Дурманящий запах мяты Егер Ольга

– Во-первых, ты-не слабая! Я видел, как ты дерёшься. Конечно, кое-чего тебе ещё не хватает. Например, устойчивости - ты неправильно распределяешь вес во время атаки. Я заключил, что это из-за того, что ты привыкла защищаться. А значит, предпочитаешь не лезть на рожон! Это тоже тебе в плюс. Да и к противнику, относишься мудро. Победив, даёшь возможность встать и уйти. Молодец! А во-вторых, - ещё одна красивая и добрая улыбка сверкнула на его лице, заиграв блеском в глазах.
– Моё имя Тайрелл. Так, что давай перейдём на “ты”, чтобы больше не путалась в чинах, званиях и обращениях.
– Предложил он.

Оказывается, Пересмешник умел извлекать полезную информацию из всего, что видит. За несколько часов этот человек узнал обо мне больше, чем наставницы, считавшие меня неумёхой, никчёмной служанкой, за долгие годы.

Парень продолжал улыбаться, довольный произведённым впечатлением. А я не знала, что говорить. С одной стороны, он меня похвалил, с другой… Странный он.

– Значит, во-первых, как ты говоришь, с опорой у меня всё в порядке! А во-вторых, Ориана.
– Смяв последнее сорвавшимся голосом, я протянула руку, чтобы закрепить обряд знакомства рукопожатием.

Вместо того, чтобы просто пожать мне руку и отпустить, он склонился и поцеловал тыльную сторону моей ладони. По телу от этого разлилось подозрительное тепло. К щекам хлынула кровь, а в ушах зазвенело. Во рту пересохло. Дыхание спёрло. Короче говоря, от общения с ним мне сделалось жутко плохо.

– Ты это чего?
– опешила я, отнимая руку.

– Так приветствуют дам, то есть прекрасных женщин, демонстрируя им своё почтение.
– Пояснил Тайрелл, ухмыляясь моей неосведомлённости.

У меня же возникли два абсолютно противоположных желания: бежать от него со всех ног и остаться. Однако ноги налились тяжестью, так что я осуществила последнее.

– Может, присядем, - грациозным жестом руки предложил он.

Я снова села на траву, а советник развалился, закинув руки за голову рядом. Причём уволился в моей мяте. Это уже верх наглости! Сначала мой дуб осквернил, а теперь и мяту… Он что издевается?

– Почему ты оттуда ушла?
– спросил парень, намекая кивком головы на толпу беснующихся под жуткие скрипы и сопение расстроенных старых инструментов.

– А ты?
– не ответила я. Представить себя веселящейся в одной компании с Войкой и Настасьей было также трудно, как меня же танцующую в паре с каким-нибудь потным воином, пускающим слюни на мою грудь.

– Вообще-то, я был первым. Но отвечу. Я с детства при дворе среди подобного шума, поэтому мне просто захотелось сбежать хоть разок. Спрятаться от всех.
– С задумчивым видом рассказывал Тайрелл, смакуя победу над обществом и тишину вокруг.

– А тут я всё испортила…

– Ты ничего не испортила, - заверил он, рассматривая меня.
– Кстати, а чем тебе не угодила эта… Настасья, кажется? Я видел, как вы дерётесь. И кстати, болел за тебя.

– У… - смутилась я.
– Это долгая история.

– Куклу не поделили или мужчину?
– снова попытался проанализировать Тай.

– Деревню. Не поделили! В кукол, чтоб ты знал, амазонки не играют. Мужчины здесь появляются редко. Мы имеем право общаться с ними только достигнув зрелого возраста - с 16-17 лет. Тогда нас выпускают на последние испытания… Э… - Я вдруг, поняла, что слишком углубилась в объяснения и сейчас наговорю лишнего.
– А с Настасьей, это тянется с самого детства. Они, скажем так, неудачно подшутили надо мной и моей подругой и теперь…

– Ты мстишь ей. Неужели ты ненавидишь свою соплеменницу?
– он задавал вопросы, нежась в моей мяте, что выводило меня из себя.

– Я? Да я люблю её всей душой!

– не согласилась я, и уточнила: - Как очень старшую, злющую, с отвратительным характером, сестру. А ночное, это проявление моей любви.

Для пущей правдоподобности я даже ресничками похлопала, как нас учили на уроках обольщения. Наставницы говорили, что женские ужимки производят определённый эффект на мужчин. Но моя проба только развеселила Пересмешника и он безжалостно надо мной посмеялся.

– Страшно представить, как же ты ко врагам относишься!
– не унимался парень.
– Да у тебя характер посложнее, чем у этой вашей Настасьи! А мой учитель на меня жаловался. Да он с тобой не был знаком! Интересно, чтобы он сказал, если бы я познакомил вас?

– Ну, какая есть. Тебе меня терпеть ещё долго придётся. Мудрейшая Мать причислила меня к вашему походу.
– Пожала плечами я. Теперь настала моя очередь его рассматривать.

– Уже осведомлён!
– перестав смеяться, Тайрелл заговорил более серьёзным тоном: - Давай договоримся сразу. Раз уж нам быть боевыми товарищами, никаких шуток вроде тех, которые ты устраиваешь здесь! По крайней мере, в отношении меня. Не хотелось бы проснуться утром, и встретиться нос к носу с каким-нибудь чучелом!

– Конечно, советника такие шутки… - злорадно заулыбалась я, представляя удивленное лицо Тая, с утра наступившего на ловушку и перепачканного грязью. Такой бодрячок порадовал бы всю армию. Но он, словно прочитав мои мысли, пригрозил пальцем и подытожил:

– Дискредитируют!

– Слушай!
– толкнув парня в плечо, решила спросить я.
– Что заставило вас поднять зады и переться в такую даль?

– Мать… - вздохнул, вглядываясь в даль, советник.
– Королева-мать решила, что правителю нужны опора и военная поддержка. “Негоже молодому королю ходить неприкаянным”.
– Передразнил Тай манеру королевы наставлять принца на путь истинный.

У него хорошо получилось дразниться. Я рассмеялась.

С принцем и его матерью советник явно был “на короткой ноге”, но при этом между ними встрял острый кинжал. Наверное, не во всём сходились во мнениях. Насколько, я заметила, с принцем Улианом у Тая такие же тёплые отношения, как у нас с Настасьей. Думаю это из-за ревности. Ведь они были почти одного возраста. Наверняка, советник пользовался особым вниманием королевы, за что и попал в чёрный список высочества.

– То есть, вы везёте его на смотрины, как скот, чтобы продать дороже?
– издевательский тон сделал своё дело и, Пересмешник проглотил наживку. Злость заставила его резко сесть. Я же воспользовавшись минутой праведного гнева, спокойненько опустилась на его место и, потянувшись как кошка, жадно вдохнула аромат мяты, намереваясь вынюхать всё, чтоб ему не досталось.

– Это просто компромисс!
– возмущался Тайрелл, уже сообразив, в чём дело по моему довольному виду.
– Во имя народа Карры!

– Угу, - кивнула я, мне начинало безумно нравиться выводить его из себя.
– Я ж и говорю, “жертвенный агнец”!

Не знаю, что злило его больше: моя самодовольная ухмылка или сказанное в адрес принца. Советник позволил себе вспылить, набрал больше воздуха в грудь…

– Ты не понимаешь!
– Он уставился на меня таким грозным взглядом, что мог бы сейчас вызвать на дуэль, отстаивая честь не шибко любимого им принца. Но рассмотрев в моём лице подлое смирение, успокоился и махнул рукой, дескать, что с неё взять - баба!