Дураки умирают последними

– Боюсь, тут разговор может вестись о не менее чем двух десятилетиях, а то и больше, лично я склоняюсь ко второму, заговор этот явно имеет давнюю историю, что в высшей степени удивляет. Где-то есть прикрытие для заговора у нас в тайной полиции, причем на таком уровне, который позволяет блокировать поступление информации или ее фильтрацию на этапе поступления. Фильтрация такого уровня неизбежно приводит к искажению информации, идущей в центр принятия решений, так как она объективно не отражает реальную картину мира, что в высшей степени опасно. Где конкретно это происходит, сказать не берусь. Необходимо основательно проанализировать материалы, поступающие на самый верх за последние как минимум два десятка лет, и тогда уже можно будет хотя бы в общих чертах сориентироваться. По крайней мере, мы уже знаем имя одного из заговорщиков, а именно полковника Левантина из Генерального штаба, так что зацепки имеются, – негромко ответил штаб-майор на поставленный вопрос, уже мысленно составив план оперативно-розыскных мероприятий на ближайшее время.

– Значит так, оставляй все дела, передай их своим подчиненным и лично займись анализом, необходимо срочно выяснить, где и на каком уровне блокируется поступающая оперативная информация. Левантина пока не трогай, нельзя его спугнуть, это единственная наша ниточка, ведущая к ядру заговора, причем далеко не факт, что он находится именно в Генеральном штабе. Учти, Игнатий, я тебя не тороплю, главное тут – запредельная осторожность, если заговорщики столь продолжительное время оставались в тени, то помимо фильтрации информации они имеют в своем штате команду профессиональных ликвидаторов… Да, именно ликвидаторов… Только сейчас мне пришло в голову, а ведь действительно за последние десять лет умерли или ушли в отставку наиболее талантливые из тех, кто подавал большие надежды. Фактически мы сейчас имеем в государственном аппарате империи или стариков, которые в ближайшие десять лет выйдут в отставку, или совсем уж неопытную молодежь. Крайне опасное сочетание, так как отсутствие опытных людей среднего возраста в управленческом аппарате неизбежно повлечет за собой огромные проблемы… – проговорил начальник третьего департамента тайной полиции, поднявшись с кресла, прошелся по кабинету, спустя какое-то время остановился возле карты империи и, взглянув в глаза своего подчиненного, заговорил вновь – Удачно получается, операция под кодовым названием «Звонарь» послужит великолепной завесой для продолжения расследования, наглые и шумные нападения с последующим разграблением аристократических усадеб под видом банды Скальпеля – лучшее отвлечение от главного. Хотя, конечно, твой лейтенант идет на огромный риск, ведь это, по сути, тяжелейшее уголовное преступление, караемое смертной казнью через повешение. Ему ни в коем случае нельзя попасть в руки полиции, да и о своей анонимности ему следует заботиться не с меньшим рвением, так как наше ведомство вести уголовное дело, когда его заведут, не будет. Не стоит нам сейчас за него браться, я об этом побеспокоюсь, а посему и помочь лейтенанту мы толком не сможем. Все будет зависеть исключительно от него самого и его напарника.

– Они справятся, одно то, что они раскопали уже многое, о них говорит, так что я совершенно уверен, они справятся с поставленной задачей как никто другой, хотя на это понадобится какое-то время. Они ведь должны громко заявить о возвращении легендарного Скальпеля и закрепить его некогда грозную репутацию. Единственное, что мне не понравилось, так это то, что лейтенант Тутовин в моем присутствии изъявил желание по завершении дела подать в отставку и заняться своей личной жизнью. Считаю, что столь способного офицера ни в коем случае нельзя отпускать, такие, как он и его напарник Вин Дулиттл, должны служить на благо империи, а не шляться не пойми где, к тому же Дулиттл еще и высококлассный пилот и инженер. Сам из всякого списанного хлама собрал довольно большой биплан оригинальной конструкции. Инженеры с авиабазы, которые ему в этом помогали, в восторге, говорят, выйдет отличный скоростной грузопассажирский самолет с возможностью переоборудования его в средний бомбардировщик. Сейчас они заняты составлением чертежей этого самолета, чтобы его представить на рассмотрение на Императорской авиационно-технической комиссии, – отозвался штаб-майор слегка нахмурившись, ему не нравилось, что Тутовин собирался уйти со службы.

– Ничего, разберемся, никуда они не денутся, придет время, и мы разрешим этот вопрос, талантливые и надежные офицеры нам необходимы как воздух, особенно учитывая давно затянувшийся конфликт с Республикой Гальза. Если справятся с поставленной задачей, пойдут на повышение, я об этом обязательно похлопочу.

Высказавшись, граф Мильке глубоко вздохнул, посмотрел на антикварные настенные часы и, переведя задумчивый взгляд на своего подчиненного, распорядился:

– Сегодня отдохни после недельной командировки, а уже завтра приступай к анализу, твоя первостепенная задача выявить, где фильтруется информация, идущая в центр принятия управленческих решений, да и вот еще что… После того как лейтенант очистит пару десятков усадеб, пусть он наведается в усадьбу полковника Левантина и всю эту усадьбу надлежащим образом обыщет, глядишь, что и найдем какие-нибудь сведения касательно заговора…

Поняв, что разговор закончен, штаб-майор поднялся и, подтвердив полученное распоряжение, попрощался со своим непосредственным начальником и, покинув кабинет, прямиком направился на выход. Воспользовавшись подвернувшимся случаем, он собирался поехать домой и подготовиться к сегодняшнему вечеру. Он собирался на премьеру императорского балета, где по его протекции выступала в одной из главных ролей его дама сердца…

