Два лика времени

– Пойми, Петер, - сказал он, - здесь не дураки сидят, и хлеб свой едят недаром. Сопоставят твои описания с реальными военными разработками, и тебе крышка. Станешь самым махровым шпионом за всю историю. Если сразу к стенке не поставят, упекут всерьез и надолго.

И все же, попытаться стоило. Я вспомнил, что давным-давно, в конце века девятнадцатого, вышла книга под названием "Титан", в которой до последних мелочей описывалась гибель Титаника. Кочегар, читавший сей роман, даже сбежал с корабля в начале трагического путешествия, чем спас свою жизнь. А я в данном случае, может быть, спасу сотни и тысячи жизней.

– Ну-ну, - с сомнением произнес Умник.
– Не забудь прежде сухарей насушить.

– Меня не так-то просто засадить в кутузку, - возразил я, - и вообще, если бы не твой дурацкий кодекс, все было бы намного проще.

– Опять ты за свое, - он изобразил тяжкий вздох, мол, что с тобой говорить, - не мой это кодекс, его писали умные люди, не чета тебе. Поначалу ты предлагал уничтожить склады Гарца с ядерными бомбами. И чего бы мы добились? Они еще бомб наделают, или начнут производить химическое оружие. Уничтожь и эти склады, придумают что-нибудь другое, не менее разрушительное. Или Акрия нанесет удар, обнаружив, что ответа не последует. Пойми, цивилизация должна сама пройти этот тяжелый, опасный путь. Как ребенок, который, обжегшись о горячий чайник, больше его трогать, не станет. Иначе их никак не научишь.

– Фантастику я, все же, напишу. Пусть хотя бы задумаются.

– Если ее напечатают, - усомнился Умник, - знаешь, ведь, что сейчас в моде. Шапками закидаем, воевать будем на чужой территории. Почитай Суэна Бурнова и его "Экспансию". На двухстах страницах автор ухитрился разместить целых девять вражеских шпионов. Да каких! Древний агент 007 им в подметки не годится.

– Читал я эту чушь, самый настоящий бред.

– Населению нравятся ура-патриотические книги. Этого Суэна даже на государственную премию выдвинули. А тут ты с разгромным романом и описанием разрушенных городов. Не нужно быть пророком, чтобы понять, тираж арестуют, а тебя засадят подальше или поглубже. Впрочем, поначалу отправится в места отдаленные редактор, который осмелится издать твое чтиво.

Я задумался, Умник прав! Никто не захочет меня печатать, еще и в полицию донесут, как на неблагонадежного. Но ведь должен быть выход? Есть время подумать, а пока надо собираться на почту. Отмахнуться от идеи строительства танков, по идее, здесь не должны.

– По поводу танков, - продолжил Умник, словно подслушав мои мысли, - умные головы могут догадаться, что такие машины бесполезны и являются пустой тратой средств. И обвинить автора в развале экономики. Кстати, обратил внимание, история в такие узловые моменты, как правило, выдвигает наиболее подходящего лидера?

– Это ты о Бьорне Рау?
– рассеянно спросил я, задумавшись над его словами.

– О нем, конечно, харизматичный товарищ. Родился в приграничном городке Ум в семье директора фабрики. Случайно оказался в столице, где началась его политическая карьера. Какие пламенные у него речи! "Разгромим Гарц, сотрем врага с лица планеты, сбросим в океан!". Публика в восторге! Всем нравится жесткий, уверенный в себе, правитель. Давно ли заокеанские жители превратились во врагов? Каких-то пару десятилетий назад были лучшими друзьями, технологиями обменивались, уверяли в вечной дружбе. Но стоило поспорить из-за островов, где нашли нефть и платину, дружба дала трещину. Дальше, больше. Принялись обвинять друг друга в изготовлении фальшивых денег и неоправданных таможенных пошлинах, и понеслось. За последнее десятилетие пресса вылепила такой образ врага, что люди готовы заокеанцев голыми руками рвать.

– Статью я все равно отправлю. Фантастику напишу в другом ключе. Опишу в подробностях гибель заморской страны, причем постараюсь сделать так, чтобы до печенок пробрало. Может, кто-нибудь задумается?

– Задумчивые уран добывают на рудниках.

Мнение Умника мне было ясно: перестраховщик, хотя, в чем-то прав. Альта ушла на работу, оставив мне великолепный завтрак, который я умял с превеликим удовольствием. Надо будет девушке какой-нибудь подарочек организовать в знак признательности. Дождик, к моей огромной радости, прекратился, в голубом небе сквозь тяжелые тучи, наконец-то, проглянуло солнце. По такой погоде прогуляться одно удовольствие. Я взял оба конверта, один в газету, другой для журнала и вышел на улицу. И нос к носу столкнулся с мадам Го. До чего же не везет! Впрочем, когда дождя нет, полчаса погулять на воздухе вполне терпимо.

