Душа звездного дракона

Теар одной из первых в комнате, куда теперь врывался ветер, встретил Этерил. На побледневшем лице горели тревогой глаза, хмурился лоб. На плечах ссадины, будто она вырывалась и отбивалась от врагов, налетевших, как вихрь. Не успела обернуться? Она бросилась к нему с облегченным вздохом:

– Теар! Теар, они ворвались сюда, никто не смог даже остановить! Их было всего двое, я не знаю…

– На что надеялись? В замке полно охраны.

Военачальник Ваннар ходил по комнате одновременно разъяренный и виноватый. Его люди остановили атаку, но предотвратить не смогли и теперь искали следы нападавших. Судя по всему, десяток драконов уже пытается догнать нападавших.

– Мы найдем их, ваше высочество, – склонился он. – Король уже отдал приказ.

Теар кивнул.

– Теар, – тихо обратилась к нему невеста, еще дрожавшая. Он подозревал ее в предательстве, а она оказалась пострадавшей. – Не знаю, может, это… Йестин подговорил их?

Теар осмотрелся. Покои Этерил были перевернуты, будто здесь завязался настоящий бой – невеста пыталась постоять за себя, подняла шум, а потом подоспела стража.

Теар слышал, что Йестин из рода Эллори хотел стать ее мужем, но судьба распорядилась иначе. Он и впрямь мог затаить обиду. Что, если нападение на Теара было во многом из-за этого? Хотел уничтожить соперника и забрать невесту себе?

– Ладно, не переживай, – он приобнял ее, успокаивая. – Я буду рядом, только узнаю кое-что… Кто-то пострадал?

– Нет, слуги укрылись в коридоре. Мне повезло, стража успела быстро, и… Может, хотели запугать меня или забрать. Я не знаю, Теар.

Служанки уже вернулись и теперь настороженно поглядывали на пару драконов. Но золотоволосой среди них не было.

– Где та неприкасаемая, Ливия?

– Не знаю, – Этерил обвела взглядом комнату. – Была тут, недалеко. Но когда полыхнул огонь, наверное, убежала.

Да уж, огонь ей явно не по нраву. Да и внезапный налет драконов мог испугать. Теар почувствовал, что волнение отпустило невесту, и отстранился.

– Она нужна мне на время. Ваннар, проверь еще раз все вокруг.

Теар направился в коридор в поисках беглянки, тем более к ней уже накопилось немало вопросов. Он хотел отыскать ее сам и закончить тот разговор, что они вели недавно. Узнает про амулет или поймет хотя бы немного эту загадочную девушку.

Ливия нашлась в комнате слуг, но у самого выхода – ее остановила стража. Златовласая обернулась на шаги Теара, и он заметил, как расширились ее глаза. Неужели боится так же, как налетчиков? Или так же, как отца?

Глядя на его приближение, она снова дернулась из рук охраны, но это было бесполезно. Теар подошел и дал знак охране расступиться.

Ливия осталась на свободе, потирая запястья. Казалось, она бы с радостью сбежала отсюда, но вместо этого смотрела на Теара и чего-то ждала.

– Давай поговорим?

– У меня, кажется, нет выбора, – устало выдохнула она и приподняла голову, глядя ему прямо в глаза.

Этерил заметила, как они уходили, и проводила их долгим взглядом. Но сейчас не время играть в ревность. Теар увел неприкасаемую в свои покои, отпустил всех слуг.

Ливия зашла внутрь, и он закрыл за собой дверь, ненадолго прислонившись к ней спиной и наблюдая, как ведет себя девушка. Страх от нападения был не так силен. Она не застыла на месте, не начала паниковать, а прошла в сторону широкого окна. С опаской, но вместе с тем ее туда явно тянуло. А потом обернулась к Теару, и мысль, проскользнувшая у нее в голове, странно отозвалась в нем самом. Он тот самый истинный дракон, от которых человеческие девушки должны понести детей со смешанной кровью. Неужели златовласая думает, что он мог забрать ее и привести в свои покои ради этого?

Теар медленно подошел, внимательно изучая нежное лицо с горящими глазами и напряженно замершую фигуру. Даже одетая и причесанная как другие служанки, она выделялась среди них. Ливия не отводила взгляд, хотя он точно знал, как ей хочется отвернуться.

Он обещал себе не трогать ее, но невольно выхватил ее чувства и мелькнувшее ощущение: опасение и интерес. И даже – по самому краю чувств – странная тяга. А ведь должна бояться как огня. Как источник огня и боли, как угнетателя, как грядущую опасность.

Она думала, что он принудит ее к близости вот так?

– Думаешь теперь, что все драконы ужасны?

– Нет, ваше высочество, – она едва заметно отступила, держа подбородок высоко, так что хитро закрученные пряди скользнули за спину и открыли ключицы, – ваша невеста не такая.

Вот как! А она смелее, чем казалась недавно. Теар улыбнулся.

– А что ты думаешь про меня?

Глава 9 Прикоснись ко мне

– Я не знаю, что думать… – я запнулась.

Теар склонил голову набок. Сейчас он казался вдохновленным, будто нападение придало решимости действовать.

Я осталась на месте, глядя на то, как он подходит, как заметно прихрамывает на правую ногу, как в полумраке свет масляных ламп скользит по его гладкой коже. И в вырезе черной рубахи, совсем как у обычного человека, бьется на шее жилка.

Так или иначе, я полностью в их власти: пока они держат дочь у себя, у меня нет возможности противиться воле драконов.

– Зато я знаю, о чем ты думаешь, – заговорил он медленно.

Что-то было в его лице волевое и смелое, а в драконьих глазах, кроме пламени, виднелся живой интерес. Мы для них лишь забавные люди, только зачем этот дракон уже несколько раз приходит мне на помощь?

– О чем же? – мой голос сорвался.

Теар остановился в одном шаге, так что я чувствовала жар его кожи.

– Хочешь прикоснуться ко мне, но тебе страшно. Страшно, потому что тогда, пятнадцать лет назад, такие, как я, погубили твою семью. И теперь любое напоминание об огне заставляет твое сердце биться чаще и становится труднее дышать. Но вместе с тем я не успел причинить тебе боль, в отличие от моего отца, поэтому ты в смятении: можно ли мне верить.

Он был прав, огонь меня мучил. Но прикоснуться? Нет! Хотя… я ведь касалась его прежде. И теперь вдруг и впрямь захотелось дотронуться – самыми кончиками пальцев, как до горячего очага, – убедиться, что он по-прежнему опасный дракон, или… узнать другую его сущность.

Теар неожиданно взялся обеими руками за ворот рубашки и растянул его, обнажая шею и верхнюю часть груди.

– Коснись. Я не хочу причинять тебе вред. Мой огонь никогда не вырвется против воли, и сейчас я – человек. Вас назвали неприкасаемыми. И я не трону, но сам открыт перед тобой. Под этой кожей бьется самое настоящее сердце, я знаю, о чем говорю.