Два лика Ирэн

— Господи, не допусти…

5

Леди Ирэн испытывала лёгкое раздражение – разговор с лордом Ричардом очередной раз закончился скандалом. Лорд взял привычку требовать по утрам к себе жену с отчётом. С одной стороны, она легко могла отказаться от визитов, прямо сказав мужу, что не в его это власти – командовать ей. С другой, пока в замке находился внимательный и любезный отец Клавдий, приходилось соблюдать декорум и изображать из себя покорную мужу жену.

Самое отвратительное в этой ситуации, что Ирэн не представляла, как можно окоротить святого отца.

Он жил в замке чуть больше месяца, но за это короткое время успел покорить практически всех. Святой отец не хуже болотной гадюки, желающей погреться на солнышке и изящно извивающейся на пути к освещённой тёплой кочке, влезал в сердца и умы женщин. Он был красив, сладкоголос и «добр», охотно прощал прислуге маленькие прегрешения, его ептимьи были почти как комплимент – посильны и не вызывали отторжения у наказанных, он мало пил и адски душился благовониями, для каждой горничной находил улыбку и доброе слово…

Он «жалел» солдат и показывал какие-то приёмы на саблях капитану и капралам, он подружился с Ричардом и ежедневно навещал его утром. Разговаривал с ним о способах боя, обсуждал клинки и поход в Святые Земли, жалея, что на его долю не досталось места в войске. Как раз перед визитом жены. Ирэн радовалась, что не рискнула доверить Ричарду последние слова отца Фитуса. Да, Фитус был алкоголиком, но ей-богу, молитвы его звучали значительно искреннее, чем сладкие слова отца Клавдия. Даже Анги улыбалась новому священнику и глаза её при этом слегка туманились. Как, впрочем, и у всех остальных женщин…

Как ни странно, недоброжелатели у отца Клавдия тоже были. Правда, в ничтожных количествах. Мэтти с трудом переваривал священника, так же, как и Джеймс, с которым он в последнее время сильно сдружился. И собаки Ирэн. Дымка нервничала каждый раз, когда видела святого отца. И Чёрныш, и Грай заметно напрягались и даже иногда скалились, не обращая внимания на натянувшиеся поводки. Ирэн казалось, что она муха, которую медленно и методично опутывают клейкой сладкой паутиной.

После бесед со священником, муж истерил и требовал от Ирэн немедленно начать ремонт башен. Никакие доводы о том, что сперва нужно сделать хозяйство богаче – слово «самоокупаемым» леди Ирэн произносить не рискнула – на него не действовали. Он, с упорством дятла, вещал про честь рода, про возможные нападения на замок и прочие страсти.

— Лорд Ричард, стены отремонтированы. На боеспособности людей никак не скажется то, что две башни нуждаются в ремонте. И они, эти башни, не помогут нападающим взять замок. Зато у нас не хватит денег внести королевский налог. А если внесём – крестьяне будут голодать.

— Зато на ткацкие станки у тебя деньги нашлись! Нарядов захотела?! Я требую, слышишь, ты…?! Я требую, чтобы начали ремонт башен! Только тупая баба не может понять, что если их не отремонтировать, они разрушатся совсем.

— Лорд Ричард, они разрушатся ещё не завтра! А есть крестьянам будет нечего уже этой зимой! Вы что, хотите править пустыми землями?

Ирэн уходила из комнаты мужа, мечтая о том, что хоть что-то до него дойдёт, но на следующее утро возвращалась к тому же самому разговору. Зато после напоминания о том, что у него, у Ричарда, больше нет денег, что всё приданое отдано в её личное распоряжение и документы муж подписал лично, счёл нужным вмешаться отец Клавдий.

Он ласково улыбался ей за завтраком и попросил найти для него немного времени:

— Дочь моя, меня давно беспокоит душевное спокойствие вашего мужа. Я простой, скромный служитель Господа, но он, своей волей, дал мне умение понимать людей. Ваш муж угнетён своим бедственным положением, он слаб здоровьем и… Ах, дочь моя, будем честны – он сурово наказан Господом нашим за свои прегрешения! Очень сурово, дочь моя. Вы его жена перед богом и людьми! Может быть, вам стоит пойти на уступки и пожалеть калеку? Как долго ещё господь в своей милости оставит его томиться обездвиженным?

— Святой отец, я не судья моему мужу и не я решила его судьбу.

— Так проявите же милосердие, леди Ирэн! Не так и много просит ваш муж! И я, служитель божий, присоединяюсь к просьбе беспомощного калеки, прошу вместе с ним – прикажите начать ремонт башен!

— Увы, святой отец, у меня просто нет на это денег. Я всей душой желаю мужу выздоровления, вы сами знаете, сколь часто я умоляю Господа бога простить ему грехи и вернуть способность ходить. Но, святой отец, деньги я уже потратила. Скоро в замок привезут ткацкие станки. Через две недели прибудет первое стадо тонкорунных овец. Осенью нам придётся закупать часть продуктов для замка. Я пополнила нашу ферму хорошим скотом – почти два десятка молодых коров дадут нам возможность получать зимой сыр, масло, молоко и прочее.

— Леди Ирэн, я не верю, что вы смогли потратить все пятьсот львов!

— Святой отец, этим годом жизнь в замке не кончается! Сейчас на землях графства ремонтируют сгоревшую во время войны мельницу, два моста и сыроварню при замке – старая совсем сгнила.

— Дочь моя, я совершенно случайно узнал, что отец ваш, уезжая отсюда, оставил вам в подарок, кроме вашего приданого, ещё двести львов. Вы можете хотя бы начать ремонт башен – это порадует вашего мужа, а у него и так почти не осталось радостей в этом мире! Будьте же милосердны!

«Вот скотина! И ведь не отвяжется! Начнёт капать людям на мозги, что я не выполняю волю мужа, издеваюсь над ним, настроит людей против! — думала Ирэн. — Но вот так, ежедневно доводя меня этими дурацкими разговорами, они и меня сделают психом и малышу здоровье попортят!»

Возможно, это было не самое лучшее решение, но на ближайшую неделю Ирэн закрылась в покоях, ссылаясь на нездоровье. Помощник Луста, Томас, молодой расторопный сын сквайра Диксона из Эдвенча, заходил к ней утром, получал распоряжения по хозяйству на весь день и после обеда приходил снова – они обсуждали проделанный объём работы, неувязки и прочие бытовые мелочи. Ирэн внимательно присматривалась к парню – возможно, он станет управляющим в замке. Со временем, конечно.

Юноша был грамотен, внимателен и трудолюбив. Третий сын сквайра, которому из отцовского наследства светило только родительское благословение. Где его нашёл лорд Беррит – неизвестно, но через неделю после отъезда лорда-отца Томас Диксон прибыл в замок, имея при себе его рекомендательное письмо. Это было большим облегчением для Ирэн. Парень становился незаменимым помощником, а сама она уже приобретала некоторую неуклюжесть и медлительность. Шутка ли – почти шесть месяцев беременности.

Ирэн помнила об обещании отца прислать повитуху. И, честно говоря, побаивалась. Старая Марша, хоть и не была идеалом врача, но казалась ей уже привычной. Неизвестно, какой будет та, что пришлёт отец. Однако, вместо повитухи, в шестой день месяца Сейтембра в ворота замка Моронг въехала карета, запряжённая четвёркой отличных коней – лорд Беррит прибыл навестить свою дочь.