Душевный посыл

Уже не горят. Сгорели, а пепел уполз топиться в ближайшую речушку от неадекватных тренеров с часовой тренировкой и ещё более неадекватных толстушек уверенных что для начала это подойдёт.

Не подошло. Это стало очевидным в первые пять минут, затем стадии отрицания “нельзя сдаваться и точно получится”. Злости “чёртовы восемь раз! Засунь себе их в свою накаченную ж…”. Торга “вот сделаю все выпады и открою контейнер с очередным низкокалорийным обедом, давайте ножки ещё чуть-чуть”. Депрессии “умру толстой и никем нелюбимой”, и вот принятие. Лежу и принимаю себя толстой и нелюбимой, а контейнер уже не хочется, ем слёзы и запиваю самобичеванием.

Есть ещё вариант погрызть коврик для йоги, который мне подарила Мия. И теперь этот розовый бедолага вместо того, чтобы принимать малый вес идеально сложенной подруги, лежит под большой мной и тоже принимает происходящее, слушая в очередной раз «И последние восемь раз! Не забывайте втягивать живот, у вас будет прекрасный пресс! Подготовьте гантели для следующего упражнения!». Гантели? Гантели! Ещё и гантели! В комнате раздался мой страдальческий стон, не зря дыхание восстанавливала.

После душа, завтракая очередным мизерным контейнером с жидкой кашей и странным набором семян, я смотрела на пустую упаковку успокоительных прослуживших мне верой и правдой все три года работы в технической поддержке. Почему-то именно в этот период моей жизни они решили закончиться.

До вынужденного выхода из дома осталось два дня. И в понедельник, в первый день календарного лета, я заберу документы со своего первого места работы.

Две недели больничного подходили к концу, а я не особо похудела, семьсот грамм отчего-то не отразились на шикарном теле эпохи ренессанса.

Не нашла новую работу, каждый раз теряясь на моменте редактирования собственного резюме. Три года назад пошла работать в первую же фирму, от которой получила приглашение. Начинать всё сначала почему-то стало невыносимо сложно.

Но самым страшным оказалось заставит себя выйти из дома. Спасибо доставкам что они существуют и помогают мне не откладывать момент возвращения в большой и страшный мир.

Каждую ночь меня преследует один и тот же сон. Женский туалет, мигающий свет и убегающая от страшного мужика я. На этом моменте резкое пробуждение и очередное осознание что поспать удалось от силы два часа. А потому, помимо ярко выраженных щёчек, на лице появились тёмные круги.

Перевела взгляд с пустой баночки успокоительных на полную со снотворным. Когда-то их пила мама, чтобы набраться сил и снова поехать к папе в больницу, без них уснуть не получалось.

Прочитала дозировку, взвесила все «за» и «против», в очередной раз посмотрелась в отражение на чёрном экране телефона. Горестно вздохнула.

От тяжких дум отвлекло новое уведомление. С родителями поговорить уже успела в те дни, когда успокоительные действовали хорошо. Вкупе с горячим чаем, создавая иллюзию уравновешенной дочери, решившей изменить свою жизнь к лучшему. Девочкам тоже отписаться успела, а вот чаты с Артуром и Натальей Игоревной открывать не решилась. Больно и страшно. Ольге не ответила, на удивление просто оказалось заблокировать ту, кого годами считала близкой подругой.

Ошалелыми глазами оглядываю небольшой коридорчик для персонала. Белая дверь женского туалета с грохотом захлопнулась мгновение назад, но ощущения безопасности это не принесло.

Рванула в сторону приоткрытой створки двустворчатой двери, за которой на всю громкость гремела весёлая музыка. Платье давно задралось до середины бедра, зато чёрное пятно непонятного соуса, случайно полученное от выпившего больше положенного коллеги, не видно за складками. Вот это я умничка, вот это оптимизм.

Схватилась за массивную, железную ручку и успела заметить лицо Ольги, тянущей Артура на танцпол. Бывшая подруга, увидев остановившуюся в нерешительности меня лишь усмехнулась. И нежно обвила руками шею моей первой и горячо любимой любви. Похоже игра перестала быть тайной и больно мне начинают делать глядя в глаза.

Моргнула глядя в белую поверхность двери как баран на новые ворота. Момент когда из рук выскользнула ручка, умудрилась упустить. А вот мигающий над голой свет, в этот раз, в себя привёл мгновенно. Для проверки подёргала дверь, убедилась что не открывается и рванула со всей силы в глубь коридорчика. Если бы жуткий мужик и оказался на пути испуганного кабанчика в золотом платье, сбила бы как кеглю. Это я в ступоре беззащитной была, а в панике я зверь.

На пути никого не оказалось, от чего на мгновение загрустила, но не на долго. Лампы начали хаотичное мигание с противными щёлкающими звуками, а я уже налегла на очередную дверь с большой табличкой «Только для персонала». Простите, извините, но очень надо.

Вывалилась в длинный, узкий коридор с желтоватого цвета стенами. Под ногами дешёвый, местами рваный линолеум с отчётливо проступающими ямками. Вдоль стел хаотично разбросанные коробки, деревянные ящики и листы бумаги. Полосы препятствий мне для полноты ощущений не хватало, спасибо большое, страшный мужик. Но можно было на зеркало подышать и написать «запишись на фитнес», а не устраивать вот это вот всё.

От злости даже не испугалась, увидев в отражении прозрачного стекла противопожарного ящика, улыбающуюся уродливую морду. Средний палец левой руки будто сам по себе оттопырился и взлетел четко в сторону ухмыляющейся рожи. Наверное зря, ибо вместо веселья среди шрамов отчётливо проступила злость. Даже не выражающие абсолютно ничего, красные глаза, блеснули нехорошим огоньком.

Не давая себе времени даже выдохнуть, оттолкнулась от пола и рванула до виднеющейся впереди двери со значком аварийного выхода. Лампы над головой погасли одновременно, со мной уже не играли, сильно обидевшись на неосознанный жест.

Собирая боком, ногами, плечами расставленный по коридору хлам, медленно продвигаюсь вперёд. Надежда добраться до улицы не покинула даже в момент падения. Тёплая хватка на щиколотке и успешное падение на четвереньки завершили мой фееричный забег.

Испугаться сильнее не успела. Слишком сюрреалистичным кажется происходящее, больше напоминания некий приступ, вызванный сильным стрессом. Может я головушкой устала, стрессов набрала, а сна нет, вот и чудится страшное и не красивое, намекая взяться за ум. Осталось только из приступа вырваться в кусочек реальности и разобраться со всем постепенно.

По полу протащило неожиданно и очень больно. Оставив после себя кровавые мозоли и жгущую боль, наконец слетели туфли. Оптимизм – это важно, жаль порадоваться как следует не успела. Заезд моего хрупкого внутри, но массивного снаружи, тела прекратился после очередного стона боли. Дыры в полу, показавшиеся мне небольшими на первый взгляд, оказались глубокими и болящими, когда тебя по ним тащат.

Свет над головой зажегся, и я зачем-то обернулась. Поорать захотелось наверное, или новыми фобиями обзавестись.