Когда штаб-майор ушел, граф Мильке еще какое-то время задумчиво стоял возле подробной карты империи, он размышлял, как лучше всего ему было поступить в предложенных жизнью обстоятельствах. Фактическое подтверждение заговора меняло многое из того, что он считал обычным и неизменным, с этой минуты менялось. Менялось многое, если не все, и в первую очередь это касалось прямой необходимости изменения стратегии и тактики. Наличие давнего заговора, о котором не было ничего известно столько лет, прямо свидетельствовало об его огромной опасности для короны… Каковы реальные цели заговорщиков и каково участие гальзианской разведки, было неизвестно, все это еще предстояло узнать. Неизвестно, по сути, было практически все, и в этом была главная опасность…

Глубоко вздохнув, граф Мильке решительно прошел в комнату отдыха и, переодевшись в гражданский костюм, покинул кабинет и, предупредив личного секретаря о том, что его уже сегодня не будет, спустился в гараж и велел водителю доставить его в главный столичный храм Логоса, где обитал Верховный жрец. Дорога заняла чуть более часа, и большой черный лимузин остановился возле служебных ворот. Охранник, увидев машину, быстро распахнул ворота, и машина въехала во внутренний двор и остановилась напротив входа.

Выйдя из салона, граф Мильке поднялся по ступенькам и, открыв большую резную дверь, вошел внутрь, где его встретило доверенное лицо Верховного жреца и сопроводило его в рабочий кабинет. Войдя внутрь, он прошел к столу и присев в кресло, задумчиво посмотрел на Верховного жреца и, выдержав короткую паузу, заговорил:

– Здравствуйте, Валентин. Я долго думал, ехать к вам или нет для разговора, и в конечном итоге понял: да, ехать надо и серьезно с вами поговорить без всяких посторонних свидетелей. Вы ведь не просто так привлекли возглавляемый мною департамент для расследования загадочных взрывов, так что давайте мы с вами в неофициальном, так сказать, порядке обменяемся мнениями и, возможно, заключим тайный союз. Ситуация в империи, скажем прямо, тревожная, если ничего не предпринять, будет тошно всем. Надеюсь, вы со мной согласны?

– Можно и поговорить, почему нет? – выдохнул Верховный жрец, чуть изменив позу. – Я давно ждал, когда вы созреете и придете в главный храм для приватного разговора, не мне же в третий департамент тайной полиции приезжать, люди не поймут, а кто поймет, то совершенно не так. Сами понимаете, блюсти репутацию и имидж необходимо жестко, таковы негласные правила, но прежде чем продолжить наш разговор, мне хотелось бы знать, что заставило вас прийти сюда.

– Когда я получил от начальника тайной полиции князя Тогура приказ взяться за расследование целой серии загадочных взрывов, прокатившихся по храмам Логоса, то даже представить не мог, что таким вот оригинальным образом Верховный жрец запросил у меня помощи, вот только я не всесилен, у меня самого большие проблемы. Единственное не пойму, как вам удалось организовать взрывы, все мои эксперты головы себе сломали, но так и не смогли разобраться в их природе. Это так… краткое отступление, а если по существу, то да, я готов заключить тайный союз, да и если смотреть в корень, то он для нас обоих жизненно необходим.

– Вы правы, – спустя несколько мгновений напряженного молчания ответил Верховный жрец. – Да, именно я настоял, чтобы вам дали это дело, но вы не правы в том, что считаете, как будто взрывы организовал я и мои люди. Взрывы есть результат одного научного эксперимента, касающегося пространства и времени, во время последнего научного эксперимента что-то пошло не так, и алтари в некоторых храмах взорвались. Что это была за ошибка, установить так и не удалось, благо еще никто не пострадал, за исключением первого взрыва, во время которого исчезли два человека, словно их и не бывало вовсе. Взрывы теперь прекратились, и весьма вероятно, их уже не будет, грубо говоря, взрывы – это был результат разрыва пространственно-временного континуума, теперь этот разрыв по всем признакам свернулся. По всей вероятности, двое пропавших провалились во временную или еще какую-то там воронку, не суть важно, главное, эти двое где-то потерялись на просторах бесконечной вселенной, и больше о них мы ничего не услышим.

– А могло быть так, что кто-нибудь, в эту самую пространственно-временную воронку провалившись, мог попасть в наш мир, так сказать, двое туда, а к нам других двоих подбросило? – с любопытством посматривая на своего собеседника, выдвинул свою гипотезу граф Мильке.

– Может, могло, а может, нет, нам достоверно это неведомо, да и ломать голову на эту тему настоятельно не рекомендую, это слишком далеко заходит за наши познания об окружающем мире. Так что давайте оставим эту тему, потому как это совершенно бесперспективно, я имею в виду, работать с одними лишь догадками, – отрицательно покрутив головой, ответил Верховный жрец и, помолчав несколько мгновений, перевел свой взгляд в окно, из которого открывался прекрасный вид на заснеженные горы, и негромко заговорил:

– Как ни прискорбно мне об этом говорить, но вынужден, у нас проблемы, и они во многом общие. В Главном храме зреет смута, и она есть результат заговора, главной целью которого является не просто дискредитация высших иерархов Логоса, но и самой веры как таковой. Если бы дело касалось только моей фигуры как Верховного жреца, так нет же, главной целью заговорщиков является сам институт главного жреца, первого среди равных, а это уже откровенная ересь. Это ведь распространяется не только у нас в главном храме, а вообще в целом в империи, если так и будет безнаказанно распространяться дальше, большая беда не за горами. Ведь для того чтобы уничтожить государство, надо лишить его подданных веры и морально-нравственных основ, тем самым нарушив базовое доверие к миру, и тогда, превратившись в скотов, эти звери сами разрушат свой дом.