Дурная кровь (редакция 2003 г)
Шрифт:
Внимательно перечитав дневник, я освежил в памяти свою прежнюю жизнь. Особенно интересно было по-новому взглянуть на действия моей подруги и мои мысли за все время, что мы провели вместе. Я поразился собственной наивности в прошлом, теперь я лучше понимал Веру. Более того, я начал видеть что-то общее за всеми этими тестами. Я затруднялся выразить это словами, однако само понимание, словно назойливое насекомое, кружилось рядом, и я это чувствовал.
Но занимаясь переоценкой себя, я так и не решил самого главного вопроса. Что же мне делать с Верой дальше? Все, абсолютно все говорило за то, чтобы
Я представил себе картину того, как прощаюсь с Верой, объясняю ей, что больше не хочу ее видеть, и ухожу с гордо поднятой головой. Но чего-то в ней не хватало. Чего-то простого и знакомого. Может быть, правдивости?
Моим первым посетителем оказалась та, кого я совершенно не ждал – Вита. Она стояла у меня на пороге в болоньевой куртке темно-розового цвета и бордовых брючках клеш. ораньжевыетаке вный план Ее волосы были по-прежнему коротко подстрижены, однако теперь их окраска поменялась на малиновый цвет – Кислотная Мальвина собственной персоной. В одной руке у Виты была коробка с тортом, другую она держала в кармане, что вполне соответствовало ее хулиганской натуре.
– Прив... Паша? – пролепетала она, разинув от удивления рот.
– Он самый, – угрюмо кивнул я.
Вита была бы не Витой, если бы не рассмеялась в тот момент. В ее жизнерадостном смехе не было злобы, издевательства или сарказма, который я часто слышал от Веры. Она смеялась, потому что было смешно. И я рассмеялся вместе с ней.
– Что ты думаешь делать теперь?
Мы сидели на кухне и ели принесенный ею бисквитный торт, запивая его чаем. Я без утайки рассказал ей о том, что произошло между мной и Верой. Скрывать или приукрашивать что-либо я не чувствовал необходимости. Оказывается, как легко говорить правду и не стыдиться ее. Почему раньше у меня это вызывало трудности?
– Не знаю, Вит. Честно, не знаю.
– А ты в курсе, что она мучается и искренне переживает? Она же места себе не находит с того дня!
Вита с самого начала объяснила, что не является посланником Веры, и пришла ко мне исключительно по собственному желанию.
– Может быть, и так. Но ей это полезно.
– Не будь таким бессердечным. Ты бы ее видел…
– Ты бы меня видела, – перебил я свою одногруппницу, – всякий раз, когда она зихерила. Это еще вопрос, кто из нас двоих более бессердечен.
Опустив малиновую голову, Вита медленно помешивала чай ложкой.
– Да, конечно, ты по-своему прав. Но она в самом деле убивается.
– А мне, думаешь, легче от этого?
Я не стал говорить, что мне действительно стало немного легче от ее слов.
– Но ты мог бы все облегчить. И для нее, и для себя.
– Как? Придти к ней на задних лапках? Погладить по голове и сказать, что я прощаю ее, как обычно? Снова пусть добренький Паша тянет все на себе?
Я опять начал заводиться.
– Зачем ты сразу все утрируешь? – с обидой в голосе спросила Вита. – Ты мог бы с ней просто поговорить. Без всяких там…
– Поговорить?
С каких это пор Вера вдруг начала слушать? Нет, Вера никого, кроме себя, не слушает и не желает слушать. Уж кому, как не мне, знать это, я ведь столько раз пытался до нее достучаться, да все зря.Вита подняла взгляд.
– Ты же знаешь, что сейчас она тебя точно выслушает. Она понимает, что была неправа. А вот ты…
– Возможно, – опять остановил я ее, – но именно сейчас я не хочу с ней разговаривать.
– Ты обиделся на нее?
– Ничуть, – я убеждал себя в том, что говорю правду, и почти поверил в это.
Вита допивала чай, я задумался. На кухне воцарилось молчание.
– Скажи, ты ее все еще любишь? – вдруг спросила она.
Люблю ли я ее еще? Хороший вопрос.
– Давай я тебе лучше чаю налью.
Перед уходом Вита спросила:
– Так что мне ей сказать?
Я не удивился подобному вопросу, так как с самого начала не поверил ее личине незаинтересованного гостя.
– Значит, это все-таки она тебя заслала ко мне. Нехорошо обманывать, Виталина.
– Не увиливай.
– А ты не лги! – грубее, чем следовало, крикнул я. – Извини.
– Послушай, – Вита приблизилась и положила руку мне на плечо, будто я нуждался в поддержке, – я понимаю, что ты всякого натерпелся с ней. Она не сахар – да, но именно сейчас ты ей нужен больше всего. Дай ей шанс, прошу тебя. Ты ведь знаешь, какой милой она может быть, если захочет.
– Вот именно, если захочет. Почему она раньше не хотела?
Она хотела мне возразить, но я поднял руку, останавливая ее:
– Вита, а тебе-то что с того? Вы с ней такие хорошие подруги?
– Твой ответ!
В настойчивости ей нельзя было отказать. Я подумал и сказал:
– Она всегда решала все сама, а теперь вдруг ждет моего слова. Если она не трус, то пусть играет свою роль до конца. Сама заварила кашу, сама пусть ее и расхлебывает, а я посмотрю. Можешь передать ей это.
Вместо ответа Вита поцеловала меня в щеку и прошептала:
– Спасибо. Тебе не придется об этом жалеть.
Как раз в этом я не был уверен.
На следующий день объявились те, кого я ждал. Выкидыши. Это был тот редкий случай, когда я был рад видеть их обоих. Даже неприязнь к Денису куда-то пропала.
Открыв дверь, я первым делом увидел массивного Толика, из-за широкой спины которого выглядывал Денис. В одной руке громила держал раскрытую спортивную сумку – из нее выглядывала целая армия пивных бутылок, во второй – у него был пакет со всякими съестными продуктами. Денис пришел налегке.
Толик первым оправился от изумления моей новой внешностью. Пройдя внутрь, он довольно кивнул на бритую голову:
– Вот теперь совсем другое дело. Сразу видно, наш человек.
Денис был более лаконичен:
– Красавчик.
Несмотря на огромное количество пива, пьянки не получилось. Мое вялое настроение, видимо, передалось и им. Зато я больше налегал на принесенные продукты. Тут было все то, что я постоянно видел в магазинах, но не мог себе позволить – дорогая колбаса и сыр, копчености, готовые салаты, икра и рыба. Перед таким столом не устоял бы даже мертвый.