Душехранитель

— Котлован! — крикнул Гроссман, однако это прозвучало уже в тот момент, когда они свернули и проскочили над самым краем, только заднее колесо, забуксовав на откосе, сбило вниз кусок слежавшейся глины.

Водитель «Ландкрузера» не стал рисковать и свернул в сторону трассы…

…Перемахнув через насыпь, искореженная груда металла, которую представляет собой «Чероки», опрокидывается и, кувыркаясь, летит вниз, в черноту и пустоту котлована…

…Николай очнулся почти сразу и обнаружил у себя под мышкой странно изогнутое туловище Ренаты.

— Зашибись! — сказал Гроссман и встряхнул ее.

Рената тихо застонала. Выпутываясь из страховочного ремня, Саша оглянулся:

— Живы?

Джип стоял среди пожухлой осоки, на дне котлована, не долетев до воды всего несколько метров. Сверху за ним тянулся по склону след из ободранной земли: там они катились.

— Рената! — телохранитель рывком перевесился назад и приложил ладонь к горлу девушки.

— Жива она, жива! — прохрипел Гроссман, забыв об ушибленном затылке.

— Позаботься о ней! — Саша раскрыл дверцу и бросил возле Николая полностью заряженный «ТТ»: — Если придется стрелять — отстреливайтесь.

— А ты?

— Ждите меня вон в том перелеске. Не вернусь через пять минут — уезжайте в Краснодар.

Выскочив из машины, он махнул рукой. Ник перебрался вперед и с трудом, но все-таки завел джип. «Чероки» выкарабкался по пологому берегу и прямо через поле помчал к лесополосе.

Припадая к земле, хватаясь за пожухлые стебли и корни кустиков, Саша выбрался на дорогу.

…Если бы оставалось не так мало времени и запасов сил…

«Действуй, братишка! Жизнь дана, чтобы ее прожить, а не проспать! Вперед, ату их!»

Саша выскользнул из-за пригорка, для подстраховки прокатился по земле, не совсем уверенный, что его не заметили. Возникнув за спиной одного из ближайших преследователей, которые после падения их джипа выскочили из «БМВ» и спортивных автомобилей, телохранитель придушил его, но не выпустил, а прикрылся вмиг обмякшим телом. Перехватив руку жертвы, Саша выдернул у него из пальцев пистолет и, укрывшись за «БМВ», положил еще нескольких, не успевших спрятаться.

Крики, топот, стрельба…

Где «Ландкрузер»? Где «Ландкрузер»?

Мысли на долю мгновения метнулись к Николаю и Ренате, и тут невыносимая боль прожгла ребра…

…Телохранитель выпускает из рук изрешеченный пулями труп своей жертвы, зажимает локтем рану в боку, но, не сделав и шагу, падает на одно колено.

Тишина. Абсолютная тишина. И боль…

Возле скорчившегося на дороге Саши возникает мужской силуэт.

— Мой выход… — произносит мужчина, бьет телохранителя рукоятью пистолета в висок, а затем поворачивается к выползающим из-за машин подчиненным. — А вам — антракт. Займитесь им!

— А он что, жив еще? — удивляется кто-то.

Мужчина подобирает полы элегантного черного плаща, садится на корточки и прикладывает два пальца к Сашиному горлу:

— Да, жив. И чтобы оставался в живых до моего возвращения. Страхуйте моего шофера. Следуйте в Краснодар, но старайтесь сильно нас не обгонять.

Серапионов распрямляется, скидывает плащ в руки одному из услужливо подступивших спутников. Другой в это время стягивает куртку с неподвижного телохранителя.

— Ну, и не скучайте без меня, что еще сказать! — Андрей улыбается, небрежно разводит руками, а затем сует их в рукава поданной куртки. — Похож?

— Один в один! — почти хором отзываются окружающие.

— Трупы приберите, — поморщившись напоследок при виде физиономий приспешников, он перепрыгивает канаву и удаляется в направлении леска — туда юркнул загнанный «Чероки»…

«И не забудь про крутой замес, мальчик мой! Впрочем, я тебе напомню, мало не покажется!»

…В дальнейшем пришлось пробежаться, чтобы вид иметь усталый и потрепанный. Впрочем, Андрей и без того замучился, гоняясь за этой троицей уже без малого две недели.

* * *

Сломанная или вывихнутая ключица дребезжала адской болью. Николай попытался прощупать, есть ли перелом, но только ухудшил ситуацию. Рената вскрикнула и отогнала его.

— Ну я же не врач… — оправдываясь, пробормотал Гроссман.

Прошло уже гораздо больше отведенных Сашей пяти минут, а его все не было.

— Надо ехать, — вздохнул Ник, понимая, что телохранителя, скорее всего, уже нет в живых.

— Только попробуй! — ответила девушка.

Джип стоял в самой чаще, все двери его, несмотря на пронзительный ветер, были раскрыты настежь.

— Не дури, надо ехать. Если он живой, то найдет нас…

— Заткнись, Гроссман!

— Рената! Коля! — вдруг послышался знакомый голос. — Вы где?

Забыв о боли, Рената вывалилась наружу и, хромая, бросилась навстречу Саше:

— Тут! Саша! Мы тут!

Телохранитель нагнулся, уперся ладонями в колени, опустил голову и перевел дух.

— Ты ранен?! — встревоженно спросила она, подбегая. — Ты ранен?

Он выпрямился, обнял ее. Ренате показалось, что в его взгляде мелькнуло любопытство. Так странно…

— Все о’кей, — тихо сказал Саша и покосился на Гроссмана: — На ходу джип?

— Чем-то цепляет землю, а в целом ничего… — Николай заглянул под колеса. — То ли подвеска, то ли еще какого-то хрена…

— Черт с ним. Загружайтесь, ехать надо… — телохранитель сел за руль.

Рената не могла понять, что здесь не так. Но что-то было не так. И этот взгляд, снова метнувшийся поверх ее головы, и незнакомые нотки в знакомом и любимом голосе. И, в конце концов, — «о’кей»… Он уже не раз удивлял ее чем-нибудь непривычным и, вроде бы, не свойственным ему, но почему такой изучающий, отстраненный взгляд? Ах, лучше бы в свое время он остановил свой выбор на сценическом искусстве — и не случилось бы с ним всего этого…

Джип немного пошел юзом, выправился, громыхнул, пополз и медленно набрал скорость.

— Кто это был? — спросил Николай.

— Не знаю, — как обычно, Саша был неразговорчив.

— Много их там было?

— Достаточно.

«Чероки» спотыкался, как рейсовый городской автобус, правая фара и обе «противотуманки» были разбиты. Выругавшись сквозь зубы, телохранитель наконец остановился и вышел посмотреть, в чем дело.

— Вот дерьмо! — донесся из темноты его голос. — Надо менять колесо! На диске едем…