Дуxless: Повесть о ненастоящем человеке

— Ну и прекрасно. Только вот я-то каким образом оказался ответственным лицом?

— А вот тут у меня самый большой вопрос. Вероятно, Кондратов был без памяти или секретарша перепутала, но я в субботу получаю указание от секретариата приехать в понедельник и получить билеты на Ростов. А ты, как я узнал, в Питер. Я так думаю, что косяк вышел из-за того, что мы рядом сидели и Некер, плохо ориентирующийся, ткнул пальцем в наш сектор, Кондратов не стал уточнять, а секретариат взял под козырек.

— Охуительно, — только и могу вымолвить я. — Собаки цепные… думать не думают, только лают. И чего мне теперь делать? Аф-аф?

— Аф-аф! — смеется Серега.

И тут перед нашим столом возникает Гоша из отдела маркетинга.

— Здорово, мужики! — Гоша всегда жизнерадостен и простоват. Он один из немногих старожилов компании, ухитрившийся выжить после всех чисток, особенно ничего не делая, и сохранить оптимистичный настрой, что бы ни случилось. — Че, завалили годовой план и лаете на призрачную премию? Да, мужики?

— Мужики все в тайге, лес валят, — сумрачно отвечает Уваров.

— А тебя чего, чувачок, в Сибирь переводят? Заставим таежных белок есть французскую кукурузу, или что?

— Меня переводят сразу в белки. А то в Сибири низкая покупательская активность по нашей товарной группе. Вот сижу тут, учусь лаять, чтобы волков отгонять.

— Кстати, о собаках. Вы не собаководы?

— Нет, — дружно отвечаем мы.

— Слушай, все равно. — В этот раз Гоша обращается ко мне: — Тебе собака не нужна? Модная?

— Какая еще собака? — спрашиваю я обессиленно. Понимая, что Гошу лучше выслушать, или он не уйдет никогда.

— Охуительная собака, кану корсо, знаешь такую породу?

— Это про которую всякие модные журналы писали «собака мафии»?

— Ага. Люди знакомые задаром отдают.

— Да ну ее. Кто с ней гулять будет — меня дома никогда не бывает. А сколько она стоит, кстати?

— Полтора косаря. А отдают просто так.

— Хорошая собака. А чего же отдают-то?

— Да понимаешь… стоит-то она полтора, но сожрала уже на восемь.

— Гы-гы-гы, а чего она жрет-то?

— Да жрет, сука такая, в основном фирменные вещи. Сумки и обувь «Tod's» и «Prada», диван какой-то модный обгрызла. Причем обувь домработницы не жрет, а хозяйские сумки, спрятанные на верхних полках шкафов, как-то умудряется доставать. Такая падла, что не надо ничего.

— Гламурная какая-то собака.

— Да уж… Ну, так у тебя знакомых нет, кому отдать? А то люди хорошие отдают, жалко их.

— Да тут не знакомые, а враги какие-нибудь нужны. Надо подумать.

— Ну, если придумаешь, свистни, о'кей?

— Ага.

— Ну, я пойду тогда. Смотрите не увлекайтесь лаем, мужики.

Мы допиваем кофе, и я пытаюсь вспомнить, на чем мы остановились. Открутив пленку разговора назад, я ловлю нить и спрашиваю Серегу:

— Серег, суть я понял. Тока ты мне скажи, чего я там делать буду? Я же в специфике ни бум-бум. Цель визита не ясна.

— На самом деле специфику я тебе объясню. Когда-то у нас с Гулякиным был базар, что все его косяки я знаю и прошу его только ничего не портить и особо не залупаться. И все это время был у нас некий пакт. А тут вышло такое дело, что я нечаянно прошерстил его основного дистрибьютора, но он весьма ловко скинул концы, на последние месяцы прошлого финансового года тормознул ему платежи по бюджетам и, ловко лизнув Гарридо, свел ситуацию на нет. А суть там была в том, что есть два дистрибьютора, с одинаковыми оборотами, но один получает маркетинговый фонд больше, чем другой (и мне понятно почему), а второй очень недоволен. А ребята они хорошие. И я чувствую, что он второго дистрибьютора просто сливает. А еще появляется новая фирма-дистрибьютор, которая тотчас же получает бюджет на развитие, согласно правилам компании, но выяснить, что они и кто они, я не могу, ибо во все мои последние вояжи в Питер со мной ездит Гарридо. А обороты, как ты знаешь, не растут. И я так понимаю, что второй дистрибьютор, чувствуя все гулякинские аферы, просто в один прекрасный момент спрыгнет от нас. Короче, ситуация с Гулякиным — как с Гошиной собакой. Стоит полтора, а портит на все восемь. Только портит он уже значительно больше.

