Два малыша, два жениха и одна мама-невеста

– Входи.

Ольга вошла и деловито опустила передо мной тонкий конверт.

– Что-нибудь еще нужно, Димитрий Станиславович?

Да! Предлагаю перейти на язык глухонемых!

– Нет, можешь идти.

Девушка закрыла за собой дверь, а я с недоумением посмотрел на конверт.

Без обратного адреса? Что-то новенькое.

Вскрыл конверт.

– Не понял…

Это еще что за сюрпризы?

Я был в растерянности. Проститутка вернула деньги? Да еще заплатила мне… десять копеек?

Записка гласила: «Хороший мальчик. Было неплохо».

Так, я не понял, меня что, та девка приняла за call boy?

Нет, не может быть. Это же совсем печаль, если проститутка вернула деньги да еще с тонким намеком на мою мужскую несостоятельность!

Я резко встал, кресло от моего движения отъехало и ударилось о стену.

Открыл телефонную книгу в своем мобильном и нажал на вызов.

– Димитрий Станиславович, как я рад вас слышать!

– Артем, ты мне говорил, что отвечаешь за своих… работниц.

– Э-э-э… все верно, Димитрий Станисл…

– Тогда какого черта твоя девка, которую ты прислал мне в пятницу, возвращает назад деньги?! – Про записку и десять копеек я умолчал.

– К…какая девка? Моя девочка не попала к вам в пятницу. Ее не пустила охрана. Сказали, что вас нет на месте. Она уехала. А позвонить я вам не мог, потому что вы всегда звоните мне со скрытого номера.

– Что? Как не попала? А кто же тогда…

– Не знаю, – ответил руководитель «модельного» агентства.

Я не стал продолжать разговор и отключил связь.

– Та-а-к… очень интересно.

А потом я забеспокоился.

Артему Студневу я доверял. Его девочки были проверены вдоль и поперек. Стерильнее его «моделей», наверное, были только доктора в операционной. Артем знает, что я терпеть не могу презервативы, и присылает ко мне «чистых» и с защитой от беременности девочек.

А теперь выясняется, что я провел вечер неизвестно с кем.

Нет, я этого так не оставлю. Никто не смеет бросать мне в лицо деньги и так изощренно упрекать в отсутствии мужской силы.

Набрал номер охраны.

– Это Сталь.

– Узнал вас, Димитрий Станиславович, – раздался в ответ голос охранника.

– Скажи-ка, в пятницу вечером твоя смена была?

– Нет, Димитрий Станиславович, не моя.

– Кто дежурил?

– А парниша был один, из новеньких, но он уже уволился.

– Как интересно. Скажи, насколько мне известно, наши видеокамеры снимают в хорошем качестве и в темноте?

– Да, Димитрий Станиславович. Такое качество только у нас и в Кремле, наверное.

– Прекрасно. Тогда будь добр, сделай мне копии видеозаписи за вечер пятницы с сорок шестого этажа и с улицы у центрального входа.

– Понял вас. А Тимур Багратионович ничего про сорок шестой этаж не говорил. Ему тоже эту запись предоставить?

– О чем ты?

– Так, десять минут назад звонил Тимур Багратионович и требовал запись за вечер пятницы с улицы у центрального входа.

Все интереснее и интереснее. Не удивлюсь, если девку мне подослал Сарбаев. Что этому недоумку понадобилось?

– Нет, ему запись с сорок шестого этажа не нужна.

– Понял вас. Через час записи будут у вас.

Я вернулся в кресло и задумчиво посмотрел на деньги. Точно Сарбаев замешан. Ни одна здравомыслящая девица не откажется от денег, кем бы она ни была. Хотя та, насколько помню, похожа была на наркоманку и явно страдала от нимфомании.

Черт!

Глава 6

Мысли трусливо разбегались в разные стороны, в животе рос тугой комок страха, даже ужаса, и я чуть было не рванула обратно, но лифт радушно распахнул свои стальные объятия, и, пока окончательно не передумала, я сделала шаг вперед.

Со мной в лифте ехал пожилой, но пребывающий в отличной форме охранник. Звали его Сан Саныч. Он все два года, что я здесь работаю, через день дежурит на проходной.

– Ох, какая красота! – улыбнулся он, рассматривая меня.

– Спасибо, – ответила я скромно и хотела нажать на кнопку сорок шестого этажа, но замерла с поднятой рукой, так как нужная кнопка уже горела красным.

– Вы тоже к начальству? – спросила Сан Саныча.

– К ним, родненьким. А ты к кому, Сталю или Сарбаеву?

Хороший вопрос. Если честно, еще не решила.

Очевидно, работа мыслей отразилась на моем лице, и он решил мне помочь.

– Вижу, дилемма, да? Тогда держи, занеси это Сарбаеву. Он очень ждет.

Сан Саныч протянул мне флешку.

На автомате схватила черную пластиковую флешку, а потом, спохватившись, поинтересовалась:

– А что на ней?

Он пожал плечами.

– Записи с видеокамер.

Охохонюшки… Уж не по мою ли душу собраны записи?

Громко сглотнула и полными ужаса глазами взглянула на охранника.

– А сами вы отчего не занесете?

– Дык Сарбаев и Сталь оба запросили записи. А раз ты тоже на их этаж поднимаешься… Ты что, боишься?

– Немного, – криво улыбнулась.

– Не трусь. Он не кусается, а коли обидит, скажи мне и я не погляжу, что начальник, вмиг яйца откручу!

Я тихо засмеялась. Хороший он, этот Сан Саныч. Характером очень похож на моего отца. Тот тоже готов за меня любому хозяйство открутить и отстрелить.

И вот раздался звук, оповещающий о прибытии лифта на нужный этаж. Двери услужливо раздвинулись, и мы оба покинули лифт.

Сан Саныч пошел направо, а мне суждено было идти налево. Как же двусмысленно это звучит.

Каждый шаг, приближающий меня к начальству, был сделан с титаническим усилием. Ноги категорически отказывались меня туда нести, словно мне предстояло зайти в клетку с тигром.

Почти до хруста сжала флешку, стиснула в другой руке ручки от сумки, где находились мой отчет и диктофон. И, собрав волю в кулак, в предобморочном состоянии вошла в приемную Сарбаева.

– Здравствуйте, – пискнула я. – Мне нужно занести… это.