Душа темнее ночи

– Ой, Женя, у меня такое горе… Аким меня вы-ыгнал!

– Поздравляю, – отчеканила я. – Доигралась.

– Ну как ты можешь быть такой бессердечной! – воскликнула Ксюша. – Ты же все-таки тоже женщина…

Особенно мне понравилось «все-таки»…

– Это из-за твоих постельных подвигов? – мне вдруг стало интересно. – Или из-за того, что ты пыталась меня прикончить?

– Из-за тебя, Жень, из-за тебя! – шмыгнула носом блондинка. – Как ты ушла, Аким прямо вызверился. Три дня места себе не находил, все от него шарахались… Петровичу нос сломал, хотел Сантану уволить…

Ага, проняло-таки! «Ухватило кота поперек живота!» – как говорит моя тетушка…

– Кстати, Жень, а чего у вас с ним вышло-то? – с простодушным любопытством поинтересовалась Ксения. – Из-за чего Аким тебя уволил? Он же без тебя жить не мог. «Женя-Стрелок то, Женя-Стрелок сё…», а сам под зад коленкой, да?

Ну вот, я же говорила, Кипчак найдет такое объяснение случившемуся, что его мужская гордость не пострадает!

– Ксения, у тебя есть одна минута, и она начинается прямо сейчас, – жестко сказала я, – говори, что тебе нужно, или прощай.

– Ну-у, какая ты… – обиженно протянула Ксюха. – Ладно, слушай сюда. У меня есть для тебя совершенно убойная информация. Эксклюзив, короче.

Я задумалась. Вероятность того, что Ксения действительно знает что-то стоящее, близка к нулю. Хотя… она общается с Третьяком, верно? Может, авторитет выболтал что-то своей подруге?!

– А по телефону нельзя? – поинтересовалась я.

– Нельзя, – отрезала Ксюха. – Денежки по телефону не передаются, знаешь ли.

– Так ты чего, хочешь мне продать какую-то инфу? – удивилась я. – А я-то решила, что чисто по-дружески все расскажешь…

Ксения тяжело вздохнула:

– Знаешь, Женька… Я теперь сама должна о себе заботиться. Так что бесплатно только кошки родятся, поняла?

– Поняла, – фыркнула я.

– Ну так что? Ты ко мне или я к тебе подъеду?

О-ля-ля! Не для того я снимала конспиративную квартиру, чтобы Третьяк через свою блондинку в пять минут выяснил мой адрес! Совершенно не желаю, чтобы меня зарезали ночью в постели!

– Слушай, я тебе перезвоню. Сама тебя найду, когда смогу выкроить время для встречи. А сейчас я ужасно занята – ноги брею! Я же все-таки тоже женщина.

И я нажала «отбой». Разговор с блондинкой меня утомил, к тому же место для бесед было не очень удачное. Я стояла на ступеньках ресторана Узбека, и в любую минуту здесь мог появиться кто-то знакомый – Кипчак, к примеру. Или сам Третьяк. А я вовсе не горела желанием встречаться ни с тем, ни с другим.

А вот побеседовать с хозяином ресторана мне было просто необходимо…

Я проскользнула в заднюю дверь – сто раз видела, как через нее выходят мальчики в белоснежных рубашках – официанты Узбека.

Увидев меня, хозяин ресторана переменился в лице.

– Здравствуй, Женя. Зачем ты здесь?…

– А говорил, что всегда мне рад! – усмехнулась я.

Обычно бесстрастное лицо хозяина дрогнуло:

– Да я рад, но лучше тебе тут не появляться, – промямлил Узбек.

– Не переживай, я ненадолго! – успокоила я его. – К тому же я не собираюсь светиться в зале для гостей. Мне нужно с тобой поговорить. Давай посидим где-нибудь в задней комнате, ладно?

– Это можно, – с некоторым облегчением вздохнул ассириец.

Он отдал какие-то распоряжения своим мальчикам и проводил меня в ту самую комнату, где когда-то пытался проводить со мной сеанс гипноза.

– Чего ты хочешь, Женя? – Усевшись, Узбек сложил на коленях ухоженные красивые руки. В глаза мне он старался не смотреть. – Я знаю, что у тебя вышел конфликт с Акимом Николаевичем и что ты больше на него не работаешь…

– Это наши личные дела, – отрезала я, – и они совершенно не имеют отношения к тому, о чем я хочу с тобой поговорить. Точнее, спросить тебя.

– Спрашивай, – пожал плечами ассириец.

– Расскажи мне о психотропных препаратах, – попросила я. – И об этом докторе.

Бывший психотерапевт несколько минут изучал свои руки, потом наконец поднял глаза:

– Ты догадалась, да?

– Не догадалась, а вспомнила, – поправила я. – По голове меня вроде бы не били, значит, остаются лекарства. Вы ведь знали, что со мной сделали. Все эти байки про то, что вы видите человека насквозь… Вы попросту были в курсе того, что случилось. Теперь я хочу, чтобы вы мне об этом рассказали.

Я смотрела на ассирийца, не отводя взгляда.

– Я давно знал, что Сосок балуется запрещенными препаратами, – негромко произнес Узбек. – В своей клинике он вытворяет такое, что несовместимо с профессией врача… Я видел некоторых из его жертв…

– Почему же вы молчали? – не удержалась я от совершенно бесполезного вопроса.

Ассириец усмехнулся, но как-то невесело:

– Женя, что вы такое говорите? Кто такой Сосок – и кто я? Я – хозяин ресторанчика, подай-принеси. А он уважаемый в городе человек. У него такие люди в друзьях, что мне и постоять рядом с ними не дадут…

Удивительно, но совсем недавно я примерно то же самое думала про себя!

– И когда я вас увидел, то сразу понял, что вы недавно перенесли травму. У вас был такой характерный взгляд, пустой и погасший… Вы еще легко отделались, Женя. Большинство из его жертв попросту не выживают.

– Я знаю. Я пришла к вам потому, что хочу положить этому конец. Господин Сосковец слишком многое себе позволяет…

Узбек вздохнул и погладил бороду.

– Женя, я не могу вам помочь. Я живу в этом городе двадцать лет, но до сих пор, простите, на птичьих правах. Любой из власть имущих может сделать со мной все, что пожелает – разорить, выслать, посадить… Я не могу так рисковать. Простите меня.

– Я вовсе не требую, чтобы вы вступали в войну, которую я собираюсь начать! – воскликнула я. – Мне нужна от вас кое-какая информация, вот и все. Просто скажите, что это за препарат, который Сосковец испробовал на мне!

– Пирифазен, – сразу же ответил Узбек. – Его применяли в большой психиатрии еще при советской власти. В настоящее время он запрещен во всем мире из-за тяжелых побочных эффектов. К примеру, отрицательно влияет на долговременную память. И если превысить дозу раз в десять, вполне может привести к летальному исходу…