Два дурака на чемодан алмазов

Смит, с трудом сохраняя каменное выражение лица, важно кивнул и на несколько сантиметров придвинул папку к себе. Обозначая согласие.

— Вас наверное мучает вопрос — продолжил наступление на Смита Григорий, — является ли «проект» Доктора Исии единичным случаем и нельзя ли списать всё на то, что он был психопатом.

Смит всем своим видом показал, что сильно заинтересован.

— Могу вас сильно огорчить, сэр: «не является».
– продолжил Григорий. У них там, на островах Японского архипелага, всегда не хватало места для проживания. И, естественно, еды. Поэтому отношение к жизни врага там — утилитарное. Только убить. Причём всех. И воина и его семью. Вы, наверное, обратили внимание на фото японца демонстрирующего наколотого на штык младенца?

Смит кивнул.

— Вот я об этом и говорю, сэр.

— Вы как-то спокойно об этом говорите. — высказался Смит.

— А то, что содержит эта папка, — Григорий красноречиво кивнул на лежащую перед полковником. — это сотая доля того, что реально мы там видели. Успели как-то привыкнуть.

— Однако, сэр, в вашей книге это как-то совсем не проговаривается.

— Ауч! Сэр! — вдруг взвился Василий, как будто прикоснулся к чему-то раскалённому. — Как мы могли всё это записать в книгу, предназначенную для массового читателя?!! Если вы увидев фото еле сдерживаете позывы к рвоте, то что было бы с бедной Европой, если бы мы описали всё как есть? Все, кто умеет читать лишились бы рассудка. Мы ещё не сошли с ума.

— Вы правы. — Согласился Смит. — прошу меня простить.

Щека у полковника дёрнулась в тике.

Когда замяли, Смит решил закруглить тему.

— Можно ли с японцами договориться?

— Вряд ли. — В академическом тоне ответил Григорий. — Они считают себя даже не богоизбранной, а божественной нацией, у которой все остальные, должны быть в услужении. Как рабы. Не зря у них все окружающие кто не японец — гайджин. Конечно, какие-то временные договорённости вам удастся заключить. Но не более. Они рвутся со своих островов. И движет ими сильная обида. Они считают себя смертельно оскорблёнными. Со времён адмирала Перри. [31]

31

Адмирал Мэттью Кэлбрейт Перри. Успешно провел дипломатическую миссию в Японии (1852–1854), которая завершилась подписанием Канагавского договора, первого соглашения между изоляционистскойЯпонией и США. В американской историографии традиционно оценивается как лицо, открывшее Японию Западному миру. Т. е. пришёл со своей эскадрой и под страхом расстрела городов из пушек своей эскадры принудил самураев заключить договор.

И готовы отомстить. Чего бы им это ни стоило. А кодекс самурая им диктует: победа или смерть. Вот так!

Смит задумался и надолго.

— Но что вы бы рекомендовали делать в этом случае? Ваше мнение.

— Торговать. Но так, чтобы японцы не могли построить себе сильную армию, а тем более сильный флот. Очевидная мера.

После, разговор, как и предполагалось изначально, снова вернулся к эболе. Тут братьям пришлось пересказать все те рекомендации по карантину, что были ими озвучены ранее. И которые для полковника никак откровением не были.

Василий тут осторожно поинтересовался динамикой развития эпидемии.

Эпидемия, хоть и развивалась, но не так быстро как многие опасались.

— Если так, — поспешил успокоить Смита Василий, — это не тот штамм, который вывел Доктор. Иначе бы заболевших было бы в сотню раз больше. Но это, естественно, не повод для вас расслабляться. Карантин должен быть как при серьёзной эпидемии чумы.

Смит, проявив изрядную проницательность при этом поинтересовался

— Не ведутся ли работы по поиску лекарств и от чумы?

На что получил твёрдый утвердительный ответ и заверения, что первые варианты лекарства, убивающего именно бациллу чумы, вскоре поступят на испытания.

— Эти исследования нами ведутся очень давно. И, кстати, то, что мы сказали в книге — тоже правда. Доктор Исии вышел на нас именно потому, что знал о наших исследованиях. И нам очень хотелось бы узнать как. Так что вам, в Англии стоило бы проверить не есть ли там на Островах неких шпионов от Сёгуната. Также и в Африканских администрациях. Лекарство от чумы он не получил. Поэтому он и не смог сделать из неё оружие. У него оставался только один вариант — с пандемией. И с надеждой отсидеться на своих островах пока болезнь не выкосит континенты.

При этих словах полковник как-то ещё более вытянулся в своём кресле. Но вскоре беседа ушла от «происков самураев доктора Исии» и он снова слегка расслабился.

Как ни странно, но разговор про эболу послужил той темой, на которой Смит расслабился. Под конец он весьма оживлённо беседовал с братьями на вполне светские темы. Но, что немедленно отметили братья, в ходе этих ни к чему не обязывающих речей, Смит довольно ловко попытался прощупать братьев и их связи.

Увидев это, Григорий как-то невзначай «брякнул» про «петуха Уинстона и его шпагу». Когда же Смит попытался выяснить кто это, Григорий «легкомысленно» отмахнулся, сказав:

— Ставлю десять фунтов за то, что он нас уже давно и благополучно забыл.

На этом и закруглились.

Когда же Смит ушёл, оба дружно подпрыгнули.

— Есть, есть, есть!!! — размахивая в воздухе кулаками воскликнул Григорий. — заглотил не только с крючком, но и с поплавком!

— Гы! И удочку тоже! — заржал Василий.

— Как ты думаешь, «оговорка» с «петухом Уинстоном» им там шизофрении добавит?

— Обязательно! Но главное… Чую, что Русско-Японской войны НЕ БУДЕТ!!!

— ТОЧНЯК!

* * *

Вообще производство стрептомицина, Василий задумал сразу же по приобретении достаточных площадей под будущую фармакологическую фабрику. Но помня что наиболее употребительным был пенициллин, он кинулся делать производство именно его.

Стрептомицин был и есть довольно специфическим лекарством. Если пенициллин убивал так называемые грамположительные бактерии, то стрептомицин грамотрицательные. А в эту категорию бацилл входили такие «весёлые» инфекции как туберкулёз и чума. Особенно чума. И именно в этой специфике, заключалась главная трудность введения лекарства в оборот.

Ясное дело, что после получения достаточных объёмов сего препарата, необходимо было сделать клинические испытания. Но на ком?

Первая категория «подопытных» это, естественно, люди больные туберкулёзом. Но эта болезнь не такая, как например, воспаление лёгких, вызванная «обычными» инфекциями, или та же гангрена. Туберкулёз протекает медленно, лечится часто годами. Поэтому, введение в оборот этого лекарства могло сильно затянуться. Серьёзно помочь могло только какое-то заболевание, которое протекает быстро. Но быстро протекает чума. И на людях сие испытывать — только в условиях реальной эпидемии. А «за эпидемией» ехать далеко. И долго.

Значит, надо было показать эффективность лекарства на животных. Что и было сделано, но только в случае роганивара. На тех же крысах и собаках испытать медикамент в случае воспалений, нагноений и гангрен было вполне реально.

Но тут возникла проблема.

Где проводить эти опыты с той же чумой?

В городе проводить, да ещё таком большом как Питер — сверхопасно. Значит, надо было строить некую лабораторию по испытаниям или искать уже существующую. Вообще хорошо было бы иметь свою, для испытаний других лекарств. Не обязательно от сверхопасных инфекций.