Душеполезные поучения

Она стремилась в монастырь, думая найти покой, а того не знала, что оный зависит от победы над страстями и от смирения, терпения и любви. Предоставьте ее воле и отнюдь не уговаривайте остаться; а покажите ей, что наш путь есть тесный и прискорбный, который вводит в жизнь вечную; и когда согласится идти оным и терпеть все с самоукорением и смирением, то пусть остается… (V, 203, 377).

МОНАШЕСТВО И МИР

Превратное понятие и суждение о девичьих монастырях, которое ты и сама имела, есть мирское мудрование. Они не понимают, что к сей жизни есть призвание Божие, без которого сам собою человек не может оставить мир с привлекательными и обольстительными его удовольствиями, которые хоть часто бывают растворяемы скорбями и болезнями. Вступив в обитель, мы имеем одно стремление — спасение души, но нам нужны различного рода испытания, искушения и скорби, дабы чрез оные могли познать кроющиеся в нас недуги душевные, немощи и различные страсти и чрез скорби и искушения получить исцеление душевное, а не так, как ты рисуешь в своем воображении: «тихая обитель — молитва, спокойное исполнение приказания», это машинальная жизнь. А какие предлежат брани и искушения вступившим на поприще сего духовного подвига, о сем ты и понятия не имеешь. Если прочитаешь внимательно первые четыре Слова, или Степени, св. Иоанна Лествичника, то поймешь теоретически, а от опыта еще далеко. Подробно испытывать весь образ иноческой жизни тебе не нужно: но скажу, что самое то, что считают сплетнями, служит пользою для делателей духовных. Их касаются эти сплетни; конечно, они оскорбятся, но тем познают свою немощь и попекутся об исцелении своем: терпением, самоукорением и смирением. А если бы не было им сих укоризн, то они лишились бы пользы… А если бы проходить одну машинальную жизнь без всякого искушения, то можно впасть в гордость и в прелесть. Но до тебя эта жизнь<монашеская>не принадлежит; проходи тот путь, на котором Господь тебя поставил… (I, 251, 484—485).

Что же касается до мнения светских людей, водимых страстями (что называется мир), о нашем звании, и вменяющих себе в бесчестие, когда ближние их вступают в монастырь, то мы на сие имеем учение пресладчайших уст Спасителя нашего, Господа Иисуса Христа: аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавиде. Аще от мира бысте были, мир убо свое любил бы: якоже от мира несте, но Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир (Ин. 15, 18—19). И опять, кто стыдится мира ради звания Божия и дел, предприемлемьгх любви Его ради, тот также услышит от Господа: иже аще постыдится Мене и Моих словес в роде сем прелюбодейнем и грешнем, и Сын Человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего, со Ангелы святыми (Мк. 8, 38). Еще же апостольское учение удостоверяет нас, что: мудрование плотское вражда на Бога: закону бо Божию не потряется, ниже бо может (Рим. 8, 7). Истинные христиане должны радоваться и вменять себе в честь, когда ближние их удостоиваются сего звания Божия; кто может без звания Божия оставить мир и удовольствия его (хотя временные, суетные и ложные) и вступить в обитель, по наружности скудную в одежде и в удовольствиях, но внутренне и богатых и веселых, чего мир не может прияти, по слову Господню (VI, 36, 54—55).

Мирские люди смотрят на монахов как на зверей, обрекают их на хлеб и воду, а не помышляют о немощах наших. Были во времена оные великие подвижники, но не все, а ныне умножились немощи наши. Молись Богу о них (V, 552, 736).

Жалкие твои родители не понимают, где может быть тебе польза; они видят только стены и одежду монашескую, а во внутренность жизни проникать не могут, и растолковать им сего неудобно, это познание только опыт дарует (III, 80, 175).

…Как издевается мир над духовными; и горе нам, что должны бы быть свет мира, а теперь мир хочет просветить нас своим мрачным и темным — не светом, а тьмою (IV, 174, 432).

Почитывай духовные книги, и согреется сердце твое к любви монастырской жизни. Прочти в 4–й части Добротолюбия слово Иоанна Карпафийского, как он утешает монахов в скорбях и предпочитает жизнь нашу — мирской жизни (III, 23, 80).

Монастырская жизнь — училище благочестия

Смотри, какое есть училище благочестия: обитель дает видеть свои грехи и познавать, хотя отчасти, немощи. Ты, бывши в мире, мечтала о себе, что имеешь любовь Божию, которая есть глава всех добродетелей и совершенство; а теперь познала, что еще ничто, но и больше сего должна познать, когда будешь как должно смиряться, не языком и пером, а сердечно… Ты говоришь: я всех люблю, и этим себя обольщаешь. Любишь до тех пор, пока тебя не копнут, какая же это любовь? Господь премилосердый да вразумит тебя и укрепит в пути истинном, а не заблудном… (VI, 135 220, 222).

