Два красавчика и Я
Шрифт:
И он убирает телефон. Я возмущенно смотрю на него.
— С утра?! Тебе снова когти в бок вонзить?
— Я тебя тогда сожру, если попробуешь меня снова пощекотать, — я слышу, как карман Мирослава начинает вибрировать и он закатывает глаза, — оо, кажется, придется его заблокировать на время. Твой начальник явно неровно к тебе дышит.
— И не стыдно тебе?!
— За что? За тебя, или за то, что я буду игнорировать его звонки?
—
— Ни капли. Кто не успел — тот опоздал. Смотри, птичка, — он разворачивает меня за плечи, когда мы выныриваем из дворов, и оказываемся на дороге возле шоссе, — там, кажется, какой-то бар. Пошли-ка, пропустим по стопке виски, а то ты слишком напряженная.
Я мрачно кошусь на него.
— Ты уже пропустил в караоке-клубе. Алкоголизм не лечится.
— Алкоголизм? Это был какой-то коктейль. Бармен пытался подкатить ко мне и угостил.
Я едва не закашливаюсь от неожиданности.
— Бармен? Мужчина?!
— Ага. Я сказал, что занят сегодня вечером, но он не растерялся и предложил устроить тройничок.
Я прикрываю глаза. О, времена…
— Ладно, пошли. Но не больше стопки!
Эпизод 22
Эпизод 22
— Птичка-алкоголичка, — вырывает меня из раздумий насмешливый голос Мирослава, и я взграгиваю, поднимая на него глаза.
— Что?
Он едва улыбается.
— Я задал тебе вопрос, а ты сидишь и смотришь на свое пойло с блаженным видом, игнорируя меня.
— Это коктейль, — бормочу я, отпивая еще немного, — помню я, что было после виски в прошлый раз, и больше не хочу повторения… что за вопрос-то?
Он прищуривается, глядя на мой стакан.
— Да, мешанина из алкогольных напитков — это самое то, чтобы не напиться. Дай попробовать, что у тебя там?
Я пожимаю плечами, протягивая ему высокий стакан, в котором колышется насыщенно-зеленая жидкость. Он забирает его у меня из рук и делает глоток.
— Ммм, Анна, — усмехается парень, — как минимум, там абсент. И какой-то ликер. Если честно, никогда не понимал страсть девушек к этим приторно-сладким коктейлям.
— Я не понимаю страсть мужчин к крепкому алкоголю, — пожимаю я плечами, — невкусно же.
— И что ты обычно пила?
— Виски с тобой. Водку в далекой молодости, — морщусь я, вспоминая, насколько это было фу. Мирослав издает короткий хохоток. Веселье расцветает на его лице.
— Богатый опыт, моя престарелая птичка. Далекая молодость? Сколько тебе?
— Почти тридцать, — мрачно говорю я, чувствуя себя неудобно. Нелегко признаваться в том, что старше мужчины.
— Да? Не сказал бы, — он хмыкает, и
по его лицу как-то не очень заметно, чтобы эта информация его поразила,— ладно, птичка. Не хочешь попробовать текилу?Я мотаю головой.
— Она ничем не отличается от водки.
— Святые угодники, Анна, я хочу забыть эту фразочку. Молчи, и делай, что я говорю.
Он подзывает бармена и начинает что-то с ним обсуждать. Я не слушаю, потому что снова ныряю в раздумья. Меня все еще беспокоит вопрос с моими вещами в квартире. Не помню, мне говорили забрать их в течение дня, или когда? Надеюсь, когда я приеду, хозяйка еще не успеет сменить замки.
— Птичка.
Я смотрю на Мирослава. Он предвкушающее улыбается, и мне становится не по себе. Знаю я такой тип улыбок! После него проблем не оберешься. Потом перевожу взгляд на барную стойку.
– Это что? — я разглядываю странный красный напиток, — Кровавая Мэри?
— Сангрита, — хмыкает Мирослав, — птичка, есть два веселых способа пить текилу. Первый — традиционный в России, с солью и лаймом. Есть способ традиционно мексиканский. Когда текилу запивают вот этим напитком. Попробуем оба способа, но у тебя есть только одна попытка оценить.
— Почему? — растерянно спрашиваю я, обводя взглядом шоты с прозрачной жидкостью, лайм и соль.
— Потому что, — усмехается парень, — это тебе не водка, после которой ты уныло хочешь залезть в свою берлогу и рухнуть на кровать. Мне не нужно, чтобы ты буянила и лезла ко мне с непристойными предложениями, будучи вусмерть пьяной.
Я хмыкаю. Потом беру одну из стопок с прозрачной жидкостью.
— Ладно. Что мне делать?
Мирослав окидывает меня задумчивым взглядом. И молчит. Видно, что он о чем-то сильно размышляет.
— Мирослав?
— Я думаю, птичка… если бы мы оказались у меня дома, я бы рискнул предложить тебе. Но не здесь. Дай сюда руку.
Я протягиваю ему руку, и он, взяв меня за запястье, вкладывает в пальцы кусочек лайма. Потом подносит ее к лицу, и я чувствую, как язык проходится по тыльной стороне руки и удивленно округляю глаза.
— Это что было?..
— Ничего особенного, — хмыкает он, и там, где только что был его язык, оказывается щепотка соли, — ты спросила, что делать, я тебя учу. Теперь выпивай шот с текилой, слизывай соль и закусывай лаймом.
Мне хочется тоже хмыкнуть в ответ. Но я, все же, послушно поднимаю стопку, и опрокидываю в себя жидкость. Потом прикасаюсь языком к соли на руке, и ловлю при этом взгляд Мирослава. Он смотрит на это с таким выражением... будто я облизываю не свою руку, а его самого. И заедаю лаймом, замирая, прислушиваясь к ощущениям. Алкоголь теплым комом скатывается в желудок, а во рту остается достаточно приятный и совсем не поганый, мягкий привкус.
— Блин… — вырывается у меня, — неплохо.