Два года каникул
Шрифт:
У Гордона не было повода расспрашивать Бриана о происшедшей в нем перемене, хотя он был твердо уверен, что между братьями произошло объяснение.
Февраль прошел в различных работах. Когда Уилкокс заметил, что лосось идет в озеро, мальчики протянули сети с одного берега реки на другой и наловили большое количество рыбы. Для того чтобы сохранить ее, надо было много соли, поэтому Бакстер с Брианом часто ходили в бухту и устроили там маленький солончак — четырехугольную яму в песке, в нее и осаждалась соль после испарения морской воды.
В начале марта трое или четверо мальчиков отправились исследовать южные болота, расположенные по левому берегу Зеландской реки. Мысль об этом исследовании пришла Донифану, а Бакстер, по его совету, сделал несколько пар ходуль из легких
Семнадцатого апреля утром Донифан, Феб и Уилкокс, переправившись в ялике через реку, высадились на левом берегу. У каждого на перевязи было по ружью, даже Донифан запасся длинным ружьем из френ-денского арсенала, думая, что удастся воспользоваться им.
Высадившись на берег, они отправились на ходулях по болоту. Фанн бежал за ними, не боясь замочить лапы, прыгая по трясине.
Пройдя таким образом около мили на юго-запад, Донифан, Уилкокс и Феб дошли наконец до твердой земли. Они сняли ходули, чтобы удобнее было охотиться за дичью.
Южные болота бесконечно тянулись, и только на востоке голубоватая полоса оттеняла горизонт.
Там было много различной дичи: бекасов, уток, дергачей, ржанок, чирков и черных уток, последних больше ловили ради пуха, хотя и мясо было вкусно. Донифан с товарищами могли бы настрелять их сотнями, но они были благоразумны и удовольствовались несколькими дюжинами этих пернатых, которых Фанн доставал из болота. Донифана соблазняло подстрелить птиц, которые еще не появлялись за их обеденным столом, — это были цапли с блестящими белыми хохолками и другие голенастые птицы, и только боязнь истратить порох удержала его от стрельбы. Но при виде стаи огненно-красных фламинго, которые очень любят солоноватую воду и мясо которых заменяет мясо куропаток, он не вытерпел. При виде этих великолепных образцов орнитологии острова страсть охотника охватила Донифана. Уилкокс с Фебом оказались такими же неразумными. Они совершенно напрасно кинулись в сторону, не зная того, что если бы они приблизились незамеченными, то могли бы, к своей великой радости, застрелить этих фламинго, потому что от выстрелов они бы застыли на месте.
Донифану, Фебу и Уилкоксу не удалось нагнать этих великолепных лапчатых птиц величиной более чем в четыре фута от клюва до хвоста. Предостережение было дано, и стая исчезла, прежде чем можно было напасть на нее.
Тем не менее трое охотников вернулись с достаточным количеством дичи и им не приходилось сожалеть о своей прогулке по южным болотам. Только один раз пришлось надеть ходули, чтобы добраться до берега реки. Они дали слово повторить эту экскурсию, как только наступят холода, и тогда достигнуть лучших результатов.
До наступления зимы Гордон должен был принять меры к ограждению грота от холодов. Надо было запастись топливом для жилого помещения, хлева и птичьего двора. В течение двух недель телега привозила дрова по нескольку раз в день. Хотя зима и продлится почти шесть с половиной месяцев, но при таком запасе дров и тюленьего масла Френ-дену нечего было бояться зимних холодов и темноты.
Эти работы не мешали учебным занятиям. Поочередно старшие занимались с младшими. По-прежнему на совещаниях, происходивших два раза в неделю, Донифан продолжал выставлять свое превосходство, что, естественно, отталкивало от него многих, за исключением его обычных приверженцев. И уже за два месяца до того времени, когда Гордон должен был сложить с себя свои обязанности, он рассчитывал сделаться начальником колонии. Он считал несправедливостью, что его не избрали в первую же подачу голосов. Уилкокс, Кросс и Феб неразумно поощряли это желание, подготовляя даже почву для избрания Донифана, не сомневаясь в успехе.
Однако большинство не стояло за Донифана. Особенно маленькие были против него, хотя они и не были за Гордона.