– Тан Петер!
– кинулась ко мне старушка.
– Как там наша подселенка? Хорошо ли готовит, убирает ли квартиру? Я ведь с нее пониженную плату беру!

А с меня старая скряга, по-прежнему, дерет за обе комнаты!

– Все в порядке, уважаемая, - ответил я, - танна Альта готовит прекрасно, в ином ресторане так не пообедаешь. И квартиру содержит в идеальной чистоте.

Старуха зацепилась взглядом за конверты, которые я держал в руке. И тут же встала в стойку.

– Родственникам пишете, уважаемый тан?
– небось, вообразила, что шпионские письма отправляю.

– Патриотические статьи в газету, - ответил я. Врать смысла не было, все равно старая карга все узнает. И в отдел безопасности доложит. Где на каждого шпиона приходится человек по десять, если не двадцать работников. Вот и придумывают себе работу, повсюду суют нос, ищут там, где изначально ничего не было и нет.

– Вот как?
– удивилась старуха.
– Похвально, похвально. Получите авторский экземпляр, непременно дайте почитать. Мой муж, господин Уграт обожает патриотические статьи. Кстати, он в прошлом году голосовал за высокого тана Бьорна Рау. И теперь преисполнен гордости. До чего толковый у нас глава парламента!

Мадам Го, оседлав любимого конька, долго говорила о политике, о том, что заокеанские разбойники ставят нам палки в колеса, и это им так просто с рук не сойдет. По ее словам, именно из-за злобного Гарца у нас падает уровень жизни. Мол, подбросили фальшивых банов на сто миллиардов, и делают вид, что ни причем. Я знал, что Акрия, в свой черед, не осталась в долгу, завалив заокеанцев двумястами миллиардами местной валюты, куда как больше, чем получили от них.

Закончив о политике, старуха принялась обмусливать сплетни о жильцах. Кто с кем, кто, где и так далее. По ее словам, все вокруг люди подлые, бессовестные, мечтающие ее обмануть.

– Но не получится!
– она нахмурилась и взмахнула костлявой рукой.
– Вчера Грид подсунул мне за квартплату фальшивый бан. Я пригрозила полицией, он долго извинялся и поспешил бумажку заменить.

"Еще бы!
– думал я, глядя на искаженное злобой лицо.
– Дойди дело до полиции, его объявили бы фальшивомонетчиком, и отправили туда, откуда не возвращаются". Наконец, мадам выдохлась, пересказав даже залежалые сплетни. И, так как я молчал, наслаждаясь пробивающимся сквозь тучи солнышком, сухо распрощалась. Она отняла всего лишь сорок две минуты. Могла бы и на два часа задержать. Просто сплетни закончились. Неприятный осадок от общения с ней постепенно растворился в чудесном солнечном деньке. Стояла теплая погода, на лавочках мамаши отдыхали с чадами и колясками. Война войной, а жизнь продолжается. Порхают птички, размером с воробья, цветастые, яркие. Благодать, можно вообразить, что я дома, на Земле. Правда, воспоминания о доме спрятаны в глубинах памяти, закрыты на временный замок. Умник постарался. Иначе неизбежная тоска, мешающая жить и отравляющая существование. В настоящий момент я не помнил ни родителей, ни друзей. Лишнее это сейчас. Точно сказано, во многих знаниях многие печали. Это как раз про меня. Ничего не давит и не волнует, хотя прекрасно понимаю, что существует теневая сторона памяти, которая хранит дорогие воспоминания и образы. Если получится вернуться, эти воспоминания оживут и будут как раз к месту. Неторопливым шагом, наслаждаясь ярким весенним солнышком, я добрался до почты и отправил оба письма. На почте народу мало, скучающие служащие ссутулились за своими конторками.

Вернувшись, заметил у подъезда угловатый продукт местного автопрома: "Сильверс-Атти", а за рулем сына моего соседа пропойцы. Хмурого и надутого, как индюк. Ко мне, впрочем, Увак относился с долей симпатии. Выбравшись из салона, вежливо поздоровался. Поинтересовался, куда я ходил (какие они здесь все любопытные!).

Я, в свою очередь, спросил, какие у него проблемы.

Увак потоптался возле машины и поднял капот. Вид он при этом имел огорченный.

– Отца обещал по магазинам провезти, подкупить кое-что из одежды. Ходит оборванцем, как последний нищий. А тут мотор заглох, не знаю, что делать.