Душа зла

Бролен кивнул.

— Это так, — сказал он. — Но все равно, проверьте его алиби на вечер прошлой среды. Нельзя ничем пренебрегать. В каком он сейчас состоянии?

— Черепно-мозговая травма, — ответил Митс, поглаживая бородку. — Но его жизнь вне опасности. Он даже находится в сознании, просто мучается «сильной головной болью».

Бентли Котленд ухмыльнулся.

— Думаю, он увидел, как я показываю свой значок, и решил, что я пришел по его душу, — объяснил Бролен. — И, не теряя времени на разговоры, напал на меня…

— Зато, если бы он не совершил сей скверный поступок, то все еще находился бы на свободе, — утешил его Салиндро. — Что касается Паркер-Джеффа, то мы его проверили, у него были нелады с правосудием, а впрочем, ничего серьезного — хранение марихуаны… плюс его задержали во время драки с большим охотничьим ножом, но ничего, что выявило бы в нем психопата. Хочешь, мы покопаем и в этом направлении?

— Надо, чтобы на всякий случай его дело находилось под рукой, однако, по-моему, он не наш парень. Впрочем, заодно давайте проверим и его алиби на вечер среды. И еще надо хорошенько потрясти хозяина автосвалки, он какой-то подозрительный… Мне кажется, он нарочно прятал у себя Палерноса.

Ллойд Митс бросил окурок в бутылку из-под пепси и сразу же закурил снова.

— Ладно, что там с письмом? — поинтересовался Бролен. — Вы взяли его с собой?

Митс встал и вынул из кожаного портфеля пластиковый пакет, в котором находился листок бумаги. Бролен нетерпеливо схватил его. Бумага была усеяна мириадами красных точек. Кровь жертвы. Бролен начал читать текст:

Позволь мне первому произнести: Твоим проводником я верным буду, Чтоб ты могла идти за мной повсюду, Не сбившись с вожделенного пути.

Я очутился в сумрачном лесу, Чей давний ужас в памяти несу! День уходил, и неба воздух темный Земные твари уводил ко сну. Нельзя, чтоб страх повелевал уму! Здесь нужно, чтоб душа была тверда, Здесь страх не должен подавать совета. И он ответил: «Ты увидишь сам, Когда мы шаг приблизим к Ахерону И подойдем к печальным берегам».

Не отрывая взгляда от листа, Бролен спросил:

— Лаборатория настаивает, что здесь — кровь нашей жертвы из леса?

— Никаких сомнений! — заверил его Митс. — Результаты генетической экспертизы совершенно однозначны. Следовательно, речь не идет о шутке. Наш убийца решил поддерживать с нами своеобразную связь.

— Вы поняли смысл этой тарабарщины? — спросил Котленд.

Бролен промолчал, раздумывая и перечитывая текст.

— Ну… вынужден признать, что оно немного сбивает меня с толку.

Митс и Салиндро обменялись понимающими взглядами, они надеялись, что Бролен сумеет расшифровать текст послания.

Бролен пояснил:

— Он пишет нам, чтобы объяснить нечто, что позволит нам понять смысл его действий. Обычно серийные убийцы предпочитают обращаться к прессе, но в нашем случае он отправил письмо именно нам.

Митс и Салиндро опять обменялись таким взглядом, словно они единственные здесь обладали какой-то важной информацией.

— Я думаю, что он пишет нам, поскольку мы видели то, что он натворил. То есть он не случайно хочет с нами поговорить. Мы — свидетели его преступления, и не удивлюсь, если он пытается таким образом оправдать себя, снять с себя вину. Остается одна проблема: его послание не относится к числу самых понятных.

Бролен вновь взялся за письмо. «Я очутился в сумрачном лесу, Чей давний ужас в памяти несу!»

— Он рассказывает нам о своем преступлении, о том, что совершил, и о том, что, по-своему, он в этом раскаивается, ты не находишь? — спросил Митс.

— Похоже.

— Он сознательно отделил первую часть письма от второй, — заметил Салиндро, — и наверняка действовал неспешно, тщательно продумал каждую деталь. Курсив имеет для него важное значение.

Бролен резко кивнул и тут же скривился от боли в плече.

— Блин! Это никак не вяжется с тем, что мы о нем думаем! Это слишком взвешенно, продуманно, слишком точно изложено! Взгляните на стихи, на слова: как ты и сказал, Ларри, убийце потребовалось время, для него это письмо имело огромное значение, и курсив, конечно, тоже тут не случаен, его использование имеет какой-то определенный смысл…

— Это может быть цитата, — предположил Митс, — взятая из книги. Действительно, ловко придумано; я почти отказываюсь верить, что столь недалекий тип, как наш убийца, мог написать подобный текст!

— Меня это тоже сильно смущает, — согласился Бролен. — Что мы знаем про убийцу из леса? Что он неуравновешенный, сексуально неполноценный человек, что он готовился к преступлению явно не пять минут… Все это никак не применимо к человеку, которого ты называешь недалеким типом. В этом преступлении присутствует очевидный сексуальный подтекст, однако убийца не всегда может контролировать свой сексуальный порыв, и жертва для него вовсе не человек, он использовал ее как одноразовый бумажный платок. Мы могли бы называть его безумным, но тогда его почерк был бы иным: убийца оставил бы нам больше следов своей сексуальной агрессии.

— Однако парень, отправивший нам это письмо, совершенно точно убийца, ведь капельки удалось идентифицировать, это кровь жертвы, — заметил Салиндро. — Правда, может быть, он скопировал текст откуда-нибудь…

Бролен покачал головой и поднял указательный палец, заметив:

— Все это так, но даже если перед нами — простая цитата, ему хватило ума понять, что именно он нам посылает, и вот это как раз и не вяжется с составленным мной профилем! Я полагал, что убийца — недалекий, убогий тип, асоциальный и страдающий паранойей, более того, возможно, даже неграмотный. Но в этом письме обе части имеют свое определенное значение, равно как и использование, что говорит о заведомой тонкости ума! Это ну никак не соответствует созданному нами образу преступника.

— Тогда, быть может, ваш профиль не совсем точен? — заметил Котленд не без некоторой иронии.

— Нет, я уверен, что нет. — Бролен размышлял несколько секунд, а потом добавил: — Нам написал другой человек. Сообщник или свидетель. Его послание ясно говорит, что он хочет «вести нас за собой», но куда и зачем? Может быть, он вовсе не сообщник, но знает, кто является убийцей, и хочет пошутить с нами, прежде чем выдаст нам его.

— В таком случае, откуда у него кровь жертвы? — спросил Митс.