Дурные

Агнешка нахмурилась, наклонилась шепнуть что-то Лане. Та мрачно ответила:

– И что ты предлагаешь?

Агнешка пожала плечом.

Они катились по трассе. Справа скакало солнце, слева скользила луна, позади исчезали фонари, а впереди, в свете фар, не было ничего другого.

6.

Гори-гори, мой цвет,

Мне отсюда иной дороги нет,

Ночь-полночь, полдень-день, нельзя отдохнуть. 15

Ольга Арефьева

Пошёл дождь.

Фонари подёрнулись в нём дымчатыми опушками и блёкло отражались внизу, в чёрном мокром асфальте. Они были двуглавыми здесь, смотрели со столбов посередине дороги, бросали налево и направо белый холодный свет и иногда помаргивали, пытаясь скрыть усталость. Трасса бежала под ними, блестящая и одинаковая, и с двух краёв обрывалась в бездну крутыми гравийными осыпями.

Нелли перетащила себе диванный плед и сидела, завернувшись, в нём – мёрзнуть ей не нравилось даже во сне. Лана достала из холщовой сумки бурую бесформенную кофту – или это был кардиган?

– Может, включить печку? – то ли предложила, то ли попросила Агнешка.

– Смотри, как хочешь, – нахмурилась Лана. – Неизвестно, что тут с заправками. А остаться сейчас без бензина я бы совершенно не хотела.

Рука Агнешка потянулась к печке, потом к пачке сигарет, затем легла просто, ничего не сделав, на руль.

С тех пор, как въехали на эту трассу с её белёсым светом, не встретили ни одной души, ни строения, ни даже отбойника. Водный крап, не обращая внимания на шурующие дворники, размывал всё снова и снова.

Агнешка наконец проговорила:

– Это будет сильно кощунственно, если я предложу выпить кофе?

– Нет, не будет, – ответила Лана. – Но у нас нет кипятка. Если только минералка с кофе тебя устраивает.

– У меня есть термос с чаем, – Алиса подняла голову. – Я его, правда, давно наливала, но мне говорили, что в этом термосе может сутки не остывать или даже чуть больше.

Лана повернулась:

– Большой?

– Такой вот, – Алиса вытащила его из сумки и продемонстрировала. Не то чтоб большой, но его, наверно, хватило бы на три или четыре скромные порции.

Лана кивнула, измерила термос взглядом.

– Поделишься, если не жалко?

Маленькие цветные пластиковые чашки – почти как пластиковые бульдоги из предыдущей жизни – нашлись в холщовой сумке. Никто тут не пробовал раньше разводить кофейный порошок чаем – чай, тем более, был крепкий, ближе к заварке. Алиса даже не стала претендовать на дозу: уверила, что и того, что осталось в термосе, ей вполне достанет. Агнешка тоже покосилась на свою рыжую чашку с подозрением. Сделав глоток, немедленно передала остальное Лане.

– Ты же больше всех хотела, – заметила та скептично. Агнешка тряхнула головой:

– Не, я не могу пить эту гадость.

Лана пожала плечами и в несколько приёмов перелила в себя содержимое. Взгляд её по ходу всё больше концентрировался, возвращался, выхватывал вокруг вещи достаточно важные, чтобы цепляться за них и не выпускать из виду.

Лана оглянулась. Все покосились невольно в ту же сторону. Дорога позади была свободна и тонула во влажной дымке. Горизонт терялся где-то среди туч. Там пока никого не было.

– Никого… – вторила Алиса и с извиняющейся надеждой посмотрела на остальных.

Лана хлебнула ещё кофе.

– Знаете что. Я совсем не хочу увидеть эту хрень снова, – она отвернулась и села, глядя в бардачок. – Совсем не хочу.

Трасса была как на ладони. По ней, такой ровной и гладкой, можно было лететь и вовсе не задумываясь и не задерживаясь. Просто подняться и пройти, как волна, от горизонта до следующего утра.

– Можно попробовать съехать с насыпи вниз, если появится вдруг, – предложила вполголоса Агнешка.

– Ага, и убиться. Или остаться в шаге от трассы с разбитой машиной. Не думаю, что оно исключительно по дорогам бегает, а на всё, что чуть в сторону, сразу забьёт.

Агнешка помолчала, чуть выправила руль.

– Я, кстати, не уверена, что случилось с заправкой, – проговорила она, подумав. – Эта парочка под фонарём… сидели как сидели.

– Я не хочу проверять, – Лана прижала незримые уши и ушла в смартфон.

Дождь мешал видеть по сторонам. Картинка в боковых окнах превращалась на бегу во фрактальный пейзаж в причудливо выращенном кристалле. Иногда казалось, что там видно местных диковинных созданий, но это, конечно, казалось.

Лана не смотрела в окно сбоку, разве что немного в зеркало. Она допила кофе и обеими руками скользила по экрану.

– Если бы знать только, где мы… Можно было бы прикинуть, куда повернуть и где срезать в случае чего, где получится быстрее.

– А карту тебе больше не показывает?

– Нет, конечно. Если сойдём с трассы наугад, то только заблудимся и застрянем где-нибудь, и этой штуке очень легко будет нас прикончить, если она найдёт нас там. Мы, правда, не знаем, где оно точно ходит. Но если была бы карта… Если бы представлять, как в принципе тут лежат какие дороги…

– А прикинь, оно по всем дорогам прокатывается? – Агнешка слегка на неё покосилась. – Вот так куда не выедешь – а оно сзади.

Лана сморщилась и хотела что-то ответить, но тут смартфон завибрировал. Лана несколько секунд смотрела на него с тупым удивлением, приняла звонок.

– Лика? Что случилось?

В трубке заговорили, что-то долго и жалобно расписывали, иногда сбиваясь и начиная снова, но к заключению переходить, похоже, не собирались.

– Ох… Ну, возьми у меня в ящике стола, – Лана сосредоточенно уставилась в пространство – совсем другое, чем то, что было сейчас вокруг и что стало вмиг неважным. – У тебя же есть ключи? Как нет?

Что-то опять ответили, Лана недовольно свела брови.

– Ну, возьми у Макса. Да, я ему давала. Или заходи – там мама должна быть дома, она…

Она прервалась, взволнованно заморгала, выслушивая объяснения.

– Как их нет? А где они? – она пробежала, не видя, взглядом по светящимся датчикам, спидометру и молчавшему радио. – Что значит, ты не знаешь?

Голос по ту сторону протянул что-то капризно и увещевательно одновременно.

– В каком смысле – ничего такого? Лика, ты не в курсе, где и когда мы живём? Ты не в курсе, что может случиться что угодно? – Лана почти перешла на крик. – Узнай, пожалуйста, где они. Хорошо, – она, прикрыв глаза, глубоко вдохнула. – Я не кричу на тебя. Хорошо. Давай.