…Мирские люди, и благочестием сияющие, не знают сих<монашеских>браней и не бывают так ввергаемы в пещь искушений, как в нашем звании, по мере каждого устроения (III, 161, 286).

Суета же монастырская от мирской много различна: там по необходимости, а в мире для прихоти и роскоши (V, 1,12).

Продолжительное пребывание монаха в миру приносит душевный вред

…Случилось искушение — отвращение от монастыря; мне кажется, оттого, что она долго пробыла в мире, увлекалась прелестями и мнимыми удовольствиями мира, а открыть было некому, и укрепить также. Теперь же, при помощи Божией, может опять прийти в прежнее устроение… (IV, 75,185).

Жизнь монашеская — неизвестное народу разумение

Благодарение Господу, подающему вам утешение и услаждающему вам монастырскую жизнь. Конечно, жизнь наша, по слову Иоанна Лествичника, неизвестное народу разумение; но только когда мы правильно и смиренно жизнь нашу проводим, не увлекаясь о себе мнением, что мы лучше других или мирских, всяк идет своим путем. А когда, услаждаясь, увлечемся в высокоумие, то и отымается оная сладость и является крест; да без него-то нельзя и обойтись, ибо им достигается Царство Небесное (IV, 37, 79).

Монахи и мирские должны полагаться в спасении своем на милость Божию, а не на дела

Тебя устрашило слово: «истязан будешь в день судный» (чин пострижения монахов), а за обеты, данные в крещении, неужели не будем истязаны в день судный? Ежели б не было покаяния и надежды на милосердие Божие, то конечно надо бы упасть духом; а как мы находимся в борьбе страстей, падаем и восстаем и приходим во смирение, то и надеемся на милость Божию, а не на наши дела (III, 257,445).

Нарушившие обеты монашества и возвратившиеся в мир подвергаются казни Божией

…Извещаешь меня о неутешной скорби своей по миру и о готовности возвратиться в мир ради наследства. Сердечно соболезную об этом… Ты определена в монашество, и с тем вместе все права мирские для тебя уже не существуют… Теперь, положим, ты выйдешь из монастыря, конечно не без срама, и, может быть, по прежним правам получишь часть наследства. Что же будешь делать? ужели решишься выйти в замужество и забудешь свое обещание посвятить себя Богу в звании иноческом? Как хочешь, но только я скажу тебе, что были подобные примеры, и оставили тем самые жалкие явления казни Божией, как нарушители своих обетов. Ни в чем в мире не находят они счастья: внутри упреки совести, лишение внутреннего довольства, а извне скорби и повсечасные неудачи в делах везде таковых преследуют, а чаяние будущего воздаяния приводит их до отчаяния (VI, 85,138,139).

Отсутствие мира между сестрами разрушает духовный строй жизни монастыря

Еще я за нужное считаю тебе напомянуть: поставь за правило сестрам не говорить с укоризною и пересудами ни о ком, а паче об игуменье; это я заметил и вижу, что от сего происходит возмущение: передавая друг другу пустые разговоры, доходят и до тех лиц, еще с прибавкою, и заражают немирством; а хотя бы и не дошло до них, но уже внутренний залог нерасположения отзывается в их сердцах; а лучше идти путем правым, стараться нудить себя — любить оскорбляющих и видеть всех лучшими себя. Св. Исаак в 21 Слове полагает в том и чистоту сердца, когда видим всех святыми (V, 254,375—376).

Как можно скоро забыть почтеннейшую вашу матушку игумению? И скоро ли рана эта исцелится? А тут волнение умов: всякий по своему понятию о новой начальнице, не дают успокоиться. Да, жаль, что такая противоположность в вашем теперешнем начальстве; будут разные партии одна против другой, и пока не утихнет смущение и не умиротворится между ими, то жалко положение обители вашей; а паче когда еще на бумагах завяжутся, чего у вас никогда не бывало. Да сохранит вас Царица Небесная от сей чумной заразы и да устроятся мир, согласие и любовь в вашей обители! Ты весьма хорошо делала, что уклонила от себя завязчивую материю, предлагаемую тебе, может быть, и с намерением или уловить словцо, или привлечь к своей партии. Как сама, так и других тебе единомысленных наставляй повиноваться игумении; а где нужно, держать нейтралитет и остерегаться входить в суждения той или другой стороны. Мы часто имеем неправильный взгляд на вещи и, понимая оные худо, других тем же заражаем; а всего лучше о порядке и правлении, до них не касающихся, пусть молчат и внимают себе и своему спасению (V, 285, 409—410).