Душегубы

— Вы меня на радиоактивность проверяете? — опасливо спросил Ваня.

— Нет, мальчик, — улыбнулась Клара Леопольдовна, — я просто определяю биологически активные точки у тебя на теле. Это не больно. Вот, беру прибор, подношу к твоему лбу. Слышишь, писк усилился, а вот здесь, на экранчике, появляется красный кружок. Там есть такие рисочки, и надо поместить кружок точно в серединку, в самое их перекрестье…

Писк усилился, Клара нажала какую-то кнопку, послышался звук, похожий на шипящий щелчок, и на лбу у Вани появилось что-то вроде крупной таблетки с усиками, торчащими из середины.

— Не бойся, — успокоила Леопольдовна зажмурившегося Ваню, — это всего лишь датчик. С их помощью мы будем собирать информацию об общем состоянии твоего здоровья. Он, правда, приклеивается и довольно крепко, но потом я его отмочу и будешь такой же красивый, как прежде.

Пока Валерка глазел на то, как Клара с помощью этого самого пищаще-пшикающего устройства налепляла датчики на разные части Ваниного тела, Зинаида пересела за другой компьютер, а на мониторе первого светилось только одно алое слово, написанное крупными буквами: «READY».

Леопольдовна напшикала на Ваню не меньше десятка «таблеток-датчиков, отчего он только хихикал, поскольку было щекотно. А Зинаида за это время нащелкала все что надо на второй компьютер, и на его экране тоже зажглась надпись „READY“.

— Так, — произнесла Зинаида, — топайте в ложемент, господин Русаков, устраивайтесь поудобнее.

Валерка подчинился и зашлепал босыми пятками по линолеуму, встал на то место, где на торцевой стенке ложемента были нарисованы ступни. Зинаида повернула ложемент в горизонтальное положение и стала налеплять на Валерку датчики с помощью все того же прибора-пшикалки.

Когда все это дело было закончено, Зинаида уселась за один из компьютеров, а Клара за другой.

— Тестирование субъектов, — сказала Зинаида. — Работаем!

В пристегнутом виде, с налепленными датчиками, лежалось как-то неуютно. Ни пошевелиться, ни почесаться. Можно было только глазами хлопать или вертеть ими, насколько орбиты позволяли. А головы повернуть ни Валерка, ни Ваня не могли. Наголовники ложементов как бы присосали к себе их затылки, а губчатое покрытие плотно облегло уши и щеки. К тому же к позвоночнику изнутри ложемента что-то приклеилось или припиявилось, напоминая о себе какими-то слабенькими, но неприятными электрическими покусываниями. Любоваться потолком, на котором никаких надписей и рисунков, было скучно. Правда, если опустить глаза и солидно скосить их влево, оставив узкую щелочку, то удавалось увидеть часть изображения на экране компьютера. И то только ту, которую не загораживали спины Зинаиды и Клары.

Сначала надписи «READY» заменились на «GO!». Ваня, который помнил английский лучше Валерки и немного разбирался в компьютерах, понял, что запущена какая-то программа.! Потом «GO!» тоже исчезло, и по синему полю экрана покатились снизу вверх многочисленные строчки, прочитать которые по причине мелкости шрифта ребята не могли, а понять — тем более, потому что состояли эти строчки в основном из всякой цифири и редких английских слов.

Потом на экраны плавно выкатились картинки: человеческие фигурки в той позе, которую вынуждены были занимать подопытные (вид сверху). На этих фигурках были отмечены красные мерцающие точки. Валерка даже раньше Вани догадался, что так отмечены места, где установлены таблетки с усиками. Зинаида и Леопольдовна начали орудовать «мышами», подводя световой зайчик курсора к красным точкам. Когда курсор устанавливался над точкой, Картинка менялась: исчезало изображение общего вида тела и появлялось несколько шеренг из маленьких прямоугольничков, в каждом из которых было что-то написано, но что именно, разглядеть не удавалось. Переводя курсор от одного прямоугольничка к другому, докторши вызывали на монитор то какие-то непонятные пульсирующие и ворочающиеся картинки, то таблицы, то движущиеся графики. Догадаться, что тетки изучают и анализируют состояние всяких там внутренних органов и прочих потрохов, было нетрудно. Но понять, в каком состоянии все это пребывает, солдатики не могли. А Зинаида с Леопольдовной ничего не объясняли и впечатлениями не обменивались.

