Душа Ардейла

— Зато тогда мы сунемся во все, что только можно, — пробурчал Латаск. — Да с таким оружием мы станем непобедимы! А ты знаешь, какие аппетиты у наших воевод?

— Я больше никому ничего не буду ковать! — твердо сказал Барат. — Во всяком случае, пока не разберусь во всей этой истории. И думаю, что этот разговор мы должны сохранить в тайне. А вопрос с гномами я решу. Скоро прибудет Брамур, я поговорю с ним. Силой они меня удерживать не станут.

— Ты в этом уверен? — прищурился Латаск. — Слишком уж большой ты куш для них.

— Я бы выделил слово "слишком", — с нажимом сказал Барат. — Я ведь не только ковать умею. Ты сам говорил о том, какие мы воины. Так вот, можешь мне поверить, я — воин!

— Он — воин! — очень серьезно подтвердил Тоболт, с гордостью глядя на сына.

— А ардейлы? — не мог успокоиться Латаск.

— О! То, чего они не знают, им не повредит, — беспечно ответил Тоболт. — Я уверен, что гномы не проболтаются. По крайней мере, пока у них будет надежда заполучить парня себе.

Глава 18

Барат задумчиво рассматривал деревянную заготовку, которую он делал, как макет будущего перстня. Ясно, что это должен быть владычный перстень со щитком. Вот тут и тут надо будет предусмотреть литники и выпоры на форме. Вот только неясно еще, в каком виде делать изображение на щитке. Ясно, что это должна быть камея, выпуклое изображение, которое Барату давалось лучше всего. Но что именно?

Барат тяжело вздохнул. Тоболт требует, чтобы там было изображение горы Лоран, откуда, собственно, и появился сам род. Барату хотелось, чтобы перстень нес более определенное обозначение владельца. Но какое? Меч, имея в виду Синий Огонь? Волк, вспоминая Вольфа? Или, быть может, дерево? А если все вместе? Ой-ей-ей! Тут уже не перстень, а целый щит надо будет делать.

Осторожный стук в дверь прервал его размышления. В проеме появилась голова Матура.

— Тут вам послание, молодой господин, — сообщил дворецкий.

— Послание? От кого? — обернулся Барат.

— Не могу знать, — чувствовалось, что Матур недоволен этим обстоятельством. — Посыльный не изволил представиться и сразу же поспешно скрылся, вручив мне сие письмо.

Барат поднялся и подошел к дворецкому. Он взял плотно сложенный лист с заклеенным печаткой сгибом.

— Быть может, не стоит его вскрывать? — обеспокоился Матур. — Кто его знает? Появление наследника у старого господина не может радовать других. Это может быть покушением. Известны такие случаи.

— Вот уж кого я меньше всего могу подозревать в этом, — усмехнулся Барат, рассмотрев оттиск печати. — Брамур прибыл! Наконец-то!

Барат поспешно развернул письмо. Брамур сообщал, что благополучно добрался до Станрии и остановился у посланника Корхарта. Мягко журил Барата за то, что он не понимает ситуации, и просил о встрече. Встречу, что естественно, Брамур предлагал провести в посольстве.

Барат уже стряхнул несуществующую пылинку на шляпе перед тем, как ее одеть, когда появился Тоболт.

— Куда это ты собрался, позволь тебя спросить? — удивился он, рассматривая принаряженного Барата.

— Брамур прибыл! — радостно сообщил Барат. — Хочет встретиться со мной.

— Подожди! — остановил его Тоболт. — Давай по порядку. Откуда ты знаешь, что это Брамур?

Барат, вместо ответа, протянул Тоболту послание. Тот долго вчитывался в каракули Брамура, шевеля губами, потом поднял глаза и укоризненно посмотрел на Барата.

— Разве можно быть таким доверчивым, сын мой? Как это письмо попало сюда?

— Его принес посыльный.

— Ты его видел? Он ничего не должен был передать на словах?

— Его видел Матур.

Тоболт повернулся к дворецкому и вопросительно поднял брови.

— Мне это и самому показалось подозрительным, господин, — отозвался Матур. — Посыльный только передал мне письмо и сразу же удалился, не отвечая на вопросы, которые я пытался ему задать.

— Что он мог ответить, если ему поручили только передать послание? — удивился Барат.

— Мне кажется, что это попахивает ловушкой, — подозрительно сообщил Тоболт. — Почему посыльный был человек? У них что, гномов не хватает в посольстве?

— Но печатка!

— Ее можно подделать. Ты себе даже не представляешь, насколько легко это происходит. Матур, как выглядел посыльный?

— Высокий, худощавый человек лет тридцати пяти, — добросовестно припомнил Матур. — Волосы скрыты повязкой до бровей. Правильное лицо. Синие глаза. Он только взглянул на меня, и потом больше глаз не показывал. Но я запомнил.

— Синие глаза? — задумчиво пробормотал Тоболт. — И это притом, что у большинства нашего народа глаза карего цвета, и лишь изредка, в основном в северных провинциях, серого. Тебе это ничего не напоминает, Барат?

— А что это мне должно напоминать? — осведомился Барат.

— Ты в зеркало когда смотрел? И заметь, волосы были скрыты повязкой, как это делаешь ты.

— Ты хочешь сказать, что это был…

— Именно!

Матур слабо ахнул.

— Но как это возможно? — удивился Барат. — Откуда они узнали обо мне? И какой смысл?

— Хотел бы я знать, — хмуро заметил Тоболт.

— И я тоже хотел бы знать, — раздался хрипловатый голос от дверей. — Простите благородный Тоболт, но дверь не была заперта, и я позволил себе войти. Перед этим я подслушал ваш разговор. Вы уж простите великодушно, но это моя специальность — подслушивать и подглядывать. Разрешите представиться, начальник департамента безопасности короны его величества, Миртран Залесский.

— Час от часу не легче! — охнул Тоболт. — Чем мы могли заинтересовать тайную полицию?

— Фи! — поморщился Миртран. — Это недостойно благородного человека! Департамент не является тайной полицией. Вернее, эта область не является основной нашей функцией… Вы не пригласите меня в дом? Или мы и дальше будем вести беседу на пороге?

— Вы уже у меня в доме, — сварливо заметил Тоболт. — А зная ваш департамент, я удивлен, что вы меня спрашиваете. Обычно вы действуете более бесцеремонно.

— Ну что вы! — едва заметно улыбнулся Миртран. — Это когда дело касается врагов короны или ее безопасности, мы не выбираем средства. Тут же пока, слава Единому, до этого дело еще не дошло. Но попахивает уж очень подозрительно.

— Проходите, уважаемый Миртран, — повернулся Тоболт. — Матур! У нас гость.

— Уважаемый Миртран чего-то желает? — невозмутимо поинтересовался дворецкий.

— Только одного. Чтобы нас никто не беспокоил. Ваш дом, конечно, окружен моими людьми. Но они расставлены с несколько иной целью.