Гордон ясно все это видел, и хотя он имел право быть избранным во второй раз, он не особенно желал сохранить за собой эту должность. Он чувствовал, что строгость, проявленная им во время его президентства, не могла расположить в его пользу.
Его несколько грубые манеры и излишняя практичность часто не нравились, и Донифан надеялся этим воспользоваться. Во время выборов будет интересно следить за борьбой партий. Маленькие главным образом упрекали Гордона в излишней скупости относительно сладких блюд. Кроме того, он их бранил за небрежность в одежде, когда они возвращались в грот в запачканом или изорванном платье, особенно им доставалось за разорванные сапоги, так как трудно было чинить обувь. Он делал им выговоры за потерянные пуговицы, а иногда и наказывал за это. Это повторялось часто, и Гордон требовал, чтобы каждый вечер проверялось число пуговиц, и в случае потери виновные лишались сладкого блюда или сажались под арест. Тогда Бриан заступался то за Дженкинса, то за Доля и таким образом приобретал популярность. Кроме того, маленькие знали, что Сервис и Моко были преданы Бриану, и если последний будет выбран начальником острова Черман, то у них не будет недостатка в сладких блюдах.Чего только не бывает на этом свете!
Эта колония мальчиков не была ли изображением общества, и разве эти дети не стремились «стать взрослыми» уже с первых шагов своей жизни.
Эти вопросы нисколько не интересовали Бриана, он работал без остановки, не щадя своего брата, и они оба всегда были первыми в работе, как будто на них обоих была возложена особая обязанность. Однако не весь день был посвящен учебным занятиям. Несколько часов было уделено для игр. Для сохранения здоровья были введены гимнастические упражнения. Как маленькие, так и большие лазили по деревьям, взбирались на первые ветки с помощью веревки, обвитой вокруг ствола. Они прыгали, опираясь на длинные шесты. Купались в озере, и неумеющие плавать быстро учились. Устраивали гонки с наградой для победителя. Упражнялись в метании бола и лассо.
Между мальчиками были распространены такие любимые английские игры, как крокет, мяч, палет, требующие главным образом силы и меткости. Последнюю игру необходимо описать подробно, потому что во время ее произошла ссора между Брианом и Донифаном.
Это было 25 апреля днем. Восемь человек играли в палет на лужайке, они разделились на две партии: Донифан, Феб, Уилкокс и Кросс были в одной, а Бриан, Бакстер, Гарнетт и Сервис — в другой.
На лужайке были воткнуты два железных колышка на расстоянии пятидесяти футов один от другого. У каждого было по два quoits — небольших металлических кружка с отверстием в середине, причем толщина их уменьшалась от центра к окружности.
В этой игре каждый из играющих должен бросать свои кружки один за другим с такой ловкостью, чтобы они попадали на колышек, сначала на первый, затем на второй. Если удастся насадить кружок на один из колышков, играющий получает два очка, и четыре, если ему удастся насадить кружки на два колышка. Если кружок только ударится о колышек, то играющий получает одно очко.
В этот день игроки были очень оживлены, потому что Донифан и Бриан были в разных партиях и самолюбие каждого было задето.
Две партии уже были сыграны. Бриан, Бакстер, Сервис и Гарнетт выиграли первыми, получив семь очков, в то время как их противники выиграли второю партию, получив шесть очков.
Теперь была решающая партия.
Каждая сторона получила по пяти очков, и оставалось бросить только два quoits.
— Твоя очередь, Донифан, — сказал Феб, — целься хорошенько. Это наш последний quoits, и от этого зависит выигрыш.
— Не беспокойся, — ответил Донифан.
Он встал в известную позицию, выдвинув вперед одну ногу, держа в правой руке кружок, слегка нагнувшись вперед корпусом, чтобы вернее прицелиться.
Видно было, что этот тщеславный мальчик вложил всю свою душу в эту игру; он стиснул зубы, побледнел и нахмурил брови.
Он тщательно прицелился, раскачивая свой кружок, и сильно отбросил его, потому что колышек находился в пятидесяти футах.
Кружок задел краем за колышек и упал на землю — так что команда Донифана в общем выиграла шесть очков.
Донифан не мог сдержать своей досады и сердито топнул ногой.
— Досадно, — сказал Кросс, — но мы еще не проиграли партию, Донифан.