Дураки умирают последними

– Это что, шутка? – изумился штаб-капитан, недоверчиво посматривая на своего непосредственного начальника.

– Какие могут быть шутки, я говорю совершенно серьезно. Работаем жестко, безо всяких скидок на то, что это священнослужители, так потребовал Верховный жрец.

– Тогда это все в корне меняет, – хищно оскалившись, бухнул его заместитель, которому дай только волю, любого замордует до смерти.

– Но-но, только без фанатизма! Трупов и членовредительств не потерплю, имей это в виду, – предупредил штаб-майор, пристально посмотрев на своего заместителя, от которого ему сделалось неуютно.

Следственная группа, разбившись, разошлась и занялась изучением последствий внутреннего взрыва. Понаблюдав какое-то время за действиями своих подчиненных, штаб-майор прошелся по храму, с профессиональным интересом рассматривая последствия взрыва. Все внимательно осмотрев, штаб-майор вынужден был констатировать, что последствия произошедшего внутреннего взрыва ничем не отличались от тех, которые произошли в других храмах, за исключением одного момента… Алтарь, вылитый из метеоритного металла, был расколот надвое, а ведь плиту эту не могли пробить даже самые мощные орудия. Тут скорее храм по камню разлетится, чем алтарь, но тем не менее храм практически целый, а алтарь нет, что не должно было быть, но имело место быть… Как такое могло быть, штаб-майор не понимал, он терялся в догадках.

Перестав ломать себе голову, штаб-майор еще раз оглядел работающих экспертов и направился на следующий уровень, где обитал настоятель этого храма. На втором этаже царила тишина, но, приблизившись к кабинету настоятеля, он услышал приглушенную ругань. Не доходя до двери, он остановился и прислушался, настоятель на чем свет стоит костерил, не выбирая выражений, своих подчиненных за халатность во время лабораторных испытаний. Ухватившись за последние слова, штаб-майор рванул дверь на себя и, ворвавшись внутрь, осмотрелся. Удивленные священнослужители умолкли и устремили свои взгляды на сурового штаб-майора.

– Так что это за лабораторные испытания такие? – холодно поинтересовался старший офицер тайной полиции, но, не услышав ответа на свой вопрос, нахмурился и, поглядев на всех присутствующих, повторил свой вопрос: – Если я не услышу объяснений, что это за такие лабораторные испытания в храме Логоса, то очень сильно пожалеете…

Кашлянув в кулак, настоятель поднялся и, стараясь подбирать слова, заговорил:

– Это касается секретов центрального храма Логоса, без дозволения Верховного жреца данная информация разглашению не подлежит.

– Значит, говорите, так… Ну-ну… Это ваш выбор, за который придется нести ответственность, хотя Верховный магистр дал свое разрешение применять в расследовании самые жесткие меры. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду? – сверкнув твердым как кремень взглядом, произнес штаб-майор и, выдержав короткую паузу, в третий раз предложил ответить на поставленный ранее вопрос.

Настоятель, потемнев лицом, задумчиво посмотрел в лицо старшего офицера тайной полиции и понял, что он нисколько не шутит и готов в любой момент использовать не совсем дозволенные методы. Тяжело вздохнув, он заговорил:

– Ну, уж раз сам Верховный жрец дал свое согласие, то я вынужден подчиниться и дать пояснение мирским властям, но имейте в виду, только в общих чертах и не более того, развернутых разъяснений вы не дождетесь, и никакой арест не поможет.

– Продолжайте, я вас внимательно слушаю.

Настоятель, глубоко вздохнув, оглядел задумчивым взглядом своих подчиненных и негромко заговорил:

– Мы работаем уже довольно давно в области генераторов случайных полей, а также принципиально нового источника электроэнергии. Штаб-майор, не знаю, насколько вы осведомлены в вопросах генерации, но должен сказать, наш мир испытывает острую нехватку энергии. Если не предпринять научно-исследовательской работы в этом направлении, прорыва в развитии не будет никакого. Скорее даже наоборот, как такового развития не будет, и это в самом лучшем случае, а в худшем же мы обвалимся, провалившись в дремучее средневековье…

– Так значит, это у вас генераторы взрываются?! – прищурив правый глаз, сквозь зубы прорычал штаб-майор, ощущая подымающуюся волну ярости.