Так продолжалось часа полтора. Наконец мучительницы, должно быть, изучив строение подопытных до последнего хрящика, почти одновременно закончили свое «тестирование субъектов», и на мониторах обоих компьютеров появились крупные надписи: «RESUME», за которыми опять поехали многочисленные неразборчивые издали строчки. Завершились они в обоих случаях вполне понятной для Вани крупной надписью: «ALL RIGHT». Из этого можно было предположить, что оба они вполне здоровы и их сейчас отпустят.

Но не тут-то было. Зинаида Ивановна встала и'сказала Леопольдовне:

— Ну что? Будем начинать? Готовьте две начальные дозы: Соовьеву — «Зет-восемь», а Русакову — — — «триста тридцать первый».

— О Господи! — вздохнула Клара.

— Придержите эмоции, — холодно произнесла Зинаида.

Она подошла к ложементам и сказала, обращаясь к ребятам:

— Намучились, мальчики? Ничего, уже недолго терпеть осталось. Сейчас сделаем вам прививочки, и пойдете восвояси. Это почти не больно, шприцы одноразовые, все стерильное и чистенькое.

— А что такое «Зет-восемь»? — полюбопытствовал Ваня. — Это от чего прививка?

— Скажу по секрету, — хитренько улыбнулась Зинаида, — это от СПИДа. И от многих других болезней.

— А почему мне чего-то другое? — проворчал Валерка.

— Это не другое, а почти то же самое. Только «Зет-восемь» — препарат иностранного производства, а «триста тридцать первый» — отечественного.

— Понятно, — вздохнул Валерка, про себя подумав, что и тут все не по справедливости. Конечно, Ваньке, как богатенькому, импортный препарат вколют, а ему, голодранцу, и русский сойдет. Кроме того, ему отчего-то не понравилось, как Леопольдовна вздохнула, услышав о предстоящей инъекции. Было впечатление, что ей сильно жалко своих пациентов. А загнуться от этого укола случайно нельзя?

Тем временем Леопольдовна сходила куда-то в дальний угол комнаты, находившийся вне поля зрения лежащих в ложементах, и, судя по звуку; стала нажимать какие-то кнопки. Послышались тихое гудение, легкий скрежет и лязг. Потом что-то забрякало по-стеклянному. Клара повозилась еще минут пять, а потом принесла с собой две стеклянные ампулы, в которых просматривалась какая-то желтоватая жидкость. Зинаида принесла два одноразовых шприца, подала их Кларе, а сама вернулась к компьютеру. Леопольдовна разорвала пакет с запаянными в него резиновыми перчатками, напялила их на руки. Затем, сломав горлышко ампулы и колпачок, защищающий иглу шприца, набрала желтой жидкости. Протерла спиртовой ваткой Ванино плечо, оттянула кожу и быстрым движением вогнала иглу…

Зинаида смотрела за тем, как она вводит препарат, и в тот момент, когда Леопольдовна, опорожнив шприц, выдернула иглу, нажала одну из клавиш компьютера.

— «Зет-восемь» введен в 12.15.34, — сообщила она Кларе. — Давайте «триста тридцать первый»…

Валерка не любил уколов с детства. Поэтому, наверно, и наркоманом не стал, как многие из его доармейских знакомых. Конечно, орать после того, как игла вонзилась в плечо, он не стал, но и от восторга не заржал. Поморщился.

— Ну вот, — сказала Клара с какой-то фальшивой улыбочкой, выдергивая иголку, — сейчас надо еще немного полежать. Минут пятнадцать, не больше.

— «Триста тридцать первый» введен в 12.22.12, — послышался голос Зинаиды. Валерка успел заметить, что она пересела за другой компьютер. Леопольдовна бросила перчатки и шприцы в эмалированное ведро, а затем отправилась к свободному компьютеру.

Сначала ничего особенного не происходило. Минуты две-три Валерка даже верил в то, что через пятнадцать минут после «прививки» их действительно отпустят. Конечно, удобств и уюта не прибавилось, но он уже притерпелся. Чего стоит еще четверть часика полежать, после того как уже полтора часа провалялись?