры пеленгов, направлений, погрешностей и расстояний, и чуть не дымились клавиатуры.

На этот раз Меч обнаружился далеко за городской чертой. Причём — прав, прав был Эрл в своих выкладках! — в юго-западном направлении. Но главное, что за городом, и маги из мобильных групп не смогли принять участия в пеленгации.

Сигнал же от Меча шёл небывало сильный и чистый, в противном случае на таком расстоянии его попросту не засекли бы, и из отрывочных реплик Рене можно было понять, что происходит инициация Меча, причём полноценная, не прерванная, как в прошлый раз, в начале процесса. Но из-за расстояния локализовать источник сигнала пока не удавалось.

Эрл незаметно покинул помещение, благо в общей суете не участвовал. Удалился в комнату отдыха, достал мобильник:

— Стрег? Чем занимаетесь? Что?! По кружечке пива?! Да я… Да когда вы станете мочиться этим пивом, оно будет кровавого цвета! Минутная готовность! Я не выключу телефон, а вы делайте портал в координаты, которые услышите!

Раздолбай!.. Алкоголики!.. Эрл вернулся в зал, донельзя раздражённый, но там его настроение немедленно улучшилось. Всё шло по плану: свою роль Рене сыграл на пять с плюсом, «ошибся в расчётах» и загнал Треса в какую-то дикую глушь, в непроходимое бездорожье… В результате легендарное спокойствие рыцаря ложи Саламандры дало трещину, и в доносящихся из динамика репликах цензурными были только междометия.

А затем Рене и вовсе «потерял» сигнал, а на самом деле, разумеется, сбросил настройки пеленгатора — всё, как договорено.

Эрл довольно разулыбался, наклонился к приятелю и прошептал:

— Отлично! А теперь мне нужны настоящие координаты.

— Их нет, — пролепетал ле Коэн, растерянно глядя на замолчавшее устройство.

— Что?!

— Их нет! — Рене ткнул пальцев в пеленгатор. — Он вырубился сам!

— Это я тебя сейчас вырублю.

— За что?

— За что?! — Пару секунд молодой де Бро бешено вращал глазами, с ненавистью глядя на съежившегося приятеля, после чего потребовал: — Давай ближайшие! Давай ближайшие координаты, придурок! Давай!

* * *

Сзади доносились отзвуки голосов, отблески света. Преследователям не пришлось долго ломать голову, куда подевалась дичь: обнаружить вход в трубу с их прожектором труда не составило, и они устремились в погоню. Однако бежать здесь Свете оказалось проще, чем по берегу Волковки, — отсутствовал риск свалиться в воду или удариться о бетонный выступ, но разогнаться как следует всё равно не удавалось, ведь главный источник информации для мозга — зрение. К тому же он, мозг, крайне не любит, когда его хранилище, сиречь череп, с маху бьётся о что-либо твёрдое. И, оказавшись в полной темноте, подаёт мышцам команды, от сознания мало зависящие: сбавьте темп, не гоните, нечего мной рисковать…

А ещё Света опасалась, что в кромешной тьме пропустит ведущий наверх колодец. На него вся надежда: долго слепой от зрячих убегать не получится, отыграют первоначальную фору быстро.

Она надеялась, что сверху колодец будет прикрывать решётчатый люк, какой-то свет просочится и укажет выход, но… но либо люки стояли сплошные, и она не замечала их в темноте, либо колодцы вообще не попадались.

А противная змейка продолжал сдавливать палец, на свой манер предупреждая хозяйку об опасности. Как будто перестрелки и смерти Виктора недостаточно, чтобы понять, как сильно она вляпалась.

Света остановилась передохнуть, а заодно стянула перчатку, собираясь снять своенравное украшение. И неожиданно выяснила, что кольцо может сослужить службу не только в качестве детектора опасности: два рубиновых глазка горели ярко, как два мощных светодиода. Свет оказался мягким, рассеянным, и его вполне хватало, чтобы освещать путь на протяжении нескольких ярдов. И — о чудо! — болезненные пульсации немедленно прекратились.

— Спасибо, — сказала Света, сказала машинально, будто в тёмной комнате кто-то услужливо щёлкнул выключателем, и тут же смутилась — разговаривает со своим кольцом, м-да…

Теперь она могла увеличить темп бега и не бояться пропустить колодец. Появились шансы на спасение… Но вместо долгожданного колодца впереди показалась Y-образная развилка. Труба разделялась на две, абсолютно равные по диаметру. Света, не задумываясь и не выбирая, устремилась в левую. Не люк, но тоже неплохо. Собак у погони нет, и им придётся либо гадать, рискуя ошибиться, либо дробить силы. А людей сзади немного, ещё две-три развилки, и исследовать все ходы станет просто некому.

Через сотню ярдов Света поняла, что сделала не то… Труба отчётливо вела под уклон, удалялась от поверхности. Но возвращаться и исправлять ошибку было поздно.

Потом была ещё одна развилка, точно такая же, и там она постояла недолго, вглядываясь в тёмные провалы и пытаясь определить, какая дорога ведёт к поверхности. Ничего не поняла и наугад свернула направо.

Потом ещё развилка, на сей раз труба не раздваивалась, а разделялась на три. Света выбрала средний путь, и ей снова попался не самый удачный вариант: эта труба оказалась очень старой, бетон крошился, осыпался, кое-где торчала из него ржавая арматура: и сверху, норовя расцарапать лицо, и с боков, и снизу, угрожая зацепить за ногу и свалить. Продвигаться пришлось значительно медленнее, с осторожностью. А ещё здесь было сыро — просачивались грунтовые воды, влага капала сверху, скапливалась лужами в неровностях и выщербинах бетона, и соединял эти мини-водоёмы крошечный журчащий ручеёк. Мерзкое место, и утешало одно: Света двигалась против течения ручейка, а значит, приближалась к поверхности, хоть и не очень заметно.