Два меча

Подобно самой привередливой даме, если рассказчик не будет чувствовать момента, история может и обидеться. Рассыпаться, перестать звучать. Слушатели отвернутся, историю не будут пересказывать, никто не захочет её узнать.

В своей истории я тоже мог бы злоупотребить властью. И знаете, иногда можно себе позволить небольшое баловство.

Так бы я, не видя своими глазами, мог рассказать о том, как моя дражайшая бабушка, столкнувшись со мной на подпольных боях, где пыталась охмурить своего французского кавалера, сделала правильные выводы, что эта ночь ничем хорошим для неё не закончится и она отправилась за границу, чтобы переждать бурю. Быть может, она без денег и возможности их заработать была вынуждена на старости лет крутиться, и это закономерно привело к попытке продать информацию о перерождённом боге в теле её внука. История обо мне ушла к другим людям, добралась до кого надо, и это привело нас всех в подземную пещеру какой-то секты, очередных любителей дармовой силы. Той самой силы, что на контракте, мелким шрифтом, пишет, что в качестве платы возьмет всего лишь душу.

Наверняка была бы увлекательна и та часть, где эта секта готовилась, проверяла меня, собирала информацию и составляла план. Как они обнаружили, что за мной присматривают Ищущие, которые спустя столько месяцев подзабили на это дело и выполняли работу спустя рукава.

Мог бы я добавить и то, как по-прежнему таскал с собой щит в рюкзаке и что он бы мне очень пригодился уворачиваться от заклинаний главного в секте, но я его сбросил вместе с горячей курткой и рюкзаком. Из козырей у меня остался лишь кусок металла-заготовки, с которым я регулярно упражнялся в свободное время и таскал в карманах брюк. То, как я трансформировал эту заготовку, перед этим слив всю ману, — отдельная, важная часть истории, потому что расплатился я за это жизненной силой, ощутив нестерпимый холод внутри живота.

Поэтому момент, когда голова злодея взорвалась, получился смазанным. В глазах двоилось, и единственное, о чём я думал, что сейчас ни в коем случае нельзя падать в обморок, а то Медина перехватит инициативу и победит, закончив начатое.

Нужно было собраться. И немножко погеройствовать. Самую малость.

* * *

Это был тот редкий случай, когда Элина ворвалась к отцу в кабинет без стука и предупреждения. Фетисов-старший встретил её тяжёлым взглядом и жестом дал понять помощнику, чтобы тот их оставил.

— Что у тебя? — спросил он коротко.

— Его похитили, — ответила она веско.

— Его — это кого? — спокойно уточнил мужчина.

— Эварницкого. Пятнадцать минут назад. Прямо у всех на виду, с помощью пентаграммы перемещения, которую начертили в переулке, куда парня и забросили.

— Лихо, — задумался Фетисов-старший. — Кто его в пентаграмму закинул?

— Какая-то женщина. Она скрылась.

— А наблюдение…

— Проворонило момент. Да и какое наблюдение? — возмутилась дочь. — Последние полгода в жизни парня ничего не происходило. Пустая трата ресурсов.

— Да-а, — протянул мужчина. — Пустая. Кто-то похитил всего лишь проклятого бога, и хорошо, если его тихо прикончат. Ты сказала пентаграмма? Не телепортационный круг?

— Всё верно. Что-то сектантское, нестандартное. Место перекрыли, я уже отправила группу изучить след.

— Сектанты и Эварницкий. Что может пойти не так? — задал риторический вопрос Фетисов-старший. — Мне только одно непонятно. Что ты тут стоишь? Гончая ты или кто? Давай-давай, — замахал он руками в её сторону. — Немедленно его найди.

«Как будто это так просто», — подумала Элина, выходя из кабинета.

* * *

Упав, герои говорят себе — вставай! Но что говорить, если ты не герой?

Этот философский вопрос беспокоил меня, пока я поднимался, буквально волей заставляя тело двигаться. Мысли в основном были матерные, далёкие от приличий, ещё и спутанные. Поднявшись, пошатнулся и пару секунд балансировал, проверяя, рухну или нет.

Не рухнул.

Чем бы меня ни приложили, эффект оказался временным и постепенно сходил на нет.

На тот момент я ещё точно не знал, что происходит, кто стоит за организацией моего похищения и кто тот мужик, которому голову разнесло. Не знал я и о том, какие отношения связывают всю эту компанию. Поэтому тот факт, что после смерти злодея повисла тишина и никто ничего мне не сделал, несказанно обрадовал.

Враги были шокированы, сами подарив мне время, чтобы прийти в себя.

— Господин! — закричал тот парень в балахоне, которому старуха лицо расцарапала.

Закричал он аккурат в тот момент, когда я почувствовал достаточную уверенность, чтобы начать двигаться и сойти с места.

— Ты всё испортил! — закричала и старуха, увидев меня. — Ты хоть понимаешь, что натворил?! — брызгала она слюной. — Когда же ты уже сдохнешь?! Почему каждый раз ломаешь все планы?! Будь ты проклят, тварь!

Эк её переклинило. Я проклят и уже давно, и теми, кто посильнее тебя будет, ведьма-неудачница.

— На что… Ты вообще… рассчитывала? — спросил я, буквально выталкивая из себя слова.

— На что?! — разъярилась она. — За тебя мы бы все получили силу! Тогда бы корпусам пришлось считаться с нами! Мы бы сами взяли всё то, что хотели!

У-у-у… Совсем сбрендила. Кто же им силу даст? И сколько? Сразу всех архимагами сделает? Иначе нет смысла, потому что хозяин этого города как раз архимаг. Если его разозлить, он эту шоблу плевком перешибёт. Хотелось позадавать вопросы, но сказать что-то ещё прямо сейчас я был не способен. Да и не нравиось мне, что тип с арбалетом активно его перезаряжает.

Арбалет, блин. Что за фанат старины?

Силы возвращались медленно, и закончил он раньше, чем я добрался до него. Вскинув арбалет, он выстрелил с расстояния в десяток шагов.

— Умри! — крикнул он.

Я в этот момент кувыркнулся в сторону, вскочил и бросился к нему.

Ну как бросился. Стремительно заковылял. Мог бы и не уворачиваться. Расстояние плёвое, но на нервах он промазал.

— Он живой, живой! — заверещал парень.

— Остановите его! — взвизгнула старуха.

До мужика я доковылял ровно в тот момент, когда он зарядил арбалет ещё раз и повёл его вверх, чтобы прицелиться. Это лучше всего говорило о том, с какой скоростью я двигался, преодолевая десяток метров. И насколько глубоко простиралась его тактическая мысль, ведь он почему-то не догадался отойти назад. Я перехватил арбалет, не дал прицелиться, но этот скорострел опять пальнул не туда, куда надо. От неожиданности, услышав бульканье, мы все замерли и уставились на парня, который хватался за болт, торчащий из его горла.

— А ты меткий, — уважительно сказал я стрелку, но закашлялся.

Вряд ли он меня понял. Дёрнув арбалет, им же и приложил его по лицу. Мужик отшатнулся, попятился, но оружие не выпустил, упал вместе с ним. Я ему шею придавил арбалетом и навалился сверху. Он сопротивлялся, но как-то слабо и бестолково. Вторая звезда, не больше.

— Итак… — прохрипел я, оборачиваясь к старухе.

Та уставилась на меня, заверещала и бросилась куда-то в сторону. Я, прихрамывая, отправился за ней. Она точно знает, где здесь выход. Только вот любительница альфонсов вовсе не спасаться убегала, а убить меня захотела. Догнал я её, когда она уже открывала дверь клетки, где сидела демоническая псина.