Два черта из табакерки

Стол в гостиной был уже накрыт. Я положила клатч на кресло рядом, достала мобильник на видное место и подошла к стулу, рядом, как по моновению волшебной палочки оказался Миша. Я удивленное вскинула брови, чего бы ему надо от меня. Но парень лишь галантно отодвинул стул, куда я не преминула плюхнуться своей пятой точкой.

– Шикарно выглядишь, -прошептал он мне на ухо, пока остальные были занятии рассадкой по местам, да так, что от его дыхания обожгло шею.

И вот началось, выпьем за то, выпьем за это, поговорили о любви, о жизни, о здоровье, закончилась двухчасовая болтовня, нашей с Мишей свадьбой.

– Мне еще рано, – покачала я головой, -О какой свадьбе речь.

Потап хихикнул и уставился на меня.

– От чего ж рано?! – удивилась тетя Света, -Мишка, парень завидный, кстати боксом занимается, девки у подъезда ночуют, в любви признаются, а он, кобелина, отшивает всех, -закончив монолог, она любя и легонько шлепнула ему подзатыльник.

– Почему ж кобель, если отшивает?! – удивилась я такому резонансу в ее фразе.

– Ну как бы тебе так сказать?! –затормозила она с ответом.

– В постель таскает, на машине возит, развлекается как может, а встречаться ни за что, -выдал дядя Леня и сурово взглянул на сына.

– Вы меня сейчас прям Синей Бородой выставили, -покачал головой Миша.

А я хихикнула. Родители его, конечно, выше всяких похвал, особо во фразах не стеснялись, не зря с моими сошлись, тоже современных взглядов люди.

Мишка взглянул мельком на часы на руке и, подняв на меня глаза, кивнул:

– Нам пора, там уже в разгаре вечеринка.

Попрощавшись, мы вышли на улицу, под улыбчивые взгляды родителей.

– Маруся, я на тебя надеюсь! – сказала мама на прощанье.

– Не волнуйся мам, табу на пьяные танцы на столе, я помню, -кивнула я в ответ.

Миша подошел к машине и кивнул:

– Садись, – я плюхнулась на сиденье, а он продолжил, -А о каких пьяных танцах говорила мама?

5

– Предупреждения для нерадивой дочери, не обращай внимания, -отмахнулась я.

Долго меня упрашивать не надо и я заскочила на переднее сиденье. Ехали мы минут сорок, молча всю дорогу. Говорить было не о чем, я наслаждалась музыкой, а он был сосредоточен на дороге.

Мерцающие огни светомузыки, мы увидели еще издалека.

– Интересно, они весь дом разнесли или нет?! – усмехнулся Миша.

– Навряд ли, наша группа культурная, -заверила я его, вглядываясь вдаль.

Машина припаркована и мы вышли.

– Маня! –услышала я ор подруги, которая с пластиковым стаканчиком, между прочим полным, неслась ко мне, с радостной улыбкой во все свои шикарные тридцать два.

В этот момент, спотыкается о парня, который попался на пути, стакан вылетает и врезается прямо в мою грудь.

– ...., ...., ...., -высказывалась я, оглядывая своё платье, пока не исчерпала запас матерных слов.

– Машкаааа! –со слезами протянула Лилька, -Простииии!

– Дура, -рявкнула я в ответ, схватила ее за руку и рявкнула, -Пошли наверх, застирывать, хим.чистка с тебя, поняла?!

– Да без проблем, -крикнула она в ответ.

Толпа веселилась, не обращая на нас внимание.

А я перевела взгляд на Мишу:

– Надеюсь, шмотки у тебя тут есть?! – спросила я.

– Кроме спортивок и футболок с майками, ничего, -пожал он плечами, не веря в то, что осмелюсь их одеть.

– Пошли, покажешь, где лежат, -кивнула я ему на дом и он послушно поплелся за нами.

Наверху, он открыл передо мной шкаф, а я оглядывала комнату.

М-да, истинно мужская лочуга. Темные, зеленоватые обои, белая шкура на полу, письменный стол и стеллаж с книгами, у стены кровать, застеленная светлым покрывалом.

– Твоя комната? –спросила я, вглядываясь в книги.

– Моя, -кивнул Потап, – Теперь моя, -уточнил он.

А я перевела взгляд на шкаф, Лилька мялась рядом.

Я вытащила темно-синюю футболку и светлые спортивки, которые по заднице были мне размера на три-четыре больше.

– Потапов, и не скажешь, что у тебя такой зад большой! – удивилась я, расправляя спорты в руках.

– Вообще-то, малыш, мужчины не носят спортивки в обтяжку, они должны быть свободны, -пояснил он, а я вскинула бровь и проникновенное уставилась на него, реакция у меня такая на его «малыш».

– Давно ли я малышом стала?! Во мне весу шестьдесят кг, -сказала я, показывая на себя руками.

Он усмехнулся и ответил, игнорируя мое высказывание:

– Вы дверь на щеколду закройте, чтоб никто не вошел случайно, – и вышел из комнаты.

Платье мы застирали, Лилька хныкала и в сотый раз просила прощенье. Я одела футболку и завязала на ребрах, открывая плоский живот, спортивки висели совсем на бедрах, из под резинки при малейшем движении виднелась тонкая линия кружевных трусиков, и пришлось штанцы затянуть на шнурок, чтобы не свалились при удобном случае. На ноги ничего не нашлось, но благо лето позволяло щеголять босиком. Я чуть загнула штанины, чтобы волоком не тащились за мной и открыла дверь. Лилька задержалась сбегануть по маленькому.

– Ох, фигурка атас, -выдал Бесаев, столкнувшись со мной в коридоре, -Пресс шикарен, -подмигнул он и указал взглядом на оголенный живот и штанцы, которые так и висели через чур низко на бедрах.

– А то, стараюсь! – весело подмигнула в ответ и увидела идущего навстречу Потапа, -О, а вот и спаситель, -крикнула я и надоумило же спросить у Тимура, -А ты куда шел?

– В комнату, Лилька там, не хочу упустить шанс на романтик с моей девочкой.

А я в момент представила как он заходит, а там в комнате, дверь в туалет открыта и Лилька в неприглядном виде, в полуприсяди над унитазом.