Дурная компания

– Это становится серьезным, господа!
– Борис сжимал кулаки, водил челюстями, и в его глазах светилась решительность и непримиримость.
– Надо называть вещи своими именами: Это бунт! Бунт, который необходимо жесточайшим образом подавить всеми имеющимися у нас средствами!

– Да, дожились до такого!
– Леонид был потрясен.
– И этот враг ходит где-то среди нас!

– И бездельничает, - поддакнул Андрей. Бывший диссидент был явно разгорячен проявлением политической активности народа.

– У нас хотя бы раз на Пусике политические карикатуры на стене вывешивали?
– холодно спросил Борис.

– Не помню такого, надо Ефима спросить.

– Леонид задумался.

– А с приездом Эдика и академика начали!
– закончил мысль Борис.
– Это заговор! Эта похабная картинка является политическим актом, и к этому надо относиться не с насмешкой, а со всей серьезностью. Это начало войны с хитрым и злонамеренным противником! Они почувствовали, что их разоблачили, почва уходит из-под ног, вот и начали мутить народ!
– Борис побледнел от ярости.
– Точно как их предшественники в семнадцатом году!

– Да, - Леонид явно начал прислушиваться к речам Бориса, - все сходится. Только этого нам не хватало! Надо срочно поговорить с Ефимом! Это наверняка Эдик повесил, узнаю его паскудную манеру гадости подстраивать!

– Это его академик подговорил, - с видом знатока вставил Андрей.

– Я предлагаю срочно рассказать об этом Ефиму, - сердито отчеканил Борис, и Команда поднялась со стульев, направившись по направлению к кабинету президента.

Напряжение, казалось, висело в воздухе. Вся компания ждала, что вот-вот что-то произойдет, и результаты не заставили себя ждать.

– Пойдем, поговорим.
– Ефим с бледным и искаженным лицом ворвался в сборочный цех и направился прямо к Эдику.

– Хорошо, дядя Ефим.
– Эдик радостно вскочил со своего места.
– Я уже закончил изучать второй том учебника электроники, но Леонид меня больше не хочет экзаменовать. Хотите, я вам сдам экзамен?

– Сейчас тебе будет такой экзамен, не открутишься!
– с садистской усмешкой отпарировал президент.
– Пойдем в мой кабинет!

Вскоре из кабинета раздались крики. Ефим кричал басом, ему отвечал фальцет, вначале неуверенно, потом на повышенных тонах, а затем с совершенно скандальными интонациями. Слов из-за стены было, к сожалению, не разобрать, но то, что в кабинете Ефима происходит что-то необычное и из ряда вон выходящее, мгновенно стало понятно всем окружающим.

Эдик появился на своем рабочем месте через час с небольшим. Глаза его сверкали от возмущения, щеки были красными как у рака. Он схватил большую коробку и начал судорожными движениями бросать в нее книги, стоявшие в небольшом шкафчике.

– Эдик, что случилось?
– Я с холодком в груди почувствовал, что события развиваются в плохую сторону.

– Да нет, ничего.
– Эдик разговаривал почти что спокойно, только дрожание его голоса выдавало волнение.
– Я уезжаю. Так даже лучше, мне давно надо было это сделать. Меня зовут обратно на наш факультет, я же только из-за мамы с папой держался, не хотел их расстраивать.

– Что сказал Ефим?

– Да нет, - Эдик облизал губы, - ничего особенного. Он кричал конечно, но я на него не сержусь, он больной человек. Я даже не понял, о чем он все время говорил, какие-то спиндели… - Эдик посмотрел на меня чистым и наивным взглядом.
– В конце концов, дядя Ефим немного успокоился и даже пообещал оплатить мне три недели работы вперед и переезд назад в Кембридж, если только я сейчас же исчезну и не буду больше появляться в компании.

– Эдик, - я запнулся и испытал смешанные эмоции: грусть оттого, что немного нелепая фигура Эдика исчезнет из этих стен, радость за неудавшегося сборщика, возвращающегося в знаменитый университет, и легкую тревогу за будущее.

– Ну, я не прощаюсь, увидимся перед отъездом. Спасибо за поддержку.
– Эдик пристально посмотрел на меня.
– Без тебя и академика здесь бы было совсем тоскливо. Я только хочу, чтобы ты знал: эту карикатуру нарисовал не я. Нет, я бы конечно мог нарисовать, если бы захотел, я же в детстве занимался в кружке рисования, мне руководитель даже несколько раз говорил, что у меня натюрморты очень хорошо получаются. Ты знаешь, рисовать людей гораздо сложнее, но…

– Эдик, ну что ты…, - я запнулся, и мне стало неловко.

– Приходи прощаться, - Эдик улыбнулся, сложив кончики губ.
– Мы сложим вещи и вас позовем. Это даже здорово, обратно через Америку я поеду другим маршрутом.
– В глазах у него загорелся какой-то блеск, который уже давно в них не появлялся.
– Сюда я ехал по северной дороге, а в этот раз поеду через южные штаты. Техас, Аризона… В Аризоне есть замечательный кратер от метеорита, я обязательно там остановлюсь.
– Он мечтательно склонил голову на бок.
– Будет иногда сниться, что я иду по коридору Пусика. Представляешь, просыпаешься в кошмаре, лежишь, понимаешь, что на самом деле свободен и вытираешь пот со лба.
– Эдик застенчиво улыбнулся.

Я вдруг вспомнил, что та же самая мысль приходила мне в голову, и загрустил окончательно и бесповоротно.

Эдик радостно помахал мне рукой, в последний раз сел в свой хромированный динозавр и с мягким рычанием отъехал от здания компании. Неожиданно он свернул в сторону и, поднимая горы пыли, понесся по проселочной дороге, идущей через заброшенное поле прямо к автостраде. Сотрудники Пусика этой нелегальной трассой никогда не пользовались, предпочитая не нарушать закон и подъезжая к компании по гладкой, асфальтированной магистрали. Я смотрел из окна на эту сцену, вспоминая огромный автопоезд, чуть не разрушивший здание Пусика. Мне показалось, что отъездом Эдика заканчивается странная, немного романтичная и наполненная неожиданностями эпоха.

– Ну что, убрался мудак?
– Из прохода появился Ефим.
– Слава Богу, я уж нашел, чем его прищучить.
– Он отвлеченным взглядом посмотрел на меня.
– Садист! Он специально сюда приехал надо всеми издеваться. Мерзавец! Подлец! Провокатор! Что смотришь, не веришь?
– Ефим явно обращался ко мне.

– Да какой из него провокатор, Ефим?
– в недоумении сказал я.

– Листен , Листен, Листен, - Ефим начал раздражаться.
– Что ты его покрываешь? Он плохой человек, я тебе говорю! Нечистоплотный, ты знаешь, что он сделал?

– Что?

– Мне рассказали, - Ефим поморщился.
– Ты не поверишь, но это факт! Он булку из фургона спер!

– Какую булку?
– я ничего не понимал.

– Взял и спер, мне все рассказали. Подошел к фургончику, который обед привозит, погримасничал, огляделся вокруг, убедился, что никто не видит, и спиздил! Схватил бутерброд и спрятал под майку! Да, мать твою! Не веришь?
– Ефим затряс руками.
– Я тоже не верил, но это на него похоже. Мне такой человек рассказал, которому я как себе доверяю. Схватил булку и за пазуху засунул! Глазки у него вороватые, бегают вокруг, неужели не замечал? Спиздил бутерброд, мать его так! Два доллара сэкономил, - Ефим передернулся.