Два красавчика и Я

— Я могу понадеяться, что ты, в случае чего, придешь Анне на помощь?

Рита издает громкое «пфф». Мирослав ухмыляется.

— Понадейся.

— Если она на тебя пожалуется…

— Ни в коем случае. Я сделаю все, чтобы ей понравилось, — и снова усмешка, да еще и такая издевательская!

Марк приподнимает брови.

— Я сейчас его тресну, — слышу я голосок Риты, — зря, дружище, ой зря!

— Я тебя предупредил насчет него, — косится на меня Марк, поднимаясь, — впрочем, Маргарита тоже. Собирайтесь. Анна, такси я тебе компенсирую.

— Хорошо, — бормочу я, вставая тоже.

 Потом обхожу кресло, и внезапно мне на плечо ложится рука. Я вздрагиваю. И встречаюсь взглядом с хитрыми глазами Мирослава.

— Птичка, мы теперь с тобой будем, как Бонни и Клайд. Положись на меня!

— В каком смысле «положись»?! — с хохотком произносит Маргарита, — боже, оставь ее в покое! Анна, один секрет: его нужно бить, чтобы он отвалил. Он не терпит сильных и наглых женщин!

— Мирослав… — произношу я, пытаясь вылезти из-под его руки. Вот уж точно заметно, что ему двадцать пять! Давненько ко мне так нагло не лезли, — я сама… пойду.

Вылезти не получается. Рука притягивает меня еще ближе, и я слышу тихий голос:

— Пойдем-ка, птичка, поболтаем. В отличие от этих засранцев у нас еще есть время.

И он утягивает меня за собой, куда-то в сторону от Марка и Маргариты! Я в полном офигевании перебираю ногами, оглядываясь на них и ища помощи. Сопротивляться и вырываться на каблуках — так себе идея, да и сложно!

— Ты там офигел?! — кричит Маргарита, но на помощь не спешит бросаться, — верни Анну!

— Иди уже по своим делам, — фыркает Мирослав, — а мы пойдем обсуждать план. Лишние уши нам не нужны. Адьос!

Я вижу, как Рита с Марком недоуменно переглядываются. А потом мы заворачиваем куда-то, и они исчезают из поля моего зрения.

Погодите! Меня не спасут?!

— Куда ты меня ведешь? — в панике интересуюсь я.

— Что ты любишь? — игнорируя мой вопрос, преспокойненько спрашивает Мирослав, — суши? Пиццу? Стейк с кровью? Филе крокодила с соусом из слоновьих ушей? Или, как птичка, ты предпочитаешь поклевать салатик?

— Мирослав!

— Мы идем нормально пожрать, птичка, если ты ждешь ответа на свой вопрос.

Я мотаю головой.

— Я не хочу есть.

— Закажу тебе кофе, — пожимает плечами он.

Я, все-таки, умудряюсь вырваться и останавливаюсь, возмущенно глядя на этого… гада. Он тормозит тоже и поворачивается ко мне с таким лицом…

— Что не так? — интересуется он.

Я поджимаю губы и складываю руки на груди.

— Всё! Прежде чем меня куда-то тащить, ты мог бы поинтересоваться…

— Я спросил, — пожимает он снова плечами, — что ты будешь есть.

— Но не спросил — хочу ли я вообще с тобой куда-то идти!

Фух. Прозвучало злобно и обидно, но я сейчас злилась и на себя, и на него. На себя — потому что позволила поступить с собой, как с какой-то девчонкой без царя в голове. На него — да просто за то, что он такой. И за его наглость.

Мирослав внезапно усмехается.

— Тебя насторожили слова моей сестры? Анна, это было лет семь назад. И она сильно преувеличивает. В постели с ее…— он поднимает уголок губ в усмешке, — … подругами… я оказывался по обоюдному согласию и не давал надежды на долгие отношения. Поэтому чьи-то там разбитые сердца — не моя вина.

Пфф! Посмотрите на него. Я пожимаю плечами.

— Да, думаю, она преувеличивает. Не представляю, как можно плакать из-за… тебя. Ты абсолютно не умеешь обращаться с девушками. Грубишь, шутишь по-идиотски и не интересуешься их желаниями.

У Мирослава вырывается смешок. На лице появляется ироничное выражение и он тоже складывает руки на груди, повторяя мою позу.

— Да ладно, птичка? Ты меня пытаешься задеть? Спорим на что-нибудь, что через месяц ты втрескаешься в меня по уши?

Я не сдерживаюсь, и начинаю смеяться. И стою, как дурочка, прикрывая лицо рукой, а люди, идущие мимо, с интересом смотрят на меня.

— Боже! Ты заранее проиграл. Я достаточно услышала про тебя, и прекрасно вижу твои манеры, — я фыркаю, вытирая слезы и стараясь не смазать макияж, — готова поспорить на что угодно.

С лица парня исчезает ирония. Он склоняет голову и с улыбкой смотрит на меня.

— На что угодно? — спрашивает он.

Мне бы в этот момент задуматься, но я, все еще находясь в азартном и веселом настроении подтверждаю:

— На что угодно! Выплатишь мой долг Марку. Четыреста тысяч не жалко терять так просто?

Он подходит ближе. Улыбка превращается в ехидную усмешку, и Мирослав протягивает руку.

— Не жалко, — я в ответ сжимаю его ладонь, подтверждая, что спор начался, и в следующий момент он добавляет, — а ты, птичка, если проиграешь, окажешься в моей постели. Даже если попытаешься скрыть свои чувства, я тебя быстро раскушу — знай это. И ты не отвертишься.

И я в шоке чувствую, как у меня открывается рот. А потом пытаюсь выдрать руку.

Эпизод 19

Выдрать руку не получается, потому что Мирослав сжимает ее и не отпускает. А ехидная усмешка все так же играет на его лице.

— Что такое, птичка?

— Отпусти! Я не стану спорить с такими условиями!

— Почему? — голос звучит издевательски, — минуту назад ты была уверена в своей победе. Сама сказала— споришь на что угодно.

— Звучит оскорбительно!

— У тебя есть шанс оскорбить меня своей холодностью, — хмыкает Мирослав, — я в более проигрышном положении. Сама говорила — шучу я плохо, мой бэкграунд оставляет желать лучшего…у меня есть все шансы продуть.

Я поджимаю губы.

— И как ты себе это представляешь? «Я вижу, что ты ко мне неравнодушна, приезжай к восьми вечера по такому-то адресу, и не забудь красивое нижнее белье»? С тебя станется!