— Серег, у вас там схемы похлеще, чем у мошенников, подделывающих кредитные карты. Я-то чем помогу тебе?

— А тем. Гарридо в Ростове, я тоже там буду. Твой визит для Гулякина — прогулка. Ты на собрании не был, не совсем в теме. Ну послали проверить, и проверишь. Он тебе поляну накроет, девок и все. Тем более, прослышав о твоих похождениях в Москве, он подумает, что ты и в Питере все дни прогуляешь. А я тебе просто даю сейчас наводку. Мешать он тебе не сможет, информированности твоей не ожидает. В общем, направление поиска у тебя есть. Если не поймаешь его, так убеди просто, чтобы регионы не баламутил своими провокациями. А то они у меня уже все быковать начинают. И если он от Москвы бюджет дополнительный откусит, то в лавке такая война народная начнется, мама дорогая!

— Спасибо тебе, друг. Только мне этот визит сейчас очень некстати. В Москве дел по горло. Кошмар, в общем. Тут твои еще с проблемами.

— Они пока мои. Проблемы. А потом и твои будут. Он очень хитрожопый товарищ. Знаешь, с такой напористостью крепостных крестьян, которые потом скотопромышленниками становились…

— Ага. Знаю. Ну ладно. Спасибо за информацию. Попытаюсь показать ему трудности зарождения капитализма в крепостной России. Благо диплом историка позволяет.

— Ты уж постарайся.

— Я уж постараюсь, swear, — я прикладываю руку к груди, — делать гадости — наша профессия!

Я поднимаюсь к себе в кабинет и нахожу на своем столе пухлый конверт. Замечаю на нем логотип сигаретной компании, с удовольствием рву бумагу, и из конверта на стол выпадают листы копии учредительных документов ЗАО «ДЖЕТ ЛОУНЖ». Я просматриваю список учредителей, вижу в нем Мишу Зеленова, его друга Сашу, своего друга Вадима и СЕБЯ. Со скромным указанием шести процентов. Я улыбаюсь и набираю номер телефона Вадима:

— Партнер?

— Партнер, партнер. Видел уже документы, что я тебе прислал? Сам копии с оригинала снял.

— Шустрый ты, однако.

— Быстрый, брат, быстрый. Обмоем сегодня?

— Я сегодня в Питер еду.

— О как! И я на неделе туда поеду. Надолго?

— На три дня почти.

— Ну, стало быть, увидимся, если ничего не изменится.

— Ага. Я тебе еще сегодня деньги отдам. Ты, кстати, им платеж перевел уже?

— В пятницу еще, а то исправили бы они документы, ага.

— О'кей. Я тогда поеду домой, заезжай ко мне часов в шесть… Сможешь?

— За деньгами я всегда смогу, брат, за деньгами-то — да.

— Вадим, ну ты доволен?

— Ага. Я даже сегодня спал плохо от этого. А ты?

— Я тоже спал плохо, но по другим причинам. И тоже доволен.

— В общем, увидимся.

— Пока.

Я отключаюсь, вытягиваюсь в кресле и гляжу в окно на город. И он уже совсем не кажется мне таким сумрачным…

Без пятнадцати шесть, уже у себя дома, я окончательно пакую командировочные вещи, проверяю билеты, деньги и карточки. Затем закуриваю сигарету и иду в спальню за деньгами. Я открываю шкаф и начинаю ощупывать пространство за старыми вещами, думая о том, что пора бы наконец завести нормальный сейф. Хотя если дело прогорит, то никакой сейф уже не будет нужен, резонно подсказывает мне сознание. Но я нахожу это утверждение вредным и отстойным и гоню его прочь. И вот, одну за одной, я достаю на свет божий пять пачек по десять тысяч долларов США. Кидаю их на постель, закуриваю сигарету, смотрю на них так, будто я покупаю долю в нефтяной компании, потом думаю о том, что покупка акций нефтяных компаний в наше время — дело не совсем верное и даже политически близорукое, и решаю, что пусть это будет мне казаться покупкой акций «Майкрософт».