– Нет, ну что вы, это совершенно не так, чему есть немало неопровержимых доказательств, мы считаем, что имеет место быть целенаправленная диверсия, вот только как ее производят, мы до сих пор не можем разобрать. Именно по этой причине и было принято решение пригласить вас и ваших сотрудников как самых квалифицированных следователей в империи. У нас при невыясненных обстоятельствах погибло несколько важных человек, так что разберитесь, кто в храме Логоса воду мутит и, если вы справитесь с поставленной задачей, благодарности Верховного жреца не будет знать границ.

– В чем заключается, по вашему мнению, диверсия? – проигнорировав неприкрытый намек, строго глядя на настоятеля, поинтересовался штаб-майор и через пару мгновений распорядился: – Я хочу прямо сейчас увидеть все материалы, касающиеся ваших экспериментов, а также предположений касательно диверсий. Если мне эти данные не будут предоставлены, вы все, подчеркиваю, все вы будете арестованы и подвергнуты допросу в особом порядке, что это значит, вы сами прекрасно знаете.

Штаб-майор не кривил душой и не строил из себя крутого следователя, берущего на понт своих подопечных, он прямо сообщил, что не собирается разводить всякие политесы, раз уж ему выдали карт-бланш, который и собирался разыграть в полной мере. Ведь такие вот возможности выпадают в жизни исключительно редко, каждый такой случай требовал самой высокой отдачи, и это все присутствующие для себя уяснили сразу. Но настоятель, как оказалось, этому был несказанно рад, так как это снимало с него ответственность за расследование происшествия во вверенном храме Логоса.

– В том-то все и дело, мы никак не можем разобрать механизм диверсии. Кто-то или что-то вмешивается в работу генераторов случайных полей, и в результате происходит объемный взрыв, правда, без разрушений, хотя и с жертвами среди высокопоставленных жрецов Логоса, – буркнул настоятель и, помолчав несколько мгновений, поднялся. Подойдя к сейфу, открыл его замысловатым фигурным ключом, взял в руки толстую папку и передал ее начальнику следственного отдела.

– Мне, конечно, льстит, что вы считаете меня лучшим в своем деле, но вы слишком много от меня хотите, я ведь следователь, а не технарь, да и среди моих подчиненных экспертов подобного уровня нет и близко, так что на многое не рассчитывайте. Единственное, что я вам могу гарантированно обещать, так это объективное и непредвзятое расследование, большего, поверьте, никто не даст… – предупредил штаб-майор и, взяв в руки толстенную папку и присев в кресло, погрузился в изучение предоставленных материалов.

Первый случай взрыва произошел три недели назад в одном из храмов, настоятелем которого был второй помощник Верховного жреца. Взрыв произошел ночью, во время которого погиб второй помощник жреца Тригари-он. Все последующие взрывы происходили как под копирку и всякий раз в одно и тоже самое время, правда, в разные дни и на сегодняшний день таких взрывов произошло шесть, при этом погибло пять человек, то есть, во время каждого взрыва кто-то погибал, за исключением сегодняшнего происшествия.

Внимательно перечитав несколько раз и выписав себе в блокнот отдельные моменты, на которые следовало обратить внимание, штаб-майор поднялся и, взглянув на задумчивого настоятеля, заговорил:

– С большинством приведенных фактов я по роду службы хорошо знаком, хотя о некоторых из них я не знал, но в данном случае это несущественно. Самое главное в другом, я не вижу здесь никакой диверсии, от слова вообще, а вот ваши эти самые генераторы как раз по всей вероятности непосредственно являются причинами взрывов и гибели жрецов. Или вы что-то не договариваете, или сами толком не знаете, здесь что-то одно из двух, в другие трактовки происходящего я не верю, и это мое твердое убеждение. Мы, конечно, проверим все, но что хотите со мной делайте, но я убежден, вам необходимо проверить свои генераторы, по всей вероятности, где-то имеются ошибки в расчетах. В принципе, ошибки могут быть как неосознанными, так и сознательно допущенными, и вот тут-то и можно уже говорить о диверсии.