Душа в тротиловом эквиваленте

Опять смех. Нет, на этот раз - хохот. Подождав, пока зал немного утихнет, в первом ряду поднимается Иван Андреевич и серьезно резюмирует:

– В целом, правильно. Но, Юра, ты совершенно не понимаешь значения фундаментальной науки. Так что сказанное - далеко не вся правда.

Не став спорить, замечаю:

– А она нам нужна, вся? Вся правда - слишком большой кусок торта, что и в руки не возьмешь, и откусить неудобно. Нам нужно только то, что полезно и нас интересует.

Каиров только покачал головой. Воспользовавшись паузой, я продолжил:

– Вопрос Бориса Гройсмана, студента второго курса о том, может ли синус быть больше единицы.

Я подхожу к доске и пишу на ней формулу Эйлера е^iz=cos(z)+isin(z), оборачиваюсь и продолжаю:

– Маленьких обижать нехорошо! Надо задавать область определения явно! Потому как обычно синус меньше единицы, но вот если аргумент функции - комплексное число, то он может быть как угодно велик.

Борю в зале видно сразу. Он становится похож светофор. То есть, сначала зеленый, потом желтый, и наконец, красный. Вера поднимает руку, сжатую в кулак, и показывает поднятый вверх большой палец.

Все, остался последний вопрос.

– Отвечаю на вопрос преподавателя Ольги Николаевны Лович. Формулировка вопроса: "Юра, а тебе никогда не хотелось вместо занятий просто поиграть с другими детьми? Мне кажется, что либо ты себя лишил детства, либо это сделали твои родители".

Итак, ответ: Ольга Николаевна и все, сидящие в этом зале, загляните в себя! Я уверен, что вы найдете там все тех же мальчишек и девчонок! Лично я уверен, что пока мы нормальны, не занимаемся ничем, кроме игры. Просто игры различны в разном возрасте, у разных людей и на разных стадиях развития личности. Мы так устроены. Люди, как я заметил, играют всегда - и всегда в жизнь. Они выбирают роли пожарных, ученых, политиков, жен, мужей...

Заставить нас заниматься тем, что называется "работой" сложно. Для этого необходимо принуждение - либо физическое, либо экономическое. Ни тому, ни другому я не подвергался. Отсюда ответ на ваш вопрос: детства меня не лишали, я делал то, что хотелось больше всего.

Хочу лишь добавить, что тезис о том, что люди испытывают от работы удовольствие - неверен. Некоторые даже считают, что это проклятие человека, связанное с необходимостью прокормиться. А вот если в труде есть элемент игры, азарт состязания, некая хаотическая составляющая, то он способен приносить радость. Самовыражение, чувство значимости, получение признания и успеха - это, в конечном счете условия игры, в которую личность играет с обществом. Ольга Николаевна, Вы удовлетворены ответом?

– Да. Вполне,- слегка кивнула дама.

Неожиданно для всех во втором ряду вскочил с места сухощавый мужчина. Обвиняюще блеснули стекла очков. Указав на меня пальцем, он выкрикнул:

– А я не удовлетворен! И многие товарищи - тоже! Но они почему-то молчат. Мальчишка! Что ты себе позволяешь? Статус в обществе зарабатывается тяжелым трудом, который может быть и неприятен!

Скандалист сел так же резко, как и вставал. Я тяжело вздохнул и ответил:

– На выкрики, да еще и со стороны человека, не давшего себе труда представиться, отвечать не стоит. Но я все же это сделаю из уважения к его возрасту.

Первое. Налицо подмена понятий. Статус ставится в прямую зависимость от тяжести труда и отвращения к нему. Вот, к примеру, каторжник...

Зал загудел. Я махнул рукой, и продолжил, несмотря на то, что в аудитории слышались смешки и неразборчивая скороговорка.

– Ну, с тяжестью труда все ясно. А вот о понятии статуса надо сказать отдельно. Сразу оговорюсь, что по отношению к человеку, поступающему правильно и делающему хорошо, лично я предпочитаю сказать об уважении. А статус - понятие гаденькое. Думаю, спросивший точно читал Дарвина, который писал о статусах в стае павианов. О том, как они много миллионов лет реализовали принцип иерархии статусов. Вот вожак - ему достается все. Вот его прихлебатели - им перепадает меньше. Лестница статусов заканчивается на изгоях, которым приходится довольствоваться отбросами. Ценность павиана в стае определяет его статус, и более ничего. Сомневаться в том, что смысл в таком порядке вещей был, не приходится. Так или иначе, но обезьяны стали людьми.

И все повторилось. У гетмана - булава, у короля - корона. Этим подчеркивается их статус. Пьяный купчик поит медведя шампанским - это деяние для него статусное. Боярин удавится, но сядет в совете исключительно в соответствии со статусом - а иначе урон его чести. И будет потеть в жарко натопленном зале, поскольку снять кафтан и шубу - урон статусу. Это такая глупость и грязь - ваш статус...

Оппонент, как чертик из табакерки, снова вскочил с кресла.

– Протестую!
– громко, но все же несколько спокойнее заявил он.
– Нельзя приравнивать человека к обезьяне. У нас душа! У нас идеалы! В конце концов, это просто непристойно! Тут собрались не обезьяны, а люди!

– Так я и поясняю для людей, - пришлось продолжить.
– Там, где статус доминирует над личностью человека, жди беды. Люди просто вынуждены насиловать свою душу, они борются за статус. А значит, предают, подличают, убивают, копят золото, хвастают ненужными им, но "статусными" вещами. Думаю, нам такое не нужно. Мы строим правильное общество, где человека ценят именно за личные качества!

Так и не представившийся мужчина быстро уходит. Выходя из аудитории, пытается хлопнуть дверью. Но в Университете - добротные двери и на них стоят доводчики. Хлопнуть не получилось, получилось смешно. Незадачливый критик, повисший на дверной ручке - это забавно. И аудитория снова веселится.

Итог собеседованию подводит Тамара Ивановна, исполняющая привычную роль секретаря.

– Перерыв пять минут. После перерыва комиссия объявит свое решение.

Собравшиеся с шумом покидают аудиторию. Опустив руки, я стою у доски. Понимаю, что все хорошо, но сил радоваться нет.

Незаметно наступили сумерки. В аудитории включили свет. Наконец-то закончилось мое шоу. В горле сухо, тело налилось тяжестью. Пульс отдает в висках короткими толчками боли. Все, устал.

Перерыв заканчивается быстро. Опоздавших не пускают. Комиссия озвучивает решение. Оно явно заготовлено заранее, поскольку секретарь читает его с машинописного листа.

А у них большие полномочия! Примерно, как у тех, кто заседал по аналогичному поводу в 1933 году. И решение примерно такое же.

Я, с некоторыми оговорками, получаю аттестат зрелости. Поверьте, это было непросто. Когда в течение недели уровень твоих знаний выясняют лучшие университетские профессора, в них всегда найдутся зияющие прорехи