Дурная примета

Эксперт-криминалист, не дожидаясь команды, молча расчехлял фотоаппарат, раскрыл свой чемоданчик, вынимая оттуда пеналы с кисточками, баночки с дактилоскопическими порошками, марлевые тампоны для изъятия образцов бурого вещества.

— Готовься, — одобрила его действия Подаркова. — Сейчас Клыков доставит понятых, и приступим.

Тот кивнул, соглашаясь.

— А вы, Анатолий Александрович, — обратилась она к оперативнику, — потихонечку поподробней опросите Мальвину Васильевну и запишите ее показания на протокол допроса свидетеля, чтобы зря время не терять — я возбуждаю уголовное дело по статье 111 УК РФ. По факту причинения тяжкого вреда здоровью.

И, пресекая возможные вопросы оперуполномоченного о наличии оснований для возбуждения уголовного дела, добавила:

— Состав преступления налицо.

— Понятно, — ответил опер, который традиционно не любил никакой писанины, — однако я еще немного побеседую с Мальвиной Васильевной, а потом и решим что делать: ее допрашивать или другой работой заниматься… Хочу выяснить: имеются ли у Артема недоброжелатели — это раз; во-вторых, с кем он выпивал… да еще кое-что надо уточнить. Кстати, не садилась ли и она на стол, как некоторые, ища заднице место, а голове приключений, — не удержался опер от очередной шпильки. — Не возражаете, товарищ следователь? — И добавил только для Подарковой что-то из очередного анекдота: — Вообще-то, все нормальные баба садятся на… попку, и только Баба Яга садилась на метлу. Поэтому у нее и детей не было. Ха-ха-ха!

В голосе и убежденность в своей правоте и небольшой «шип» в адрес следователя.

— Уймись, — недовольно одернула опера Подаркова, — поимей совесть, хоть тут!

— А я что? Я ничего, — прошептал опер почти так, как у самого на допросе бывшие зэки. — Я не вслух, а между нами…

Разговор следователя и оперативника происходил в присутствии Мальвины, и та, услышав слова опера о недоброжелателях, вспомнила о Крюке и о Цыбине.

— Это его Крюк порезал, — сквозь всхлипы воскликнула она, обращая слова Фролову.

В колоритном и крупногабаритном опере чисто по-женски интуитивно чувствовала силу. Потому и обратилась к нему, слезно заглядывая в его холодные, подстать мартовскому дню, серые глаза. Для чего даже по-детски запрокинула взлохмаченную головку.

— Это он, Крюк проклятый, зарезал мужа! Да, он! Или Цыбин… — неуверенно окончила она, — больше некому… — И, опережая вопросы опера и следователя, добавила, поясняя: — Давно грозились «рассчитаться», вот и рассчитались!

— Кто такой этот Крюк? И кто Цыбин? — начал выяснять подробности опер, что-то помечая на листке бумаги.

Фролов с самого прибытия на место происшествия в свой список «подозреваемых» первым номер включил саму Мальвину. В силу привычки, а также и в связи с тем, что одежда и обувь Смирновой были в крови. Руки и лицо она могла вымыть. Сколько раз уж такое бывало! Однако он не пропустил мимо ушей и слова Мальвины, указывающие, возможно, на новых подозреваемых.

В это время возвратился участковый Клыков, который доставил понятых. Одним из понятых оказался Нехороших Олег. Вторым был, как и стоило того ожидать, Лухин Михаил. Оба не успели уснуть после поднятого Мальвиной шума и поднявшейся затем кутерьмой по оказанию помощи Артему. Оба были в спортивных костюмах, самом удобном виде одежды: и одеваться быстро, и одет прилично.

Подаркова в нескольких словах разъяснила понятым их права и обязанности, предусмотренные статьей 135 УПК РСФСР. (Страна изменилась, и давно уже не было РСФСР, но УПК оставался старый). И собралась приступить к производству осмотра места происшествия, подключив к этому действию присутствующих. Но к ней подошел опер.

— Надо пошептаться, — сказал он и стал что-то тихонько пояснять следователю.

— Хорошо, бери участкового, и поезжайте. Но сначала позвоните в дежурную часть и доложите ситуацию. Там теперь Кулинич весь, как на иголках сидит…

— Лишь бы не на игле, — сострил тихо опер.

Фролов, к слову сказать, квалифицировался на работе по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Отпустив очередную шутку, уже в полный голос спросил у Мальвины разрешение на звонок по телефону.

— Звоните, — кивнула та.

Опер подошел к телефону и стал звонить в отдел. А Марина Юрьевна, достав из папки бланк, приступила к осмотру места происшествия.

Докладывая обстановку дежурному, Фролов попросил последнего помочь с установлением адреса Крюка, личности довольно известной органам милиции, не раз подвергавшейся приводам в отдел за различные правонарушения, особенно после того, как он погорел с бизнесом.

Пока дежурный и оперативник обменивались информацией, помощник дежурного, пролистав журнал о лицах, доставленных в ОМ, нашел требуемую запись и сообщил адрес дежурному, а тот, соответственно, оперу.

С установлением места жительства другого возможного подозреваемого Цыбина, приходилось потерпеть до утра. Ночью адресное бюро не работало.

«На начало и двух подозреваемых достаточно, — решил про себя опер. — С третьим утром разберемся. Если потребуется…»

— Клыков, за мной! — позвал участкового и выскочил из квартиры.

Участковый Клыков молча последовал за ним, даже не спросив у следователя, как руководителя СОГ, разрешения. Отвертелся опер от нудной работы — допроса свидетеля. Точнее, не самого допроса, а ведения записи этого допроса в бланк протокола, писанины. Как говорится, богу — богово, кесарю — кесарево, а оперу — оперово! Соответственно, следователю — всю грязную работу и писанину!

Несмотря на тяжесть совершенного преступления, осмотр предполагаемого места происшествия много времени не занял. На кухне и в комнатах был порядок, так что осматривали только небольшой коридорчик, где с пола и со стен были изъяты мазки с веществом бурого цвета, похожим на кровь.

Эксперт-криминалист сделал несколько снимков, ослепляя всех на мгновение фотовспышкой.

— Марина Юрьевна, в квартире все заснято и все взято, а что не взято, то затоптано, — полушутя, полусерьезно докладывал он свои действия следователю. — Полный ажур.

— Спасибо, — говорила следователь, не отрываясь от своих дел. — Большое спасибо. Без тебя я, как без рук…

То же самое выполнили в коридоре подъезда и перед подъездом, исходя из предположения, что основные события разворачивались именно в подъезде, на площадке перед дверью квартиры.

Когда Марина Юрьевна оканчивала зачитывание вслух протокола перед тем, как дать расписаться в нем понятым и остальным участникам осмотра, возвратились на дежурном автомобиле Фролов и Клыков. Фролов, уже не спрашивая повторно разрешения на пользование телефонным аппаратом, позвонил в дежурную часть и что-то быстро доложил дежурному. Потом подождал, когда Подаркова освободится, и, отозвав ее в сторонку, стал что-то тихо объяснять.

— Даже так? — воскликнула Подаркова. — Будем проверять. А пока помогите мне: вдвоем с участковым Клыковым вкратце допросите понятых в качестве свидетелей, пока я буду допрашивать Мальвину Васильевну. Водитель Игорек и эксперт тем временем постерегут Крюка, чтобы не сбежал. О, кей?