Два красавчика и Я

— Ничего, — цежу сквозь зубы я, отворачиваясь, — просто посмотрела.

— А мне показалось, что ты была в шаге от убийства.

— Показалось… наслаждайся дальше видом.

Все-таки, вырвалось.

Я снова слышу смешок, а потом почему-то мой шезлонг со скрипом начинает двигаться. По направлению к Мирославу.

— Что ты де… — произношу я, поворачиваясь, и оказываюсь лицом к лицу с парнем. Он быстро окидывает меня взглядом, а потом поднимает руку. Палец прикасается к дорожке капелек на лице и медленно скользит вниз.

— Я просто смотрел на это представление. Раздевайся, птичка.

— А? — я удивленно моргаю.

— Жарко же. У тебя под одеждой купальник.

— Он слишком, ммм… — я пытаюсь подобрать слово, пока его пальцы нагло скидывают с плеч лямки топа, — откровенный?

— Нормальный, — хмыкает он, разглядывая меня, — может быть, ты озаботишься тем, как ты выглядишь, и перестанешь замечать, как я просто смотрю на людей вокруг. Особенно, когда они делают что-то дурацкое. Не ревнуй, птичка.

— Я и не ревную, — пытаюсь вяло оправдаться я.

— Просто сделала зверский взгляд, да? — парень склоняется надо мной и прикасается губами к оголенному плечу. После прохладных ручейков ото льда, его поцелуй кажется обжигающим, а уж ладонь, которая оказывается у меня на животе и поднимает край топа, так вообще…

— Что ты делаешь? Люди смотрят..

— Убеждаю, — отвечает он, и коротко целует меня в губы.

— В чем? — я смотрю ему в глаза, где прыгают дьявольские искорки.

— В том, что я весь твой, птичка, — усмехается он, — а то утопишь меня в бассейне. Птичка, если ты стесняешься людей, предлагаю отправиться к морю. Можем найти безлюдное местечко и заниматься любовью на песке, под лучами горячего солнца. М?

Я ощущаю, как мое лицо вспыхивает. Он тихо смеется, заметив это.

— Шучу… наверное. Но все равно, предлагаю переместиться подальше от отеля, — он поднимается с шезлонга и берет меня за руку, вынуждая встать следом, — у меня, вообще, была расписана небольшая программа отдыха, до того, как мы снова увиделись на Дне рождения. Предлагаю хотя бы частично следовать ей.

Я смотрю на него, такого непринужденного, и, как всегда, с дурацкими шуточками, и внезапно у меня мелькает странная мысль. Ведь не может человек всегда быть таким, как он? Одновременно серьезным в нужный момент, и в остальное время — таким же легким на подъем. Не может же человек, который, как утверждали Марк и Рита, разбивал не раз сердца и особо не связывал себя отношениями, настолько серьёзно и просто увлечься кем-то?

Мне почему-то становится страшно от этих мыслей.

Будто бы я что-то упустила.

И у меня появляется паническое желание срочно сорвать эту веселую маску с его лица и разобраться в мотивах его поступков.

Потому что иначе я точно не засну!

Правда, я не решаюсь сделать это в такси. Просто потому что странно лезть в душу человека при свидетелях. И на пляже, куда мы приехали, тоже. Потому что он оказывается не таким уж и безлюдным, а я, все-таки, решаюсь скинуть с себя одежду и остаться в этом безобразии под названием «купальник». И ловлю красноречивую ухмылку Мирослава и не менее красноречивый оценивающий взгляд.

— Не смотри, — бормочу я, смущенно комкая в руках джинсы, и, одновременно, прикрываясь ими.

— Птичка, — он приподнимает брови, — я видел немножко больше, чем открывает этот купальник.

— Мне кажется, что это для демонстрации накачанной задницы и бедер в Инстаграме, на собственной безлюдной яхте, а не для повседневного ношения… слишком мало ткани внизу!

— Могу достать телефон и сфоткать тебя в Инстаграм, — усмехается парень, отбирая у меня одежду, — про яхту нужно было озвучивать желание раньше. Я не волшебная рыбка,чтобы взмахнуть палочкой и оно сию минуту появилось бы…

— Ты что-то напутал…

— Птичка, тебя ждет водичка. Либо я тебя сейчас туда закину!

В общем, серьезный разговор как-то совершенно не начинался, а слова не подбирались до самого вечера. И даже когда мы уже почти в сумерках наблюдали за закатом, сидя в каком-то знаменитом, по словам Мирослава, кафе на берегу моря, и слушали музыку, то и тогда у меня не поднимался язык спросить ничего серьёзнее, чем « а можно я попробую у тебя напиток?».

Вернулись мы в отель затемно. Мирослав — зевая, а я — выковыривая из волос песок, который черт знает как туда попал, и пытаясь распутать заодно волосы. Зеркало отражало мое прекрасное лицо с синяком на скуле и обгоревшим носом.

— Птичка, заплести косичку? —…хмыкает парень, наблюдая за моими мучениями, — не парься. Что не расчешется — потом можно срезать.

— Офигеть ты добрый, — бормочу я, дергая очередной колтун.

— Безумно. В душе я хиппи. Кстати, в нашу вторую встречу я, кажется, как раз предлагал позаплетать друг другу косички на жарких пляжах Гоа. Мы немного промахнулись…

Пффф! Мне хочется фыркнуть. Потому что,я вспоминаю тот гадкий разговор и его предложение, которое тогда совершенно расстроило меня до слез.

— Ага… только за эту милую услугу ты предлагал кое-чем расплатиться, да?

— Ты до сих пор обижаешься? — он прислоняется плечом к стене рядом, и смотрит внимательно на меня, — это было давно.

— Не так давно, как тебе кажется, — медленно произношу я, потому что, похоже, тот самый момент, когда я могу прояснить для себя какие-то вещи, наступает сам по себе, — твое отношение… поменялось настолько быстро?

Он изгибает бровь. Почему-то этот саркастичный жест несколько тушит мой запал залезть ему в душу. Я представляла себя такой... весело препарирующей ножиком внешнюю оболочку Мирослава, только вот ножик внезапно оказался пластиковым, как из набора одноразовой посуды. Не так уж я и уверена в себе для копания в чужих мотивах.

Может, потому что раньше за попытку разобраться, меня препарировали в ответ так, что я еще пару дней отходила.

— Забей, — бормочу я, возвращаясь к своим волосам, — дурацкий вопрос.