Два дня перед каникулами

– Зачем мы здесь?
– тихонько спросила Маша, теребя рукав своей куртки.
– Ведь не просто так?

– А ты не догадалась?
– усмехнулся Хранитель.

– Чтобы понять свою связь с местами, в которых мы живём, - негромко, но уверенно сказал Мишка.
– Чтобы не плыть по течению. Чтобы понять тех, кто жил до нас.

– Чтобы лучше понять друг друга, - вдруг дополнила Маша.
– Чтобы научиться доверять и отвечать за других.

– Чтобы научиться понимать последствия своих решений, - подвёл черту Мишка.

– Молодцы, - несколько удивлённо протянул волхв.
– Сделали даже больше выводов, чем я ожидал... Значит, вы попали сюда не зря. Потому что попасть в этот мир-меж-мирами могут лишь люди с чистыми намерениями... и ради чистых дел.

– Что это значит?
– округлила глаза Маша.

– Значит, что у вас всё впереди, Маша, - улыбнулся Хранитель.
– Не забывайте свои выводы... и прощайте.
– Он подмигнул Мишке: - Удачи, тёзка.

Тёзка? Так это, получается...

– Отец Михаил???

Фигура волхва уже таяла в воздухе, оставляя после себя лишь лёгкий контур, но на полупрозрачном его лице с древесным рисунком отлично была видна улыбка.

– Спасибо вам!
– хором закричали ребята.

Потом они стояли несколько минут, просто держась за руки и глядя на площадку перед школой...

Они ещё побродили по классам, с удивлением рассматривая массивные старинные парты с наклонными столешницами и откидывающимися крышками, сделанные одной конструкцией со скамьями. Прошлись по гулким коридорам, заглянули в кабинеты, в пионерскую комнату, украшенную знамёнами...

Проход оказался в действительно укромном местечке - в туалете. Он висел настолько низко, что удалось даже пройти в него с велосипедами. А вот "с другой стороны" его попросту не оказалось...

Потом был пожилой охранник, раздражённый оттого, что ребята непонятно как оказались в закрытой на выходной школе, да ещё и с велосипедами. Он долго требовал сообщить ему фамилии и класс и очень удивился, когда узнал, что ребята вообще не из этой школы. Пообещал устроить неприятности и выгнал Мишу с Машей под вечернее солнышко.

Город жил. Слышались крики детворы, катающейся на скейтах по тротуару, урчали двигателями проезжающие машины, раздался гудок электровоза со станции...

Мишка переглянулся с Машей.

– К реке?
– спросил он.

– К реке, - кивнула Маша.

Они понеслись вдоль Старой Дороги. Навстречу весело простучал колёсами на стыках пассажирский поезд, идущий к станции - Мишка помахал, и увидел, как машет в ответ какой-то малыш, прилипший носом с стеклу купе. Слева раскинулись новостройки Борисогорского Поля, поблёскивал стёклами новый спортивный центр... Было тепло и светло.

Вот и река. Вовсю дымят трубы того самого комбината, вдоль берега протянулась целая аллея зацветающих яблонь.

Лихо, с заносом, Мишка вылетел на велосипеде на оставшийся ещё со старых времён остаток деревянного моста, сейчас сплошь заросший кустарником и деревьями. Рядом тормознула Маша, опустила велосипед на землю.

Взявшись за руки, они подошли к краю. Впереди был обрыв, в воде виднелись основания опор - они, в отличие от самого моста, еще были. Рядом навис над рекой трёхпролётный старый автомобильный мост, тоже уже ветхий и разбитый настолько, что въезжать на него рисковали разве что мотоциклисты. За спиной, в центре "ватрушки", когда-то стоявшей на главной транспортной артерии города, а теперь, после постройки нового большого моста, оказавшейся "на задворках", высилась металлическая конструкция, украшенная по периметру баннерами - лётчик в кабине истребителя, рабочий на стройке, железнодорожный сюжет... Родители говорили, что когда-то тут были металлические панно, но их разворовали в "лихие 90-е" - совсем недавно энтузиасты восстановили этот маленький образчик истории города хотя бы в таком, упрощённом виде.

Тихо несла свои воды, вспененные плотиной, древняя русская река с удивительно актуальным названием.

Маша посмотрела на Мишку снизу вверх:

– Миш... Ты веришь, что всё это с нами действительно было?

Мишка подумал всего секунду, а потом крепко обнял Машу - правда, та и не сопротивлялась:

– Не только верю в это, Маш... но и уверен, что ты - самая лучшая!

– А ты только заметил?
– хихикнула Маша.
– Ты тоже лучший, Мишка...

Эпилог

– Какие интересные фотографии... Никогда таких не видела, - сотрудница музея истории города перебирала пачку глянцевых снимков, только сегодня забранных Мишкой из лаборатории.
– Это что, какой-то... монтаж?

– Нет, это из семейного архива, - как можно более небрежно сказал Мишка, покосившись на сидевшую рядом Машу.
– Ой, простите, эта случайно попала...
– он выдернул из стопки снимок себя с Машей на фоне церкви.
– Просто я их обработал и отдал в печать, чтобы вам оригиналы не нести.

– А, понятно, - кивнула женщина.
– Ну надо же... какие ракурсы интересные. Кажется, впервые вижу некоторые места на фотографиях... вот, старый вокзал, например, - она отложила один из снимков.
– И Октябрьская набережная с моста... Странно, почему людей на фотографиях не видно.

– Длинная выдержка, - не моргнув глазом, пояснил Мишка, буквально накануне задававший тот же вопрос отцу.
– То, что неподвижно, на снимках есть, а люди настолько смазываются, что их не видно.

– А, ну да, - легко согласилась сотрудница музея.
– Ребята, - она подняла глаза на Мишку с Машей, - вашему семейному архиву цены нет!

– Ну так забирайте, - улыбнулась девушка.
– Это для вас и принесли. Пусть все видят. Это же наша история, правда?